Кровавые гильдии, как известно, развлекаются с пленниками так, что об этом лучше даже не думать. Когда он услышал, как в отдалении прогрохотал гром, то подпрыгнул, словно испуганная кошка.
– Я никогда не видел, чтобы ты так беспокоился, – заметил Элейно.
– Ничто меня так не беспокоило за почти сто лет.
– Я все забываю, как долго ты живёшь.
– Несомненно, это трудно помнить. Я имею склонность и сам забывать об этом. Сказать по правде – вместе со многими другими вещами, оставшимися в прошлом. Через какое-то время все сливается воедино.
– Понятно. – Элейно долго колебался, задавать или не задавать вопрос. – Знаешь ли, я часто размышлял, что дало тебе твоё… Я имею в виду, почему… Ну, наверное, это не моё дело.
– Ты разве не слышал эту историю? Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, когда говорил, что голова у меня на старости лет уже плохо варит? Я-то думал, что уже рассказал тебе, а на самом деле – забыл. Много лет назад, когда я был молод – не гляди, как выгляжу сейчас, было время, когда и я был молод, – итак, в те далёкие годы я любил женщину по имени Бранвен, и у нас с ней состоялась помолвка. Но я думал, что люблю двеомер больше.
Невин встал со стула и принялся расхаживать взад-вперёд перед очагом.
– В этой истории было много деталей, большую часть которых я уже забыл, но в конце я предал Бранвен. Из-за меня Бранвен умерла. Умер и её брат, человек, который тоже её любил. Эту часть повести я не забуду никогда. На мою долю выпало копать её могилу и хоронить мою любимую. В тот день я был вне себя от чувства вины и горя. Я просто сходил с ума от стыда. Поэтому я дал клятву, что не успокоюсь, пока все не исправлю. И с того дня до сегодняшнего я делал и продолжаю делать все возможное, чтобы исправить положение. Я делал это снова и снова, всякий раз, когда Бранвен рождалась заново и пересекала мой жизненный путь, но каждый раз я терплю поражение, и поэтому так никогда и не успокоился.
– Ты говоришь мне, что Великие приняли такую клятву?
– Приняли. Ну, я же не выполнил одну клятву, не так ли? Предполагаю, они хотели посмотреть, выполню ли новую. – Невин рассмеялся, но в этом смехе не слышалось веселья. – Разве тебе не кажется удивительной жизнь, которая тянется свыше четырехсот лет?
– Нет. В особенности, когда я слышу такую усталость в твоём голосе.
– Хорошо. Ты высоко поднимаешься в двеомере, Элейно. – Невин снова сел и тяжело вздохнул. – Но я выполню эту клятву. Обязательно. Бранвен принадлежит двеомеру, и, клянусь всеми богами на небесах, я сделаю так, что она это увидит, или я умру в попытках совершить это – о, черт побери, какой глупый повод для шутки!
– На этот раз? Значит, она опять переродилась, не так ли?
– Да. Бранвен – это Джилл, дочь Каллина из Кермора. Элейно открыл в удивлении рот.
– Та девушка, которая отправилась вместе с этим болваном Саламандром, – добавил Невин. – В Бардек за Родри. Та самая, это правда.
После двух долгих дождливых дней буря наконец улеглась. Все были рады покончить с вынужденным бездельем, когда проводили дни в дрёме, собравшись у каминов в больших залах. В то утро деловой район города был полон суеты, когда Каллин вышел, чтобы пройтись. Он с наслаждением вдыхал свежий воздух и смотрел на вымытые дождём улицы. Каллин шёл широкими шагами, направляясь к главным воротам, чтобы просто иметь цель своей бесцельной прогулки, но примерно на полпути остановился, поражённый одной странностью, которую в первый момент не смог даже определить. Кто-то, кого он миновал, когда проходил рядом с прачечной, каким-то образом оказался не к месту. Каллин повернул назад и увидел молодого человека, которого едва узнал. Парня звали Брик, он служил одним из младших конюхов. Но сейчас Брик нёс вязанку хвороста и шёл не так, как обычно ходят слуги, – не тащился с трудом, волоча ноги, а двигался вперёд уверенным широким шагом воина. Каллин колебался только мгновение перед тем, как последовать за ним. И конечно, Брик пронёс вязанку хвороста мимо прачечной, а затем – мимо летней кухни. Между ним и внешними городскими стенами больше не было зданий, в которых могли бы понадобиться дрова.
Каллин следовал за парнем, пока тот не дошёл до арсенала. Затем капитан нырнул внутрь, пробежал до двери в дальнем конце и чуть-чуть приоткрыл её, чтобы выглянуть наружу. Его догадка оправдалась. Брик на самом деле оглядывался, чтобы проверить, не следит ли кто за ним, но не заметил, что дверь оружейного склада чуть-чуть приоткрыта. Затем парень обошёл сарай и направился к брохам. Каллин выскользнул наружу и последовал на некотором удалении, держась в тени различных зданий. Парень больше ни разу не оглядывался, пока не добрался до низкой кирпичной стены, которая отделяла сад гвербрета от внутреннего двора, где обычно отдыхали стражники. Каллин спрятался в дверном проёме, когда Брик бесцеремонно бросил вязанку хвороста, осторожно огляделся, а после перепрыгнул через стену в сад. Каллин следил за ним. Брик поспешил через лужайку, где с кожаным мячом играла маленькая Родда, незаконнорождённая дочь и единственная наследница Родри. Её нянька Тевилла сидела на небольшой каменной скамье и шила. У Брика совершенно не имелось оснований находиться в саду.
Выругавшись, Каллин выхватил меч и припустил бегом. Он перепрыгнул через стену как раз в тот момент, когда парень попытался схватить ребёнка. Тевилла закричала, спрыгнула со скамейки и метнула ножницы Брику в голову. Она не попала, но похитителю пришлось уклоняться, и он потерял секунду. Несясь через лужайку, Каллин увидел, что у Брика с собой кинжал, и он его уже заносит над головой.
– Беги, девочка!
Родда вывернулась. Брик развернулся и увидел приближающегося Каллина. Он бросился бежать. Тевилла схватила кожаный мяч и бросила ему под ноги. Брик рухнул наземь, и тут до него добрался капитан. Он схватил Брика за рубашку, поднял и сломал ему кисть, опустив на неё меч тупой стороной. Кинжал упал в траву. Каллин отшвырнул его ногой подальше, чтобы пленник не смог дотянуться до оружия.
– Благодарение богам! – Тевилла схватила кинжал. – Каллин, я так рада, что ты оказался здесь.
– О, не знаю. Кажется, ты и сама неплохо справлялась.
Тевилла устало улыбнулась ему, затем заткнула кинжал за верхнюю юбку и подняла Родду на руки. Девочка выглядела до странного спокойной, только слегка побледнела, когда мгновение неотрывно глядела на своего спасителя. Потом повернулась на руках у няни и посмотрела на хныкающего Брика.
– Накажите его, – сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно. – Он плохой.
Парень закричал, закрутился в руках у капитана, а затем стал метаться из стороны в сторону, испытывая острую боль. Когда поражённый Каллин отпустил его, Брик рухнул всем телом, стал извиваться и вопить все громче и громче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
– Я никогда не видел, чтобы ты так беспокоился, – заметил Элейно.
– Ничто меня так не беспокоило за почти сто лет.
– Я все забываю, как долго ты живёшь.
– Несомненно, это трудно помнить. Я имею склонность и сам забывать об этом. Сказать по правде – вместе со многими другими вещами, оставшимися в прошлом. Через какое-то время все сливается воедино.
– Понятно. – Элейно долго колебался, задавать или не задавать вопрос. – Знаешь ли, я часто размышлял, что дало тебе твоё… Я имею в виду, почему… Ну, наверное, это не моё дело.
– Ты разве не слышал эту историю? Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, когда говорил, что голова у меня на старости лет уже плохо варит? Я-то думал, что уже рассказал тебе, а на самом деле – забыл. Много лет назад, когда я был молод – не гляди, как выгляжу сейчас, было время, когда и я был молод, – итак, в те далёкие годы я любил женщину по имени Бранвен, и у нас с ней состоялась помолвка. Но я думал, что люблю двеомер больше.
Невин встал со стула и принялся расхаживать взад-вперёд перед очагом.
– В этой истории было много деталей, большую часть которых я уже забыл, но в конце я предал Бранвен. Из-за меня Бранвен умерла. Умер и её брат, человек, который тоже её любил. Эту часть повести я не забуду никогда. На мою долю выпало копать её могилу и хоронить мою любимую. В тот день я был вне себя от чувства вины и горя. Я просто сходил с ума от стыда. Поэтому я дал клятву, что не успокоюсь, пока все не исправлю. И с того дня до сегодняшнего я делал и продолжаю делать все возможное, чтобы исправить положение. Я делал это снова и снова, всякий раз, когда Бранвен рождалась заново и пересекала мой жизненный путь, но каждый раз я терплю поражение, и поэтому так никогда и не успокоился.
– Ты говоришь мне, что Великие приняли такую клятву?
– Приняли. Ну, я же не выполнил одну клятву, не так ли? Предполагаю, они хотели посмотреть, выполню ли новую. – Невин рассмеялся, но в этом смехе не слышалось веселья. – Разве тебе не кажется удивительной жизнь, которая тянется свыше четырехсот лет?
– Нет. В особенности, когда я слышу такую усталость в твоём голосе.
– Хорошо. Ты высоко поднимаешься в двеомере, Элейно. – Невин снова сел и тяжело вздохнул. – Но я выполню эту клятву. Обязательно. Бранвен принадлежит двеомеру, и, клянусь всеми богами на небесах, я сделаю так, что она это увидит, или я умру в попытках совершить это – о, черт побери, какой глупый повод для шутки!
– На этот раз? Значит, она опять переродилась, не так ли?
– Да. Бранвен – это Джилл, дочь Каллина из Кермора. Элейно открыл в удивлении рот.
– Та девушка, которая отправилась вместе с этим болваном Саламандром, – добавил Невин. – В Бардек за Родри. Та самая, это правда.
После двух долгих дождливых дней буря наконец улеглась. Все были рады покончить с вынужденным бездельем, когда проводили дни в дрёме, собравшись у каминов в больших залах. В то утро деловой район города был полон суеты, когда Каллин вышел, чтобы пройтись. Он с наслаждением вдыхал свежий воздух и смотрел на вымытые дождём улицы. Каллин шёл широкими шагами, направляясь к главным воротам, чтобы просто иметь цель своей бесцельной прогулки, но примерно на полпути остановился, поражённый одной странностью, которую в первый момент не смог даже определить. Кто-то, кого он миновал, когда проходил рядом с прачечной, каким-то образом оказался не к месту. Каллин повернул назад и увидел молодого человека, которого едва узнал. Парня звали Брик, он служил одним из младших конюхов. Но сейчас Брик нёс вязанку хвороста и шёл не так, как обычно ходят слуги, – не тащился с трудом, волоча ноги, а двигался вперёд уверенным широким шагом воина. Каллин колебался только мгновение перед тем, как последовать за ним. И конечно, Брик пронёс вязанку хвороста мимо прачечной, а затем – мимо летней кухни. Между ним и внешними городскими стенами больше не было зданий, в которых могли бы понадобиться дрова.
Каллин следовал за парнем, пока тот не дошёл до арсенала. Затем капитан нырнул внутрь, пробежал до двери в дальнем конце и чуть-чуть приоткрыл её, чтобы выглянуть наружу. Его догадка оправдалась. Брик на самом деле оглядывался, чтобы проверить, не следит ли кто за ним, но не заметил, что дверь оружейного склада чуть-чуть приоткрыта. Затем парень обошёл сарай и направился к брохам. Каллин выскользнул наружу и последовал на некотором удалении, держась в тени различных зданий. Парень больше ни разу не оглядывался, пока не добрался до низкой кирпичной стены, которая отделяла сад гвербрета от внутреннего двора, где обычно отдыхали стражники. Каллин спрятался в дверном проёме, когда Брик бесцеремонно бросил вязанку хвороста, осторожно огляделся, а после перепрыгнул через стену в сад. Каллин следил за ним. Брик поспешил через лужайку, где с кожаным мячом играла маленькая Родда, незаконнорождённая дочь и единственная наследница Родри. Её нянька Тевилла сидела на небольшой каменной скамье и шила. У Брика совершенно не имелось оснований находиться в саду.
Выругавшись, Каллин выхватил меч и припустил бегом. Он перепрыгнул через стену как раз в тот момент, когда парень попытался схватить ребёнка. Тевилла закричала, спрыгнула со скамейки и метнула ножницы Брику в голову. Она не попала, но похитителю пришлось уклоняться, и он потерял секунду. Несясь через лужайку, Каллин увидел, что у Брика с собой кинжал, и он его уже заносит над головой.
– Беги, девочка!
Родда вывернулась. Брик развернулся и увидел приближающегося Каллина. Он бросился бежать. Тевилла схватила кожаный мяч и бросила ему под ноги. Брик рухнул наземь, и тут до него добрался капитан. Он схватил Брика за рубашку, поднял и сломал ему кисть, опустив на неё меч тупой стороной. Кинжал упал в траву. Каллин отшвырнул его ногой подальше, чтобы пленник не смог дотянуться до оружия.
– Благодарение богам! – Тевилла схватила кинжал. – Каллин, я так рада, что ты оказался здесь.
– О, не знаю. Кажется, ты и сама неплохо справлялась.
Тевилла устало улыбнулась ему, затем заткнула кинжал за верхнюю юбку и подняла Родду на руки. Девочка выглядела до странного спокойной, только слегка побледнела, когда мгновение неотрывно глядела на своего спасителя. Потом повернулась на руках у няни и посмотрела на хныкающего Брика.
– Накажите его, – сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно. – Он плохой.
Парень закричал, закрутился в руках у капитана, а затем стал метаться из стороны в сторону, испытывая острую боль. Когда поражённый Каллин отпустил его, Брик рухнул всем телом, стал извиваться и вопить все громче и громче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133