- Как хотелось бы, чтоб это был не сон!
- Это и был не сон, - сообщила я, беря теплую ладонь Михаила в свои руки.
Мои слезинки упали ему на грудь, вызвав недоумение.
- Что с вами, княгиня? О чем вы плачете?
- Об объятиях, которые остались в лесу, - сквозь непрошеные слезы засмеялась я.
- Но объятия можно возобновить в любое время, - довел до моего сведения Михаил, приподнимаясь на локте. И вдруг с удивлением оглянулся: - Где это мы?
- Князь! - раздался восторженный рев множества голут-венных глоток.
Теперь пришла очередь Михаила вздрогнуть.
- Познакомьтесь, - церемонно повела я левой рукой. - Это Киршаг. А это - ваше домашнее воинство.
- Вы шутите, - только и промолвил пораженный князь.
А со всех сторон к нему ползли дюжие мужики с заплаканными глазами и сопливыми от счастья носами.
Михаил рывком сел, спустив ноги вниз. Благодарные губы подданных ловили его руки: «Князюшко, князюшко!» - неслось со всех сторон.
А я нагнулась к полу и подняла маленький, почти черный квадратик величиной с почтовую марку, свалившийся с княжеской груди. Не работающий тетарт. Не работающий временно - или навсегда? Кто б знал.
* * *
- И вы меня - по всему лесу?.. - удивлялся князь.
- Ну, не я, - улыбалась я. - Это мой верный Бокша.
- Это еще кто такой? - спрашивал князь.
- Я вас познакомлю, - смеялась я.
* * *
- Тризну по погибшим? Обязательно! - говорил князь. - А княгине - благодарность всего Кравенцовского княжества за то, что не допустила бесчестить павших и придала их очистительному огню!
* * *
- И вот этот, совсем крошечный…
- Тетарт, - подсказывала я.
- Он меня вылечил?
- И вас, и вашу Витвину. А точнее, и Витвину, и уж и быть - вас! - фыркала я.
* * *
- Ну, в Каллистрата я всегда верил, однако ж горожане…
- Это они от большой любви к вам, князь!
- А Чистуша - тоже от большой любви поместила вас, княгиня, в эти затрапезные палаты? Немедленно, сейчас же идем отсюда. Вам по праву принадлежит княжеская опочивальня.
- Но, князь, уже темно… Может быть, завтра?
- Почивать завтра? Хорошо. Завтра вы тоже там будете почивать. Но и сегодня!
* * *
- Но я не могу ждать! Немедленно покажите вашу пострадавшую ручку! - требовал Михаил.
- Она так ужасна…
- Это мне решать!… И вы посмеялись надо мной, княгиня: вот это вы называете уродством? Да это самое прекрасное, что я видел в жизни! Если, конечно, вы не покажете мне что-то еще более прекрасное!…
* * *
- Кажется, теперь вы видите все.
- Вы - тоже. Будем считать, что обряд свершен.
- Князь, без батюшки? Как можно!
- Нас видит Всевышний - его свидетельство важнее всех. А раз он сам нам покровительствует, то под его верховным руководством можно дело и не затягивать, а перейти сразу к самому главному, что свершается после утверждения брака на небесах…
* * *
- Князь, похоже, долгое лежание в «пылающем нубосе» вас нисколько не утомило?
- Вы правы, княгиня. Повторим еще?
- Обязательно. Но Вышеград…
- Вышеград подождет!
- Только до следующего утра.
- С вами, любовь моя, невозможно спорить.
- И бесполезно. Спросите хоть у кого.
- Спрашивать? Я лучше поцелую вас еще раз. Любимая моя княгиня, вы позволите мне эту вольность?
* * *
Но отплытие свершилось только через неделю.
За это время и вече, обещанное народу Киршага, успело состояться, и тризна по погибшим в заповедном лесу, на которую съехалось все кравенцовское лыцарство, - среди них множество моих знакомых еще по каллисгратовским пирам.
Жаль, не было самого Оболыжского. По моему настоянию князь отправил ему хвалебное письмо с пожеланиями скорейшего выздоровления.
Хватило даже времени Никодиму - он успел выполнить свое горячее желание и присягнул мне как своей госпоже на верность, поцеловав крест. Все было обставлено трогательно и весьма торжественно - не хуже, чем когда он присягал Пор-фирию Даже лучше: ведь кроме кравенцовского лыцарства присутствовали сразу две княжеские фамилии - в моем липе и лице Михаила.
Но самое главное, что князь Михаил за это время собрал целый полк из своих дружинников.
- Хватит приключений, любовь моя! - объяснял он мне, почти не прекращая целовать меня, - Мы прибудем в Вышеград спокойно. Без осложнений. И пусть для этого потребуется хоть целая армия - у Кравенцовского княжества достаточно людей, чтобы защитить наше с вами счастье, любезная моя княгиня, от кого угодно!
«Но не от немилости вашего вышеградского цара…» -думала я с тревогой. Слова многомудрого Каллистрата о запрете брака между столь значимыми особами, как князь и княгиня, не шли у меня из головы.
Несколько раз я порывалась сказать об этом Михаилу, но… Счастье и так мимолетно. Зачем омрачать его мгновения бесплодными размышлениями о будущих неприятностях?..
Зато какое было отплытие! Четыре ладьи, восемь стругов Михаил приказал, чтобы кроме гордых серебристо-зеленых квасуровских знамен и вымпелов на мачтах реяли также и бело-золотые шагировские стяги.
Пышность прощания не поддается описанию. А если учесть, что почти полдня нас сопровождала и вся флотилия киршагских рыбаков, то будет ясно - народная любовь к князю получила в этот день подкрепление не на одно десятилетие!
Прибытие в Дулебскую гавань получилось не менее пышным, хотя и с оттенком настороженности. Внезапное появление объединенного флота двух княжеств - морского Кравенцовского и, до этого вполне сухопутного, Сурожского - вызвало немалый переполох в порту. Дулебский лыцар Евграф, срочно прибывший к пристани, на которой разгружались наши корабли, хоть и демонстрировал все виды почтительного гостеприимства, но привел с собой такую дружину, что сомнений не оставалось - опасался захвата города.
Наши слова о том, что в Дулебе мы проездом, задерживаться не собираемся, а нуждаемся только в хороших лошадях для верхового передвижения на Вышеград и отличной карете для княгини Шагировой, были встречены с очевидным облегчением.
Лошади, карета и телеги для скарба были тотчас доставлены к причалу. Но тут образовалось новое препятствие. Разнежившийся лыцар Евграф, осознав наконец безопасность внезапного появления сразу двух княжеских персон, обратил теперь внимание и на приятные стороны нашего появления в Дулебе - а именно на такое чудо света, как княгиня Шагирова.
Последовало приглашение в дулебскую крепость - отдохнуть с дороги после морской качки, расслабиться душой…
- Князь… - предостерегающе прошептала я. Михаил посмотрел на меня, подмигнул и сообщил: - Супруга лыцара Евграфа, благородная Аграфена из лыцарова рода Кулебякиных зело прославлена своим собранием морских диковинок и украшений. Которые просто грех не осмотреть! - и подтвердил свои слова значительным кивком.
Ну что делать с этим насмешником! Пришлось ехать на пир к Евграфу дулебскому и его Аграфене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154