Ну вот, как я уже сказала, я прямо спросила его, означает ли это, что он делает мне предложение, и он сказал: да, означает. Затем он спросил меня, можно ли ему поцеловать меня, и я сказала о'кей, но и только, потому что я не думаю, что помолвка – это основание для занятий сексом до свадьбы, и он сказал, что полностью со мной согласен, и все что он хотел, это поцеловать меня. Потом он поцеловал меня, отвернулся и очень быстро уснул, но понятно, мне-то было не до сна. Я собиралась выбраться из комнаты и позвонить тебе, но потом я подумала, что не стоит, потому что вдруг он проснется, а меня нет, и что он тогда подумает? Сегодня утром мы встали поздно и пошли чего-нибудь перекусить. Затем мы посмотрели два фильма на Сорок второй улице – «Тварь из грязного болота» и «Горячие дьяволы в раю». «Тварь» была так себе, но «Горячие дьяволы» советую посмотреть. Там была сцена, дорогуша, я просто не знаю, как им разрешили ее показывать. Конечно, он снят в Швеции, но все же… Ну вот и все собственно, теперь я помолвлена и выхожу замуж.
– Дорогая, я хочу пожелать тебе всего самого наилучшего, – сердечно сказала Элен Майли. – Когда свадьба?
– Мы не говорили о конкретном сроке. Я подумала, что он и так сделал достаточно для первой ночи и решила не давить на него. Он помянул что-то о длительной помолвке, но на счет этого я еще с ним поговорю. Я не очень-то верю в длительные помолвки, а ты?
– Нет, черт возьми. Окрути его поскорее, дорогая.
– Это я и собираюсь сделать, – горделиво сказала Пегги, и Элен различила нотки превосходства в ее тоне – превосходства женщины, имеющей собственного мужчину. – Слушай, ладно, я пожалуй направлюсь к дому. Как насчет ланча завтра? Я хочу услышать все подробности твоего свидания с Юком.
– Рассказывать особо нечего, но насчет ланча я с удовольствием. Я позвоню тебе завтра утром. И еще раз всего самого наилучшего, Пегги. Я надеюсь, ты будешь счастлива.
– Спасибо тебе большое. Мне только очень хочется, Элен, чтобы ты тоже нашла себе мужчину. Было бы замечательно, если бы мы отпраздновали две свадьбы одновременно, правда?
– Великолепно, – без воодушевления согласилась Элен. – Доброй ночи, дорогая, и спасибо, что позвонила.
Она опустила трубку на рычажок. Посмотрела на Рокко, который спал, свернувшись калачиком в углу дивана.
– Пегги выходит замуж, Рокко, – сказала она.
Он поднял голову и зевнул.
– Рокко, сладкий малыш, – пробормотала Элен. – Ты любишь меня, Рокко, сладкий мой?
Она устало поднялась на ноги и замерла. Квартира внезапно показалась ей огромной, пустынной, пугающей. Она прошлась по комнатам, закрывая все двери и окна, выключая везде свет.
Когда она остановилась перед клеткой попугая с покрывалом в руках, птица вскочила вдруг на верхнюю жердочку и отважно уставилась на Элен.
– Фоку, – защебетала птица. – Фокуфокуфоку.
– Спасибо тебе большое, – с горечью произнесла Элен. – Ты теперь наверное очень гордишься собой, маленький негодник?
Она прошла в спальню, сняла халат и села перед зеркалом. Накрутила волосы на бигуди, намазала лицо кремом и закрепила липкую ленту, которую мысленно называла «Нет двойному подбородку!» Она посмотрела на себя в зеркало.
– Тварь из грязного болота, – проговорила она загробным голосом.
Рокко взглянул на нее, встревоженно заворчал, затем лег на свою подстилку и свернулся там клубком.
– Доброй ночи, Рокко, детка, – вздохнула она.
Она выключила свет, широко открыла в спальне окно и забралась в постель. Она чувствовала себя страшно уставшей. Она лежала, сопротивляясь желанию принять снотворное, надеясь уснуть, пытаясь вспомнить имя мальчика из ее школы, которого исключили за то, что он просверлил дырку в стене женской уборной. Вильям, решила она. Вильям Джеймсон.
Вскоре она задремала, лежа на спине, голая, забыв про одеяло.
Поначалу ей показалось, что жужжание – это часть сна, в который она погружалась: Вильям Джеймсон сверлил дыру в стене ее спальни. Затем она проснулась, сообразив, что это звонок в дверь. Она встала, оступилась в потьмах, выругалась, щелкнула выключателем лампы у кровати, с трудом отыскала шлепанцы и пошатываясь вышла в коридор. Она остановилась у входной двери.
– Кто там? – спросила она.
– Юк. Юк Фэй.
Только благодаря ленте, стягивающей подбородок, у нее не отвисла челюсть.
– Уже поздно, – пробормотала она. – Уходи.
– Нет, не поздно, – сказал он. – Я хочу поговорить с тобой, Элен.
– Я не хочу с тобой разговаривать. Давай, проваливай отсюда.
– Пожалуйста, Элен…
Тут она вспомнила о бигудях, креме и ленте.
– Боже мой, – громко сказала она. Потом: – Ладно. Сейчас я открою дверь. Но мне нужно время вернуться в спальню. Я совершенно голая. Затем ты войдешь, закроешь дверь, накинешь цепочку и пройдешь в гостиную.
– Спасибо тебе, Элен, – покорно сказал он.
– Да все нормально, Дикки, – ядовито сказала она. Она открыла дверь и бегом бросилась в спальню.
Когда через десять минут она появилась в гостиной, на ней были желтые шелковые штаны и мужская рубашка, завязанная спереди узлом. Бигуди она сняла, крем стерла с лица. Она курила сигарету, вставленную в длинный мундштук.
Он поднялся с дивана при ее появлении и не садился, пока она не устроилась, поджав ноги, в мягком кресле. Рокко протрусил в гостиную, сонным взором оглядел их и вернулся обратно в спальню.
Фэй опустил голову и потер руки.
– Ну? – резко спросила она.
– Я не хотел, чтобы так все вышло, – начал он. – Клянусь, я не хотел. Я пытался выставить ее из дому. Я думал, что мне это удалось. Но она проницательная, Элен, и сообразительная. Она наконец выудила из меня, что ты должна зайти, и тогда ее уже было багром не вытащить. Я бросился вниз за элем, надеясь позвонить и предупредить тебя, но ты уже выехала.
Она молчала.
– Такое уже случалось, – в отчаянии пролепетал он. – Она всегда хочет присутствовать.
Элен пристально посмотрела на него.
– Ладно, – наконец проговорила она. – Принимается. Ты не хотел этого. Но если она каждый раз так себя ведет, какого черта ты предложил встретиться у тебя, а не здесь?
Он не смотрел на нее. Он не мог встретиться с нею взглядом.
– Не знаю, – сказал он так тихо, что она едва расслышала его. – Думаю, я просто боялся.
– Боялся? Чего?
– Тебя.
Она презрительно фыркнула.
– Ты уже большой мальчик. Ты явно превосходишь меня в весе, росте и силе. Чего ж тут бояться?
Он набрался смелости и взглянул на нее.
– Ты превосходишь меня в любви.
Она посидела немного в молчании, изумленная, затем пошла на кухню и смешала две порции виски с водой. Она принесла стаканы в гостиную и дала ему один.
– Вот, – сказала она. – Можешь ставить куда захочешь.
– Элен. – Он вздрогнул. – Пожалуйста, не надо. Ты должна понять ее.
– О, я понимаю ее, – сердито сказала Элен, отпивая из стакана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65