— Слушай внимательно, Марина! Как только мы уйдем, ты возьмешь со стола вилку, вставишь ее в правый глаз Арчи и трижды повернешь! Потом пойдешь в комнату администратора, попросишь позвонить по телефону, наберешь номер 02 и честно сознаешься в убийстве сутенера!
Петрович, поддерживая Виктора за локоть, вывел его из занавешенного бархатом кабинета в ресторанный зал.
Телохранители Яшки не обратили на новоявленную пару никакого внимания. Дюжие, коротко стриженные парни сидели неподвижно, словно восковые куклы, вроде как спали с открытыми глазами.
Уже у самого выхода, в трех шагах от ливрейного швейцара, оба Виктора столкнулись с бледным, вспотевшим Яшкой. Яшка открыл было рот, но Петрович властно распорядился:
— Молчать! Ты опять хочешь в сортир. Ты теперь постоянно будешь хотеть в сортир и до конца жизни будешь носить памперсы. У тебя недержание. Ты не умеешь сдерживать свои естественные отправления!
На глазах у изумленного швейцара высокий гость, особо важная персона, вселяющая священный ужас в добрую половину жителей города, сделал под себя лужу и, смешно перебирая ногами, побежал в сторону туалета, который он покинул не далее как минуту назад.
Некогда человек по фамилии Мессинг на спор беспрепятственно гулял по коридорам Лубянки. Беспрепятственно входил внутрь и выходил из строго охраняемого здания. Мессинг не был офицером КГБ, он был гипнотизером-самородком. Петрович тоже был самородком, но, в отличие от эстрадника Мессинга, он многие годы шлифовал свой природный талант по древнейшим методикам, доступным лишь узкому кругу особо посвященных.
В конце сороковых девяностолетний буддийский монах, патриарх стиля Крысы, учил «Искусству Руки, Взгляда и Голоса» четырех юношей китайцев и молоденького советского лейтенанта с едва пробивающимся пушком пшеничных усов над верхней губой. Минули годы, и те четверо китайцев стали личными телохранителями товарища Мао, а лейтенант из Советского Союза стал майором, инструктором спецшколы ГРУ. Но прежде чем стать инструктором, Петрович успел примерить и фрак английского лорда, и форму американского полицейского, и лохмотья парижского клошара...
Около здания ресторана к Петровичу подошел молодцеватый гражданин в штатском, из-за отворота серого пальто показал краснокожую книжицу и распорядился:
— Без шума идете за мной.
— У тебя великолепный оперный голос, — вкрадчиво произнес Петрович. — Пой и забудь обо всем, кроме того, что ты должен очень хорошо спеть! Сегодня Восьмое марта, праздник, оглянись вокруг!
Гражданин с удостоверением осторожно огляделся.
— Видишь, сколько народу пришло тебя послушать! Театр полон. В зале ажиотаж, ты один на сцене, ты — заслуженный артист. Пой!
К сожалению, гражданин при исполнении не знал ни одной оперной арии. Поэтому он заорал во всю глотку, отчаянно фальшивя:
— "На речке, на речке, на том бережочке мыла Марусенька белые но-оги..."
Через полчаса Петрович с Виктором под ручку благополучно добрались до вокзала. Несколько пассов руками возле лица молодого человека — и его глаза вновь обрели осмысленное выражение.
— Будем прощаться, хлопчик, — грустно улыбнулся Петрович. — Твой поезд отходит через полчаса. На, держи билет...
— Откуда вы узнали про Марину и Арчи? — перебил Виктор — И про то, что мы пойдем в ресторан и...
— На поезд опоздаешь! — перебил в свою очередь тезку Петрович. — Столько вопросов, я не успею ответить.
— Но, Виктор Петрович, я...
— Ладно, слушай. Марина сама мне все рассказала, все планы во всех подробностях. Ты не помнишь, не можешь помнить, но как-то раз после того, как ты побывал у меня в гостях, я вместе с тобой отправился домой к Марине и заставил ее говорить, а потом забыть, что я приходил. Это было не сложно. Я еще в поезде, когда мы с тобой впервые встретились, начал подозревать, что дело не чисто, выслушав твой рассказ о дружке Саше и неожиданной телеграмме. Подменил электробритвы, дабы ты обязательно вспомнил и нашел меня, когда тебя возьмут в оборот. Понравился ты мне, парень. Решил и тебе помочь, и негодяев наказать. Старею, становлюсь сентиментальным... Ну да ладно... давай прощаться. Пора. Езжай домой, Витя. И забудь обо всем. Ты приехал в Питер, встретился с другом Сашей, неделю вы кутили, вчера подрались с хулиганами в ресторане. Случилась поножовщина, но все кончилось хорошо. Правда, тебе перепало малость, порезали тебя хулиганы, зато Сашку ты спас... Понял? Ну давай, беги. Поезд через две минуты отходит.
— Хорошо, я побежал. Прощай, Сашка! Летом, на студенческих каникулах, приедешь в гости?
— Обязательно приеду, дружище. Пока!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109