Он был крошечной обнажённой человеческой фигурой, ухватившейся пальцами за низ огромной чёрной сферы. Внизу простиралось бесконечное чёрное море, в нем бушевал шторм. Звёзд не было, только текла тьма, никаких истинных форм, только меняющиеся бледные образы, которые попеременно призывали и угрожали. Старец почувствовал ужас, ощутил его запах, подобно едкой вони. Это были ворота в Темноту Тьмы, мир Оболочек и Коры. Здесь, если он прорвётся к власти, он будет существовать вечно, как отдельная душа, вне досягаемости суда Великих, за пределами смерти, хотя также и за пределами жизни. На протяжении многих лет своего неестественно долгого существования Старец тренировал себя, планировал и желал этого момента, но теперь он колебался, ошарашенный ненавистью, которая накапливалась внутри него.
Старец хотел вернуть время назад. Суть Земли примет его; даже подумав об этом, он почувствовал, как его хватка стала более прочной, словно что-то вытянулось и схватило его за запястья. Но если все-таки повернуть назад? Куда? К Невину? Эта встречу, возможно, Старец смог бы пережить, но за мастером двеомера стояли Великие и их высшая угроза: полное уничтожение нечистой души. Кроме того, он обладал определённым упрямством и своей собственной чёрной честью. Всю жизнь Старец страстно желал вернуть мужественность, украденную у него ножом рабовладельца, всю жизнь он страстно желал власти, чтобы заменить ею утраченное. Он страстно жаждал мести. Что ему теперь делать? Ползти назад к Невину, и унижаться перед Властелинами Света, скуля, словно щенок?
– Никогда! Я поклялся, что из зла я выкую своё благо, и остаюсь верен той клятве!
Он выпустил сферу и упал. Тем не менее, когда огромные чёрные волны взметнулись вверх, чтобы принять его, он увидел, как из штормового неба падает светящаяся фигура. Падая, она выбросила перед собой гигантскую светящуюся сеть. С воплем ярости Старец попытался уклониться в сторону, но слишком поздно. Сеть поймала его, распространилась и обернулась вокруг него. В порыве триумфа, который эхом разнёсся по всему морю, Старец узнал прикосновение сознания Невина. Море, шторм, сама сфера – все они исчезли во вспышке света, а Старец почувствовал, как его вращает снова и снова, и все дальше и дальше катился он через серебристые волны астрального света, чтобы наконец оказаться в каком-то непонятном месте.
Старец стоял ночью на странно знакомой вершине горы и смотрел на покрытую туманом долину. Полная луна висела над головой, но она раздулась до неимоверных размеров и резала глаза серебряным светом. Луна наблюдала за ним. Старец внезапно решил, что она превратилась в один злобный глаз. Его вспышка презрения к Темноте Тьмы показалась подобной содроганию ребёнка, которому нравится ужасная сказка о призраках. Старец был обречён. Невин догадался о том, что сделает Старец, когда умрёт, отправился его встречать, поймал в капкан и теперь вернул назад в мир, где не убежать от Великих. У Старца не будет никакой бесконечной жизни и работы со злом. У него вообще не будет жизни…
В приступе паники Старец повернулся и увидел, как рядом маячит его магический Храм Времени, но теперь все освещается только лунным светом. Солнечного света больше не было. Старец побежал – точнее, полетел к башне, а когда опустился и пролетел в открытую дверь, то увидел, что все его символические фигуры лежат разбитые. Он бросился к лестнице, побежал выше и выше, останавливаясь на каждом этаже только для того, чтобы увидеть тот же хаос: его работа уничтожена и превращена в разбросанный по углам мусор. На верхнем этаже он испытал самый большой шок, потому что тот зал пустовал – не осталось ничего, даже щепки, за исключением статуи Невина, которая смотрела из окна там, где Старец её оставил. Старец встал у лестницы и попытался выпрямиться, потому что у себя в сознании он все ещё оставался в некотором роде телом. Когда Невин отвернулся от окна и улыбнулся ему, Старец закричал.
– Я ждал тебя. Проси милости, и ты её получишь, – сказал Невин.
С криком Старец, падая, бросился вниз по лестнице и вылетел из двери башни точно в тот момент, когда храм рухнул с молчаливым – абсолютно беззвучным – блеском разрушения. Старец бросился вниз по склону и, качаясь, зашёл в туманы, но хотя он пытался бежать, он просто скользил в ту или другую сторону. Тогда Старец понял, насколько далеко он зашёл в смерть. В последний раз собравшись с силами, он поднялся, пытаясь поймать какое-то дуновение или поток света, чтобы отправиться прочь. Ему казалось, что он снова мальчик, молодой раб, который обучается на писца. Перед ним стояла школа, построенная при отштукатуренном помещении для переписки рукописей, а кругом – сад. Тондало был там счастлив, его неплохо кормили и впервые в жизни к нему хорошо относились. Он отлично учился и много работал, его хвалил учитель, уважали другие мальчики. Он увидел помещение для переписки рукописей, дверной проем в виде арки, который вёл в длинную белую комнату, где горели маленькие масляные лампы.
В образе стройного подростка Старец проскользнул к дверям. Он чувствовал, как сандалии шлёпают по плиткам, и ощущал запах ароматизированного масла. После того, как он доберётся до этих дверей, он окажется в безопасности. Учитель Кинна никогда не позволит причинить зло его лучшему ученику. Старец проскользнул в двери, ведущие в длинную комнату, где ровными рядами стояли небольшие письменные столы и масляные лампы мерцали золотом на фоне поднимающейся тьмы. Наверху на возвышении кто-то стоял у кафедры и размышлял над свитком.
– Господин Кинна! Это Тондало. Я вернулся.
Фигура подняла голову и откинула капюшон. Невин. Комната для переписки рукописей исчезла. Они стояли лицом к лицу в белом тумане.
– Устал бегать? – лицо Невина совсем ничего не выражало: ни искажённой гримасы, ни улыбки, ничего. – Отправляйся куда хочешь, но любая дорога приведёт тебя сюда, назад, ко мне.
Старец чувствовал себя так, словно у него все ещё есть тело, и он медленно падает на колени. Комната поплыла в кружащемся тумане, в водовороте белого света, который пронзали золотые вспышки.
– У тебя есть один последний шанс, – голос Невина прорвался сквозь водоворот и достиг Старца. – Откажись от Тьмы и покорись Свету.
– Будь ты проклят! Я проклинаю тебя и всех твоих несчастных сородичей!
Невин исчез. Старец ощущал только движение, чувствовал, что он – это крошечная точка сознания, которая кружится, поднимается, попадает в водоворот, давится, снова кружится, исчезает, постоянно кружится…
Затем не осталось ничего вообще.
– Ты хочешь знать, что случилось со Старцем? – спросил Невин. – Куда девается пламя свечи, после того как ты её задуваешь?
Когда Саламандр понял, что имеет в виду старик, то содрогнулся в самой глубине своего сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Старец хотел вернуть время назад. Суть Земли примет его; даже подумав об этом, он почувствовал, как его хватка стала более прочной, словно что-то вытянулось и схватило его за запястья. Но если все-таки повернуть назад? Куда? К Невину? Эта встречу, возможно, Старец смог бы пережить, но за мастером двеомера стояли Великие и их высшая угроза: полное уничтожение нечистой души. Кроме того, он обладал определённым упрямством и своей собственной чёрной честью. Всю жизнь Старец страстно желал вернуть мужественность, украденную у него ножом рабовладельца, всю жизнь он страстно желал власти, чтобы заменить ею утраченное. Он страстно жаждал мести. Что ему теперь делать? Ползти назад к Невину, и унижаться перед Властелинами Света, скуля, словно щенок?
– Никогда! Я поклялся, что из зла я выкую своё благо, и остаюсь верен той клятве!
Он выпустил сферу и упал. Тем не менее, когда огромные чёрные волны взметнулись вверх, чтобы принять его, он увидел, как из штормового неба падает светящаяся фигура. Падая, она выбросила перед собой гигантскую светящуюся сеть. С воплем ярости Старец попытался уклониться в сторону, но слишком поздно. Сеть поймала его, распространилась и обернулась вокруг него. В порыве триумфа, который эхом разнёсся по всему морю, Старец узнал прикосновение сознания Невина. Море, шторм, сама сфера – все они исчезли во вспышке света, а Старец почувствовал, как его вращает снова и снова, и все дальше и дальше катился он через серебристые волны астрального света, чтобы наконец оказаться в каком-то непонятном месте.
Старец стоял ночью на странно знакомой вершине горы и смотрел на покрытую туманом долину. Полная луна висела над головой, но она раздулась до неимоверных размеров и резала глаза серебряным светом. Луна наблюдала за ним. Старец внезапно решил, что она превратилась в один злобный глаз. Его вспышка презрения к Темноте Тьмы показалась подобной содроганию ребёнка, которому нравится ужасная сказка о призраках. Старец был обречён. Невин догадался о том, что сделает Старец, когда умрёт, отправился его встречать, поймал в капкан и теперь вернул назад в мир, где не убежать от Великих. У Старца не будет никакой бесконечной жизни и работы со злом. У него вообще не будет жизни…
В приступе паники Старец повернулся и увидел, как рядом маячит его магический Храм Времени, но теперь все освещается только лунным светом. Солнечного света больше не было. Старец побежал – точнее, полетел к башне, а когда опустился и пролетел в открытую дверь, то увидел, что все его символические фигуры лежат разбитые. Он бросился к лестнице, побежал выше и выше, останавливаясь на каждом этаже только для того, чтобы увидеть тот же хаос: его работа уничтожена и превращена в разбросанный по углам мусор. На верхнем этаже он испытал самый большой шок, потому что тот зал пустовал – не осталось ничего, даже щепки, за исключением статуи Невина, которая смотрела из окна там, где Старец её оставил. Старец встал у лестницы и попытался выпрямиться, потому что у себя в сознании он все ещё оставался в некотором роде телом. Когда Невин отвернулся от окна и улыбнулся ему, Старец закричал.
– Я ждал тебя. Проси милости, и ты её получишь, – сказал Невин.
С криком Старец, падая, бросился вниз по лестнице и вылетел из двери башни точно в тот момент, когда храм рухнул с молчаливым – абсолютно беззвучным – блеском разрушения. Старец бросился вниз по склону и, качаясь, зашёл в туманы, но хотя он пытался бежать, он просто скользил в ту или другую сторону. Тогда Старец понял, насколько далеко он зашёл в смерть. В последний раз собравшись с силами, он поднялся, пытаясь поймать какое-то дуновение или поток света, чтобы отправиться прочь. Ему казалось, что он снова мальчик, молодой раб, который обучается на писца. Перед ним стояла школа, построенная при отштукатуренном помещении для переписки рукописей, а кругом – сад. Тондало был там счастлив, его неплохо кормили и впервые в жизни к нему хорошо относились. Он отлично учился и много работал, его хвалил учитель, уважали другие мальчики. Он увидел помещение для переписки рукописей, дверной проем в виде арки, который вёл в длинную белую комнату, где горели маленькие масляные лампы.
В образе стройного подростка Старец проскользнул к дверям. Он чувствовал, как сандалии шлёпают по плиткам, и ощущал запах ароматизированного масла. После того, как он доберётся до этих дверей, он окажется в безопасности. Учитель Кинна никогда не позволит причинить зло его лучшему ученику. Старец проскользнул в двери, ведущие в длинную комнату, где ровными рядами стояли небольшие письменные столы и масляные лампы мерцали золотом на фоне поднимающейся тьмы. Наверху на возвышении кто-то стоял у кафедры и размышлял над свитком.
– Господин Кинна! Это Тондало. Я вернулся.
Фигура подняла голову и откинула капюшон. Невин. Комната для переписки рукописей исчезла. Они стояли лицом к лицу в белом тумане.
– Устал бегать? – лицо Невина совсем ничего не выражало: ни искажённой гримасы, ни улыбки, ничего. – Отправляйся куда хочешь, но любая дорога приведёт тебя сюда, назад, ко мне.
Старец чувствовал себя так, словно у него все ещё есть тело, и он медленно падает на колени. Комната поплыла в кружащемся тумане, в водовороте белого света, который пронзали золотые вспышки.
– У тебя есть один последний шанс, – голос Невина прорвался сквозь водоворот и достиг Старца. – Откажись от Тьмы и покорись Свету.
– Будь ты проклят! Я проклинаю тебя и всех твоих несчастных сородичей!
Невин исчез. Старец ощущал только движение, чувствовал, что он – это крошечная точка сознания, которая кружится, поднимается, попадает в водоворот, давится, снова кружится, исчезает, постоянно кружится…
Затем не осталось ничего вообще.
– Ты хочешь знать, что случилось со Старцем? – спросил Невин. – Куда девается пламя свечи, после того как ты её задуваешь?
Когда Саламандр понял, что имеет в виду старик, то содрогнулся в самой глубине своего сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133