И почему меня не удивило, что они достаточно стары и сильны, чтобы не отвернуться от креста? Рады они не были; они прикрыли глаза руками, но не скорчились.
- Резани еще раз, клыкастенький, посмотрим, что на этот раз вывалится.
Он сделал, как я просила. Я, честно говоря, не думала, что он попытается. Он резанул силой по воздуху, но она отхлынула, как вода от скалы.
- Если хочешь сделать мне больно, придется тебе это делать поближе и лично.
- Я мог бы приказать Никки вырвать тебе горло.
- Я-то думала, ты крутой парень, Колин. Или это только с юношами, связанными и беспомощными? А иначе у тебя не получается быть большим страшным вампиром? Надо, чтобы жертва была связанной? Или тебя молодые ребята заводят?
Колин произнес одно только слово:
- Барнаби!
Черноглазый встал перед Колином, ближе к кресту, но остановился, не в силах подойти ближе. И тут при свете креста я увидела, как лицо Барнаби начало распадаться. Гладкая кожа отвалилась, соскальзывая мокрыми комьями, обнажились сухожилия, влажно блестя, за ними кости. Нос провалился, остался голый череп, покрытый гниющими остатками.
Он захромал ко мне, протягивая руку, и это мне напомнило руки Дамиана сегодня вечером. Плоть, отваливающаяся в вонючих волнах черноты, только запаха не было. Вампир, умеющий гнить, когда хочет, умеет и управлять запахом - будто с помощью волшебного дезодоранта.
Если бы это была драка, я бы выхватила пистолет и пристрелила его раньше, чем он дотронулся до креста, но сейчас шла битва воль. Если в нем хватит духу, чтобы коснуться моего креста, то и у меня хватит смелости ему не мешать. Я только надеялась, что он не зажмет крест между нашими телами. Один вампир такое уже делал. Ожог второй степени на груди не отвечает моим представлениям о приятном.
Крест разгорался тем ярче, чем ближе подходил вампир. Мне пришлось отвернуть голову от света, на него просто больно было смотреть. И я знала, что вампиру еще больнее.
Сгнившая рука скользнула по моей груди, и что-то мокрое, кашеобразное поползло вниз между грудями. Он схватился за цепочку, не за крест - сообразительный вампир попался. Когда он дернул, цепочка порвалась. Крест упал ему на сгиб руки, и серебро полыхнуло пламенем таким белым и чистым, каким может быть только свет.
Вампир заорал и отбросил крест, мелькнувший сверкающей дугой, подобно комете, и стало темно.
Когда у меня глаза снова привыкли к свету фонарей, я сказала:
- Да ты не волнуйся, Барнаби, у меня есть запасные.
Вампир рухнул на колени, нянча обожженную руку.
Он был все тем же гниющим ночным кошмаром, но кожа на руке почернела.
- Да, но не у каждого есть твоя вера, - сказал Колин.
И снова, как было в лесу, я не ощутила выброса силы вампира, но вдруг меня поразил страх. Теперь, когда я знала, в чем дело, это не казалось уже таким сильным, но все равно отличалось от любых вампирских штук, с которыми мне приходилось сталкиваться. Сила эта была какой-то более спокойной, и потому еще более пугающей.
- Барнаби, вон тот белобрысый вервольф очень тебя боится. Испытал уже встречу с твоей породой.
Барнаби встал и попытался меня обойти. Я заступила ему дорогу.
- Джейсон под моей защитой.
- Барнаби ему ничего плохого не сделает, только поиграет с ним немножко.
Я покачала головой:
- Я дала Джейсону слово, что вампир, который ранил Натэниела, его не коснется.
- Слово? - удивился Колин. - Ты же современная американка. Твое слово ничего не значит.
- Для меня оно кое-что значит, - ответила я. - Я им не разбрасываюсь.
- Я чую правдивость твоих слов, но я говорю, что Барнаби будет играть с твоим юным другом, и ты не можешь ему помешать, не нарушив перемирия. Нарушитель перемирия, кто бы он ни был, ответит перед Советом.
Я двигалась вместе с Барнаби, и он заставлял меня отступать, но я все еще загораживала ему дорогу.
- Колин, мне говорили, что ты умеешь чувствовать чужой страх. Ты сам чувствуешь, как он боится твоего друга.
- О да. У меня сегодня ночью будет пир.
- Ты можешь сокрушить его рассудок, - сказала я.
Кто-то коснулся моей спины, и я вздрогнула. Это был Ашер, я уже допятилась до скамейки.
Ричард и его телохранители встали вокруг Джейсона. Ашера они защищать не стали, но Джейсона не бросят. Барнаби сдвинулся в сторону, пытаясь обойти меня. Мне пришлось вспрыгнуть на скамейку, чтобы не сойти с его дороги.
Левой рукой я уперлась в его сгнившую грудь, а правую положила на рукоять браунинга. Так, чтобы он видел.
Тогда заговорил Колин. Тело Барнаби загораживало ему взор, но он будто видел глазами второго вампира.
- Если ты застрелишь моего вампира, ты нарушишь перемирие.
- Ты послал Натэниела к нам помирать. Ашер сказал, что это своего рода комплимент, что на самом деле ты веришь, будто мы его вылечим.
- И вы же его вылечили? - спросил Колин.
- Ага, - согласилась я. - Так вот, на комплимент я тебе отвечу комплиментом. Я верю, что если я пристрелю Барнаби в упор, он сумеет выжить. Мне приходилось стрелять в разлагающихся вампиров, и 190 одежде их было больше вреда, чем им.
- Ты чувствуешь правдивость ее слов, - сказал Ашер. - Она верит, что он выживет, а значит, перемирия она не нарушает.
- Верит, но надеется на его смерть, - возразил Колин.
- Лишить рассудка одного из членов нашей свиты - тоже нарушение перемирия.
- Не согласен, - сказал Колин.
- Тогда у нас патовая ситуация, - заключила я.
- Не уверен, - возразил Колин и повернулся к Верну. - А ну-ка, Верн, оправдай свой корм. Убери защитников от этого юнца.
Верн встал, и волки его потекли за ним. Они выплеснулись на поляну клубом энергии, от которого у меня волоски на шее затанцевали, а рука потянулась к пистолету.
- Верн, - сказал Ричард.
Но Верн не смотрел на Ричарда - он смотрел на меня. В руке у него была небольшая корзинка с крышкой. Я не стала ждать, пока выяснится, что там, а направила пистолет Верну в грудь.
Глава 19
- Остынь, девушка, - произнес Верн. - Это подарок.
Мой пистолет смотрел точно в середину его тела.
- Ага, так я и поверила.
- Когда ты это увидишь, поймешь, что я не на его стороне.
- Не перепутай, на какую сторону встать, щенок дворняги, - сказал Колин. - А то потом очень, очень раскаешься.
Верн посмотрел на вампира. Я увидела, как его глаза из человечьих стали волчьими, когда он протянул мне корзину. Но взгляд этих злых, устрашающих глаз был направлен на Колина.
- Ты не умеешь призывать зверей, - сказал Верн голосом, вдруг огрубевшим и рычащим. - Ты смеешь стоять здесь, в средоточии нашей власти и угрожать нам. Ты ничтожней ветра за входом пещеры. Ты здесь никто, и звать тебя никак.
- Но и она тоже не из ваших, - ответил Колин.
- Она лупа Клана Тронной Скалы.
- Она человек.
- Она стоит между тобой и вервольфом. Для меня это значит, что она лупа.
Барнаби попятился. Не знаю, то ли он решил, что я выхвачу пистолет и пристрелю его, то ли Колин нашептал новый план в его истлевший череп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
- Резани еще раз, клыкастенький, посмотрим, что на этот раз вывалится.
Он сделал, как я просила. Я, честно говоря, не думала, что он попытается. Он резанул силой по воздуху, но она отхлынула, как вода от скалы.
- Если хочешь сделать мне больно, придется тебе это делать поближе и лично.
- Я мог бы приказать Никки вырвать тебе горло.
- Я-то думала, ты крутой парень, Колин. Или это только с юношами, связанными и беспомощными? А иначе у тебя не получается быть большим страшным вампиром? Надо, чтобы жертва была связанной? Или тебя молодые ребята заводят?
Колин произнес одно только слово:
- Барнаби!
Черноглазый встал перед Колином, ближе к кресту, но остановился, не в силах подойти ближе. И тут при свете креста я увидела, как лицо Барнаби начало распадаться. Гладкая кожа отвалилась, соскальзывая мокрыми комьями, обнажились сухожилия, влажно блестя, за ними кости. Нос провалился, остался голый череп, покрытый гниющими остатками.
Он захромал ко мне, протягивая руку, и это мне напомнило руки Дамиана сегодня вечером. Плоть, отваливающаяся в вонючих волнах черноты, только запаха не было. Вампир, умеющий гнить, когда хочет, умеет и управлять запахом - будто с помощью волшебного дезодоранта.
Если бы это была драка, я бы выхватила пистолет и пристрелила его раньше, чем он дотронулся до креста, но сейчас шла битва воль. Если в нем хватит духу, чтобы коснуться моего креста, то и у меня хватит смелости ему не мешать. Я только надеялась, что он не зажмет крест между нашими телами. Один вампир такое уже делал. Ожог второй степени на груди не отвечает моим представлениям о приятном.
Крест разгорался тем ярче, чем ближе подходил вампир. Мне пришлось отвернуть голову от света, на него просто больно было смотреть. И я знала, что вампиру еще больнее.
Сгнившая рука скользнула по моей груди, и что-то мокрое, кашеобразное поползло вниз между грудями. Он схватился за цепочку, не за крест - сообразительный вампир попался. Когда он дернул, цепочка порвалась. Крест упал ему на сгиб руки, и серебро полыхнуло пламенем таким белым и чистым, каким может быть только свет.
Вампир заорал и отбросил крест, мелькнувший сверкающей дугой, подобно комете, и стало темно.
Когда у меня глаза снова привыкли к свету фонарей, я сказала:
- Да ты не волнуйся, Барнаби, у меня есть запасные.
Вампир рухнул на колени, нянча обожженную руку.
Он был все тем же гниющим ночным кошмаром, но кожа на руке почернела.
- Да, но не у каждого есть твоя вера, - сказал Колин.
И снова, как было в лесу, я не ощутила выброса силы вампира, но вдруг меня поразил страх. Теперь, когда я знала, в чем дело, это не казалось уже таким сильным, но все равно отличалось от любых вампирских штук, с которыми мне приходилось сталкиваться. Сила эта была какой-то более спокойной, и потому еще более пугающей.
- Барнаби, вон тот белобрысый вервольф очень тебя боится. Испытал уже встречу с твоей породой.
Барнаби встал и попытался меня обойти. Я заступила ему дорогу.
- Джейсон под моей защитой.
- Барнаби ему ничего плохого не сделает, только поиграет с ним немножко.
Я покачала головой:
- Я дала Джейсону слово, что вампир, который ранил Натэниела, его не коснется.
- Слово? - удивился Колин. - Ты же современная американка. Твое слово ничего не значит.
- Для меня оно кое-что значит, - ответила я. - Я им не разбрасываюсь.
- Я чую правдивость твоих слов, но я говорю, что Барнаби будет играть с твоим юным другом, и ты не можешь ему помешать, не нарушив перемирия. Нарушитель перемирия, кто бы он ни был, ответит перед Советом.
Я двигалась вместе с Барнаби, и он заставлял меня отступать, но я все еще загораживала ему дорогу.
- Колин, мне говорили, что ты умеешь чувствовать чужой страх. Ты сам чувствуешь, как он боится твоего друга.
- О да. У меня сегодня ночью будет пир.
- Ты можешь сокрушить его рассудок, - сказала я.
Кто-то коснулся моей спины, и я вздрогнула. Это был Ашер, я уже допятилась до скамейки.
Ричард и его телохранители встали вокруг Джейсона. Ашера они защищать не стали, но Джейсона не бросят. Барнаби сдвинулся в сторону, пытаясь обойти меня. Мне пришлось вспрыгнуть на скамейку, чтобы не сойти с его дороги.
Левой рукой я уперлась в его сгнившую грудь, а правую положила на рукоять браунинга. Так, чтобы он видел.
Тогда заговорил Колин. Тело Барнаби загораживало ему взор, но он будто видел глазами второго вампира.
- Если ты застрелишь моего вампира, ты нарушишь перемирие.
- Ты послал Натэниела к нам помирать. Ашер сказал, что это своего рода комплимент, что на самом деле ты веришь, будто мы его вылечим.
- И вы же его вылечили? - спросил Колин.
- Ага, - согласилась я. - Так вот, на комплимент я тебе отвечу комплиментом. Я верю, что если я пристрелю Барнаби в упор, он сумеет выжить. Мне приходилось стрелять в разлагающихся вампиров, и 190 одежде их было больше вреда, чем им.
- Ты чувствуешь правдивость ее слов, - сказал Ашер. - Она верит, что он выживет, а значит, перемирия она не нарушает.
- Верит, но надеется на его смерть, - возразил Колин.
- Лишить рассудка одного из членов нашей свиты - тоже нарушение перемирия.
- Не согласен, - сказал Колин.
- Тогда у нас патовая ситуация, - заключила я.
- Не уверен, - возразил Колин и повернулся к Верну. - А ну-ка, Верн, оправдай свой корм. Убери защитников от этого юнца.
Верн встал, и волки его потекли за ним. Они выплеснулись на поляну клубом энергии, от которого у меня волоски на шее затанцевали, а рука потянулась к пистолету.
- Верн, - сказал Ричард.
Но Верн не смотрел на Ричарда - он смотрел на меня. В руке у него была небольшая корзинка с крышкой. Я не стала ждать, пока выяснится, что там, а направила пистолет Верну в грудь.
Глава 19
- Остынь, девушка, - произнес Верн. - Это подарок.
Мой пистолет смотрел точно в середину его тела.
- Ага, так я и поверила.
- Когда ты это увидишь, поймешь, что я не на его стороне.
- Не перепутай, на какую сторону встать, щенок дворняги, - сказал Колин. - А то потом очень, очень раскаешься.
Верн посмотрел на вампира. Я увидела, как его глаза из человечьих стали волчьими, когда он протянул мне корзину. Но взгляд этих злых, устрашающих глаз был направлен на Колина.
- Ты не умеешь призывать зверей, - сказал Верн голосом, вдруг огрубевшим и рычащим. - Ты смеешь стоять здесь, в средоточии нашей власти и угрожать нам. Ты ничтожней ветра за входом пещеры. Ты здесь никто, и звать тебя никак.
- Но и она тоже не из ваших, - ответил Колин.
- Она лупа Клана Тронной Скалы.
- Она человек.
- Она стоит между тобой и вервольфом. Для меня это значит, что она лупа.
Барнаби попятился. Не знаю, то ли он решил, что я выхвачу пистолет и пристрелю его, то ли Колин нашептал новый план в его истлевший череп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120