Тогда, конечно, мои авансы были весьма нежелательны. - Он рассмеялся, потом его улыбка растаяла. - Кажется, наступило время для угроз.
- Выкладывайте.
- Для Ричарда я планирую дротик с транквилизатором издали. Проснется он, связанный серебряными цепями, лежа на животе, голым. Я его изнасилую, и сделаю это с наслаждением. Потом я велю Лайнусу взрезать ему глотку, и Лайнус это сделает с наслаждением. - Холодные глаза Найли обернулись ко мне. - А тебя, Анита, я отдам Лайнусу для его господина.
Лайнус обернулся ко мне. Ничего в нем не изменилось, но у меня кожа на спине попыталась отделиться, уползти и скрыться. Волоски на руках выстроились шеренгами. Шепотом по светлому залу поползло зло.
Говард ахнул и обхватил себя руками.
Я глядела на Лайнуса, не пытаясь скрыть свой страх. Я боялась его и того, что в нем таилось.
Найли рассмеялся глубоким приятным смехом:
- Кажется, Анита, мы все же друг друга поняли.
Ричард повернулся, посмотрел на Лайнуса. У него тоже волосы на руках стояли по стойке «смирно», но он заговорил отчетливо и ясно, глядя прямо на чернокнижника:
- "Как упал ты с неба, денница, сын зари!"
От первых же слов ужасная сила отступила, уже не так дергалась кожа. И лицо Лайнуса перестало быть таким довольным.
- "Разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: «Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой». Исаия.
С последним словом аромат зла ушел. Он еще ощущался, как духи в опустевшей комнате, но на данный момент вопрос был закрыт.
- Потрясающе, Ричард, - сказал Найли. - Значит, ты истинный верующий!
Ричард медленно встал, оперся на стол ладонью и подался вперед. Я ощутила горячую струйку его энергии у себя на коже. Он опустил очки с глаз, и я знала, зачем. Я знала, что сейчас Найли видит, как эти карие глаза становятся янтарными, волчьими.
Низким голосом, тщательно выговаривая слова, Ричард произнес:
- "...и свет воссияет во тьме, и тьма да не поглотит его".
Он снова надвинул очки на глаза и отступил от стола, протягивая мне руку. Я приняла ее и позволила ему вывести меня из ресторана. Шанг-Да следовал за нами по пятам.
Я все же рискнула оглянуться. В соляной столб я не обратилась, но увидела лицо Найли. И я поняла, поняла без малейшего сомнения: он нас убьет.
Глава 36
Я даже не стала спрашивать Ричарда, собираемся ли мы уезжать из города на самом деле. Ответ я знала и, честно говоря, была с ним согласна. Если есть хоть небольшой шанс, что Найли, прав и копье здесь, то оно не должно попасть в его руки. Но дело было не только в этом. Ричард провел черту на песке: добро против зла. А добро не может поджать хвост и удрать. Это против правил.
Почти три часа мы паковались, делая вид, что линяем из города. Джемиля мы посадили в фургон между двумя гробами, чтобы носилки не скользили. Натэниел умудрился получить порез в нижней части спины, когда защищал мою честь. Хотя он признался, что не столько дрался с распаленным вервольфом, сколько путался у него в ногах. Как бы там ни было, а теперь ему предстояло ехать позади с раненым, насколько я понимаю - на носилках, поставленных на гробы. Черри ехала с ними - как блюститель порядка, наверное. Я вела фургон, Ричард ехал за мной на своем внедорожнике в сопровождении Шанг-Да и увозил все оборудование, которое привез сюда на лето для изучения больших приматов. Все остальные ехали со мной.
Шериф Уилкс послал Мэйдена и Томпсона в качестве нашего почетного эскорта. Я бы назвала этот эскорт малопочтенным, но результат все равно тот же. Томпсон весело помахал нам, когда мы выехали за черту города. Показать ему палец - это было бы ребячеством, и потому я этого не сделала. Вместо меня это сделал Зейн, а Джейсон послал воздушный поцелуй.
Примерно час мы ехали до обговоренного места встречи с Верном. Всем нам в одном доме было не разместиться. Слишком много новых лиц - это вызвало бы подозрение, и потому мы разделились. Мне это не нравилось, но пришлось согласиться, что вместе мы слишком выделяемся.
Я попала в дом Марианны, приехав в одном грузовике с Зейном, Черри и гробами. Натэниелу пришлось ехать в кабине из-за его раны. Огнестрельная рана Зейна заживала куда быстрее порезов от когтей. Не знаю - то ли у Натэниела вообще раны заживают медленнее, то ли огнестрельные раны заживают быстрее.
Ехать в открытом кузове грузовика было весьма сурово. Я вклинилась в угол возле кабины, а гроб Дамиана упирался мне в ребра. Когда я пыталась уткнуться затылком в борт кузова, чтобы разгрузить шею, зубы начинали стучать. Если сидеть прямо, то шея дергалась на каждой выбоине. Все это напоминало долгое избиение, и наконец все кости у меня загудели, а посередине лба образовался болевой участок размером со штат Айдахо. Солнце прыгало в небе мазками желтого огня. Оно жарило неустанно, безжалостно, и пот тек у меня по лицу и по плечам.
Зейн сидел в противоположном углу, забившись между кузовом и гробом Ашера. Черная футболка прилипла к нему второй мокрой кожей. Черри выбрала на сегодня белую футболку. Красноватая дорожная пыль липла к белой материи и смешивалась с потом, начиная походить на засохшую кровь.
Волосы у меня превратились в массу пропотевших кудряшек - не таких, как у Ширли Темпл, а просто курчавая путаница. У Черри и Зейна волосы просто прилипли к голове.
Все мы даже не пытались разговаривать - просто провалились в жару и тряску, как в кому, которую надо как-нибудь пережить.
Проселок влился в асфальтированную дорогу, и внезапная гладкость была как встряска. Я снова стала слышать.
- Слава богу, - произнесла Черри.
- Машина идет, прячьтесь! - крикнула нам Марианна.
Мы все заползли под толь, которым были накрыты гробы. Подо мной оказались внутренний слой толя и веревки. Толь издавал сухой запах плесени. И непонятно было, то ли здесь прохладнее, потому что в тени, то ли жарче из-за духоты. Мне показалось, что я услышала, как прошуршали мимо шины встречного автомобиля, но Марианна не дала отбой, и я не стала вылезать. В жарком полумраке мне был виден Зейн, и мы переглянулись мутными глазами, потом я улыбнулась. И он улыбнулся. До нас стал доходить юмор положения. Уровень неудобства поднялся до такой степени, что либо орать, либо смеяться.
Грузовик со скрежетом остановился. В наступившей тишине я услышала, как смеется Зейн. И раздался вопрос Черри:
- И что тут такого смешного?
- Приехали, мальчики и девочки, - сказала Марианна. - Можете вылезать.
Мы с Зейном вылезли на свежий воздух, еще продолжая хихикать. Черри глядела на нас обоих очень хмуро:
- Так что тут смешного?
Мы оба покачали головой. Тут либо ты поймешь юмор, либо нет. Объяснить это невозможно.
Марианна подошла к нам:
- Рада видеть, что вы в хорошем настроении.
Я провела руками по волосам, чуть ли не выжимая из них пот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
- Выкладывайте.
- Для Ричарда я планирую дротик с транквилизатором издали. Проснется он, связанный серебряными цепями, лежа на животе, голым. Я его изнасилую, и сделаю это с наслаждением. Потом я велю Лайнусу взрезать ему глотку, и Лайнус это сделает с наслаждением. - Холодные глаза Найли обернулись ко мне. - А тебя, Анита, я отдам Лайнусу для его господина.
Лайнус обернулся ко мне. Ничего в нем не изменилось, но у меня кожа на спине попыталась отделиться, уползти и скрыться. Волоски на руках выстроились шеренгами. Шепотом по светлому залу поползло зло.
Говард ахнул и обхватил себя руками.
Я глядела на Лайнуса, не пытаясь скрыть свой страх. Я боялась его и того, что в нем таилось.
Найли рассмеялся глубоким приятным смехом:
- Кажется, Анита, мы все же друг друга поняли.
Ричард повернулся, посмотрел на Лайнуса. У него тоже волосы на руках стояли по стойке «смирно», но он заговорил отчетливо и ясно, глядя прямо на чернокнижника:
- "Как упал ты с неба, денница, сын зари!"
От первых же слов ужасная сила отступила, уже не так дергалась кожа. И лицо Лайнуса перестало быть таким довольным.
- "Разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: «Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой». Исаия.
С последним словом аромат зла ушел. Он еще ощущался, как духи в опустевшей комнате, но на данный момент вопрос был закрыт.
- Потрясающе, Ричард, - сказал Найли. - Значит, ты истинный верующий!
Ричард медленно встал, оперся на стол ладонью и подался вперед. Я ощутила горячую струйку его энергии у себя на коже. Он опустил очки с глаз, и я знала, зачем. Я знала, что сейчас Найли видит, как эти карие глаза становятся янтарными, волчьими.
Низким голосом, тщательно выговаривая слова, Ричард произнес:
- "...и свет воссияет во тьме, и тьма да не поглотит его".
Он снова надвинул очки на глаза и отступил от стола, протягивая мне руку. Я приняла ее и позволила ему вывести меня из ресторана. Шанг-Да следовал за нами по пятам.
Я все же рискнула оглянуться. В соляной столб я не обратилась, но увидела лицо Найли. И я поняла, поняла без малейшего сомнения: он нас убьет.
Глава 36
Я даже не стала спрашивать Ричарда, собираемся ли мы уезжать из города на самом деле. Ответ я знала и, честно говоря, была с ним согласна. Если есть хоть небольшой шанс, что Найли, прав и копье здесь, то оно не должно попасть в его руки. Но дело было не только в этом. Ричард провел черту на песке: добро против зла. А добро не может поджать хвост и удрать. Это против правил.
Почти три часа мы паковались, делая вид, что линяем из города. Джемиля мы посадили в фургон между двумя гробами, чтобы носилки не скользили. Натэниел умудрился получить порез в нижней части спины, когда защищал мою честь. Хотя он признался, что не столько дрался с распаленным вервольфом, сколько путался у него в ногах. Как бы там ни было, а теперь ему предстояло ехать позади с раненым, насколько я понимаю - на носилках, поставленных на гробы. Черри ехала с ними - как блюститель порядка, наверное. Я вела фургон, Ричард ехал за мной на своем внедорожнике в сопровождении Шанг-Да и увозил все оборудование, которое привез сюда на лето для изучения больших приматов. Все остальные ехали со мной.
Шериф Уилкс послал Мэйдена и Томпсона в качестве нашего почетного эскорта. Я бы назвала этот эскорт малопочтенным, но результат все равно тот же. Томпсон весело помахал нам, когда мы выехали за черту города. Показать ему палец - это было бы ребячеством, и потому я этого не сделала. Вместо меня это сделал Зейн, а Джейсон послал воздушный поцелуй.
Примерно час мы ехали до обговоренного места встречи с Верном. Всем нам в одном доме было не разместиться. Слишком много новых лиц - это вызвало бы подозрение, и потому мы разделились. Мне это не нравилось, но пришлось согласиться, что вместе мы слишком выделяемся.
Я попала в дом Марианны, приехав в одном грузовике с Зейном, Черри и гробами. Натэниелу пришлось ехать в кабине из-за его раны. Огнестрельная рана Зейна заживала куда быстрее порезов от когтей. Не знаю - то ли у Натэниела вообще раны заживают медленнее, то ли огнестрельные раны заживают быстрее.
Ехать в открытом кузове грузовика было весьма сурово. Я вклинилась в угол возле кабины, а гроб Дамиана упирался мне в ребра. Когда я пыталась уткнуться затылком в борт кузова, чтобы разгрузить шею, зубы начинали стучать. Если сидеть прямо, то шея дергалась на каждой выбоине. Все это напоминало долгое избиение, и наконец все кости у меня загудели, а посередине лба образовался болевой участок размером со штат Айдахо. Солнце прыгало в небе мазками желтого огня. Оно жарило неустанно, безжалостно, и пот тек у меня по лицу и по плечам.
Зейн сидел в противоположном углу, забившись между кузовом и гробом Ашера. Черная футболка прилипла к нему второй мокрой кожей. Черри выбрала на сегодня белую футболку. Красноватая дорожная пыль липла к белой материи и смешивалась с потом, начиная походить на засохшую кровь.
Волосы у меня превратились в массу пропотевших кудряшек - не таких, как у Ширли Темпл, а просто курчавая путаница. У Черри и Зейна волосы просто прилипли к голове.
Все мы даже не пытались разговаривать - просто провалились в жару и тряску, как в кому, которую надо как-нибудь пережить.
Проселок влился в асфальтированную дорогу, и внезапная гладкость была как встряска. Я снова стала слышать.
- Слава богу, - произнесла Черри.
- Машина идет, прячьтесь! - крикнула нам Марианна.
Мы все заползли под толь, которым были накрыты гробы. Подо мной оказались внутренний слой толя и веревки. Толь издавал сухой запах плесени. И непонятно было, то ли здесь прохладнее, потому что в тени, то ли жарче из-за духоты. Мне показалось, что я услышала, как прошуршали мимо шины встречного автомобиля, но Марианна не дала отбой, и я не стала вылезать. В жарком полумраке мне был виден Зейн, и мы переглянулись мутными глазами, потом я улыбнулась. И он улыбнулся. До нас стал доходить юмор положения. Уровень неудобства поднялся до такой степени, что либо орать, либо смеяться.
Грузовик со скрежетом остановился. В наступившей тишине я услышала, как смеется Зейн. И раздался вопрос Черри:
- И что тут такого смешного?
- Приехали, мальчики и девочки, - сказала Марианна. - Можете вылезать.
Мы с Зейном вылезли на свежий воздух, еще продолжая хихикать. Черри глядела на нас обоих очень хмуро:
- Так что тут смешного?
Мы оба покачали головой. Тут либо ты поймешь юмор, либо нет. Объяснить это невозможно.
Марианна подошла к нам:
- Рада видеть, что вы в хорошем настроении.
Я провела руками по волосам, чуть ли не выжимая из них пот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120