Я почувствовала телом, как он увеличивается.
Засмеявшись, я перевернулась на спину.
- Кажется, мистер Зееман, вы рады меня видеть.
Он потянулся меня поцеловать:
- Всегда рад.
Поцелуй затягивался, переходя в нечто большее. Я придвинулась к нему, закинула на него ногу, но тут он освободился и поднялся на колени.
- В чем дело? - спросила я. Сегодня ночью, когда уже было поздно, мы выяснили, что я на таблетках. Но приятно было видеть, как Ричард испугался, подумав об этом. Поскольку вервольфы не болеют и болезней не переносят, то после выяснения вопроса о беременности проблем не оставалось. Это, кстати, объясняет, почему я не беспокоилась, вылизывая кровь с ликантропов этой ночью. Грубо, но не опасно.
- Не могу, - ответил Ричард.
Я глянула вниз.
- Ну да! Я же вижу, что ты готов.
Он покраснел.
- Ты же видела, что было ночью, Анита. Сейчас полнолуние ближе, и я владею собой хуже, а не лучше.
- А!
Разочарованная, я легла опять на кровать. Минуту назад меня мучили угрызения совести, что мы уступили вожделению, и вот я недовольна, что мы не можем сделать это снова. Такая у меня логика насчет мужчин.
- Я рад, что ты тоже расстроилась, - сказал он. - Минуту назад мне казалось, что сейчас ты вылезешь из кровати, скажешь, что произошла страшная ошибка, и вернешься к Жан-Клоду.
Я закрыла глаза руками, потом заставила себя взглянуть на Ричарда. Он такой сногсшибательно красивый, что заговорить с ним я затруднялась, но это было необходимо. Если он думает, что я брошу Жан-Клода, то оставить его слова без ответа я не могла. Хотя и хотела.
- Как ты думаешь, что значила эта ночь, Ричард?
Улыбка его чуть увяла, но не до конца.
- Для меня она что-то значила, Анита. И для тебя, я думал, тоже.
- Значила. И значит. Но...
- "Но" - это насчет Жан-Клода, - тихо сказал Ричард.
Я кивнула, прижимая к груди простыни.
- Да.
- Ты не можешь после этой ночи снова всего лишь встречаться с ним?
Я села и протянула к нему руку. Он протянул мне свою.
- Мне так тебя не хватало, Ричард. Секс - это приятно, но...
Он приподнял брови:
- Всего лишь приятно?
Я улыбнулась:
- Это чудесно, невероятно, и ты это знаешь. Но ты понял, что я хотела сказать.
Он кивнул, волосы упали ему на глаза. Он убрал их рукой.
- Я знаю. Мне тоже тебя не хватало. Так грустно было без тебя по выходным.
Я прижала его руку к своей щеке:
- И мне.
Он вздохнул:
- Значит, ты собираешься продолжать с нами обоими?
Я опустила его руку к себе на колени.
- А ты с этим примиришься?
- Быть может. - Он наклонился и поцеловал меня в лоб, тихо-тихо. - Отметь, я не просил тебя его бросить и встречаться только со мной.
Я коснулась его лица.
- Отметила, с облегчением и удивлением одновременно. И спасибо тебе, что не попросил.
Он чуть отодвинулся, чтобы яснее меня видеть. Вид у него был очень серьезный.
- Ты не любишь ультиматумов, Анита. Если бы я на тебя надавил, проиграл бы.
- А зачем тебе выигрывать, Ричард? Почему ты просто меня не бросишь?
Он улыбнулся:
- Теперь она мне предлагает выбор.
- Я тебе и раньше давала выбор, - сказала я. - В смысле, я знаю, зачем Жан-Клод за меня держится. Я усиливаю основы его власти. А тебе было бы лучше, если бы ты выбрал в лупы приличную вервольфицу. Я основы твоей власти подрываю.
- Я тебя люблю, - просто ответил он.
- И почему у меня такое чувство, что мне надо за это просить прощения?
- Я много думал, почему у меня не получается тебя ненавидеть. Почему я не могу от тебя отстать.
- И? - спросила я, заворачиваясь в простыню, как в гнездо, чтобы не быть голой. Если после этого разговора он меня бросит, голой мне быть не хотелось. Глупо, но правда.
А Ричарда нагота вроде бы не смущала. Честно говоря, она отвлекала меня.
- Мне нужна подруга - человек. То есть не чудовище. Не монстр.
- Куча девчонок были бы рады быть твоей мягкой игрушкой.
- Это я понял, - сказал он, - но ни с кем из них у меня секса не было.
- А почему?
- Подальше от полнолуния я лучше собой владею.
Глаза не превращаются, тем более руки. Могу сойти за человека, но я не человек. Ты видела, кто я, и даже ты еле смогла с этим примириться.
На это я не знала, что сказать, потому и промолчала. Он опустил глаза, перебирая пальцами край простыни. Голос его стал очень тих.
- Когда я первый год был в стае, у одного из новых волков была человеческая подруга. Однажды он ей раздробил лобок, когда они соединялись.
Я вытаращила глаза:
- Несколько грубо.
Ричард покачал головой.
- Ты не понимаешь, Анита. Сила есть сила. Мы можем кидаться малолитражками. Если не осознаешь своей силы, то не можешь ее контролировать. - Он внезапно поднял на меня глаза, глядя из-под завесы волос. Таков был любимый жест Габриэля, будто волосы утешительно напоминали мех. - Ты - первая женщина не ликантроп, с которой я был близок с тех пор, как сам им стал.
- Пожалуй, я польщена.
- И я все еще боюсь тебя поранить, как мой друг поранил свою подругу, или еще каким-нибудь способом из тысяч других. Во время секса теряешь над собой контроль - это ведь тоже входит в удовольствие. Я никогда не имею права терять контроль - полностью терять. Разве что с женщиной-ликантропом.
Я посмотрела на него.
- Ричард, что ты пытаешься сказать?
- То, что ты хочешь встречаться с нами обоими. И близкой быть с нами обоими. Мне это очень не нравится, но...
Я смотрела на него в упор, и мне очень не нравилось, что он не закончил фразу. Нервировало.
- Но что, Ричард?
Он отвел волосы двумя руками, его напряженное лицо открылось полностью.
- Но я буду встречаться с женщинами-ликантропами.
Я так и уставилась на него, не отводя глаз.
- Скажи что-нибудь, - попросил он.
Я открыла рот. Закрыла. Открыла снова.
- Ты хочешь сказать, что будешь и дальше спать с Люси.
- Не с Люси, она... ты ее видела. Она никогда не сможет быть лупой стаи.
- Так ты будешь продолжать испытания новых луп?
- Не знаю, буду или нет, но если ты спишь с Жан-Клодом, у меня есть право спать с другими.
С этим я не могла спорить, хотя и хотелось.
- Ты все еще стараешься вынудить меня бросить Жан-Клода.
- Нет, - возразил он. - Я только говорю, что если ты со мной не моногамна, то почему должен быть моногамен я?
- Думаю, нипочему. Кроме... я думала, мы друг друга любим.
- Любим. Я тебя люблю. - Он встал и подобрал с пола джинсы. - Но ты не настолько меня любишь, чтобы оставить Жан-Клода. Почему я должен любить тебя настолько, чтобы бросить всех остальных?
Я смотрела на него, и глаза у меня заполнялись слезами.
- Сволочь ты.
Он кивнул, влез в штаны, не надевая трусов, аккуратно застегнул молнию.
- Самая гадская штука в том, что я действительно люблю тебя настолько, что готов бросить всех остальных. Я просто не знаю, смогу ли я делить тебя с Жан-Клодом. Не знаю, вынесу ли мысль о том, что ты в его постели. Когда я думаю, как вы вместе, это меня доводит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Засмеявшись, я перевернулась на спину.
- Кажется, мистер Зееман, вы рады меня видеть.
Он потянулся меня поцеловать:
- Всегда рад.
Поцелуй затягивался, переходя в нечто большее. Я придвинулась к нему, закинула на него ногу, но тут он освободился и поднялся на колени.
- В чем дело? - спросила я. Сегодня ночью, когда уже было поздно, мы выяснили, что я на таблетках. Но приятно было видеть, как Ричард испугался, подумав об этом. Поскольку вервольфы не болеют и болезней не переносят, то после выяснения вопроса о беременности проблем не оставалось. Это, кстати, объясняет, почему я не беспокоилась, вылизывая кровь с ликантропов этой ночью. Грубо, но не опасно.
- Не могу, - ответил Ричард.
Я глянула вниз.
- Ну да! Я же вижу, что ты готов.
Он покраснел.
- Ты же видела, что было ночью, Анита. Сейчас полнолуние ближе, и я владею собой хуже, а не лучше.
- А!
Разочарованная, я легла опять на кровать. Минуту назад меня мучили угрызения совести, что мы уступили вожделению, и вот я недовольна, что мы не можем сделать это снова. Такая у меня логика насчет мужчин.
- Я рад, что ты тоже расстроилась, - сказал он. - Минуту назад мне казалось, что сейчас ты вылезешь из кровати, скажешь, что произошла страшная ошибка, и вернешься к Жан-Клоду.
Я закрыла глаза руками, потом заставила себя взглянуть на Ричарда. Он такой сногсшибательно красивый, что заговорить с ним я затруднялась, но это было необходимо. Если он думает, что я брошу Жан-Клода, то оставить его слова без ответа я не могла. Хотя и хотела.
- Как ты думаешь, что значила эта ночь, Ричард?
Улыбка его чуть увяла, но не до конца.
- Для меня она что-то значила, Анита. И для тебя, я думал, тоже.
- Значила. И значит. Но...
- "Но" - это насчет Жан-Клода, - тихо сказал Ричард.
Я кивнула, прижимая к груди простыни.
- Да.
- Ты не можешь после этой ночи снова всего лишь встречаться с ним?
Я села и протянула к нему руку. Он протянул мне свою.
- Мне так тебя не хватало, Ричард. Секс - это приятно, но...
Он приподнял брови:
- Всего лишь приятно?
Я улыбнулась:
- Это чудесно, невероятно, и ты это знаешь. Но ты понял, что я хотела сказать.
Он кивнул, волосы упали ему на глаза. Он убрал их рукой.
- Я знаю. Мне тоже тебя не хватало. Так грустно было без тебя по выходным.
Я прижала его руку к своей щеке:
- И мне.
Он вздохнул:
- Значит, ты собираешься продолжать с нами обоими?
Я опустила его руку к себе на колени.
- А ты с этим примиришься?
- Быть может. - Он наклонился и поцеловал меня в лоб, тихо-тихо. - Отметь, я не просил тебя его бросить и встречаться только со мной.
Я коснулась его лица.
- Отметила, с облегчением и удивлением одновременно. И спасибо тебе, что не попросил.
Он чуть отодвинулся, чтобы яснее меня видеть. Вид у него был очень серьезный.
- Ты не любишь ультиматумов, Анита. Если бы я на тебя надавил, проиграл бы.
- А зачем тебе выигрывать, Ричард? Почему ты просто меня не бросишь?
Он улыбнулся:
- Теперь она мне предлагает выбор.
- Я тебе и раньше давала выбор, - сказала я. - В смысле, я знаю, зачем Жан-Клод за меня держится. Я усиливаю основы его власти. А тебе было бы лучше, если бы ты выбрал в лупы приличную вервольфицу. Я основы твоей власти подрываю.
- Я тебя люблю, - просто ответил он.
- И почему у меня такое чувство, что мне надо за это просить прощения?
- Я много думал, почему у меня не получается тебя ненавидеть. Почему я не могу от тебя отстать.
- И? - спросила я, заворачиваясь в простыню, как в гнездо, чтобы не быть голой. Если после этого разговора он меня бросит, голой мне быть не хотелось. Глупо, но правда.
А Ричарда нагота вроде бы не смущала. Честно говоря, она отвлекала меня.
- Мне нужна подруга - человек. То есть не чудовище. Не монстр.
- Куча девчонок были бы рады быть твоей мягкой игрушкой.
- Это я понял, - сказал он, - но ни с кем из них у меня секса не было.
- А почему?
- Подальше от полнолуния я лучше собой владею.
Глаза не превращаются, тем более руки. Могу сойти за человека, но я не человек. Ты видела, кто я, и даже ты еле смогла с этим примириться.
На это я не знала, что сказать, потому и промолчала. Он опустил глаза, перебирая пальцами край простыни. Голос его стал очень тих.
- Когда я первый год был в стае, у одного из новых волков была человеческая подруга. Однажды он ей раздробил лобок, когда они соединялись.
Я вытаращила глаза:
- Несколько грубо.
Ричард покачал головой.
- Ты не понимаешь, Анита. Сила есть сила. Мы можем кидаться малолитражками. Если не осознаешь своей силы, то не можешь ее контролировать. - Он внезапно поднял на меня глаза, глядя из-под завесы волос. Таков был любимый жест Габриэля, будто волосы утешительно напоминали мех. - Ты - первая женщина не ликантроп, с которой я был близок с тех пор, как сам им стал.
- Пожалуй, я польщена.
- И я все еще боюсь тебя поранить, как мой друг поранил свою подругу, или еще каким-нибудь способом из тысяч других. Во время секса теряешь над собой контроль - это ведь тоже входит в удовольствие. Я никогда не имею права терять контроль - полностью терять. Разве что с женщиной-ликантропом.
Я посмотрела на него.
- Ричард, что ты пытаешься сказать?
- То, что ты хочешь встречаться с нами обоими. И близкой быть с нами обоими. Мне это очень не нравится, но...
Я смотрела на него в упор, и мне очень не нравилось, что он не закончил фразу. Нервировало.
- Но что, Ричард?
Он отвел волосы двумя руками, его напряженное лицо открылось полностью.
- Но я буду встречаться с женщинами-ликантропами.
Я так и уставилась на него, не отводя глаз.
- Скажи что-нибудь, - попросил он.
Я открыла рот. Закрыла. Открыла снова.
- Ты хочешь сказать, что будешь и дальше спать с Люси.
- Не с Люси, она... ты ее видела. Она никогда не сможет быть лупой стаи.
- Так ты будешь продолжать испытания новых луп?
- Не знаю, буду или нет, но если ты спишь с Жан-Клодом, у меня есть право спать с другими.
С этим я не могла спорить, хотя и хотелось.
- Ты все еще стараешься вынудить меня бросить Жан-Клода.
- Нет, - возразил он. - Я только говорю, что если ты со мной не моногамна, то почему должен быть моногамен я?
- Думаю, нипочему. Кроме... я думала, мы друг друга любим.
- Любим. Я тебя люблю. - Он встал и подобрал с пола джинсы. - Но ты не настолько меня любишь, чтобы оставить Жан-Клода. Почему я должен любить тебя настолько, чтобы бросить всех остальных?
Я смотрела на него, и глаза у меня заполнялись слезами.
- Сволочь ты.
Он кивнул, влез в штаны, не надевая трусов, аккуратно застегнул молнию.
- Самая гадская штука в том, что я действительно люблю тебя настолько, что готов бросить всех остальных. Я просто не знаю, смогу ли я делить тебя с Жан-Клодом. Не знаю, вынесу ли мысль о том, что ты в его постели. Когда я думаю, как вы вместе, это меня доводит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120