– Она старая, одинокая сука. Но в ней все еще больше энергии, больше сил, чем когда-либо было в тебе. Она крепко вцепилась в тебя своими когтями и ни за что не отпустит, если только ты не вырвешь их у нее вместе с руками. Так ведь, правда?
– Так. Она думает, что это для моего же блага. Она на самом деле думает, что старается ради меня.
– Старая дура, – усмехнулась Элен.
– Да, – согласился он. – Верно… Но что мне делать? Бросить ее? Она
– моя мать. Я – все, что у нее есть. Как я должен с ней поступить? Скажи мне.
– Не буду я тебе ничего говорить. Что ты за мужик в конце концов?
– Что за мужик? – переспросил он, удивленный. – Я не знаю. Честное слово, не знаю, что я за мужик.
Она пристально посмотрела на него.
– Ты когда-нибудь спал с женщиной, Юк?
Он уставился в пол.
– Несколько раз. Со шлюхами. Ничего хорошего в этом не было.
– Хочешь остаться здесь на ночь?
– Я не знаю.
– Я не знаю, я не знаю… – передразнила его Элен. – Ни черта ты не знаешь.
– Элен, – взмолился он, – я пытаюсь. Я правда пытаюсь. Я только начинаю понимать, что со мной происходит. Я вижу, что происходит и это ужасно. Я не хочу, чтобы это происходило, но я не знаю, как остановить это.
– Что происходит?
– Разное, – горестно пробормотал он. – Я становлюсь размазней. Я всегда был слишком мягким, но теперь я становлюсь размазней. Душой и телом. Я – тряпка. Силы из меня уходят. Я не могу быть тем, кем хочу быть. Становлюсь кем-то другим, кем я не хочу быть. Еще несколько лет – боже мой, я боюсь об этом думать. Элен, Элен…
Он бросился к ней, упал на колени, обнял за ноги, уткнувшись лицом ей между бедер, готовый зарыдать в истерике.
– Элен, – бормотал он. – Элен….
– Сейчас же встань на ноги, черт тебя подери, – яростно воскликнула она, отталкивая его. – Я не Эдит, дурак. Возвращайся на диван. Давай, давай, поживее.
Он с трудом выпрямился, вернулся к дивану, сел и посмотрел на нее.
– Ты ненавидишь меня, – сказал он.
– Нет, вовсе нет. – Она вздохнула. – Я просто не люблю смотреть, как мужчины ползают на коленях, только и всего. Слушай, парень, я, что называется, тертый калач. Я многое пережила и многое испытала. И я знаю, что нет ничего, чего нельзя было бы изменить, если только ты правда этого хочешь. Ты можешь стать кем угодно, если ты только этого по-настоящему захочешь. Но хочешь ли ты, вот вопрос?
Он молчал.
– Я часто встречаю парней вроде тебя. С каждым днем все чаще. Это не мужики. Они не для меня. Мне нужен м уж чи на . Ты понимаешь? Пусть лучше он наступает мне на хвост и будет время от времени меня поколачивать, чем будет прятать голову у меня на коленях и хныкать. Это по мне. Какого черта, что творится с мужчинами?
Он ничего не говорил.
– А ты случайно не того, Юк?
Он поднял голову.
– Что?
– Гомик?
Он посмотрел ей в глаза.
– Нет.
– Юк.
– Было однажды.
– Юк.
– Или дважды.
– Когда?
– Давным-давно.
– Когда?
– Несколько лет назад.
– С кем?
– С парнем. С приятелем.
– Все еще видишься с ним?
– Да. Но между нами все кончено.
– Юк.
– Клянусь тебе, Элен. Клянусь.
– Эдит знает?
– Конечно нет. Она даже не догадывается об этом.
– Полагаю, что так. Он один из тех, с кем вы играете в «червонку»?
– Да.
– Элегантный хлыщ или крутняк?
– Он штангист.
– О.
– Я клянусь, что между нами все кончено, Элен. Я об этом больше не думаю. Зачем ты поступаешь так со мной?
– Как?
– Спрашиваешь меня об этом. Заставляешь меня произносить все это.
– Не знаю, – удивленно ответила она. – Я встречаюсь с тобой уже несколько недель, но я ничего о тебе не знаю. Я хотела узнать, только и всего.
– Это одна из тех вещей, из-за которых я чувствую себя размазней, – сказал он. – Я боюсь. Ты первая женщина, с которой я могу говорить об этом. У тебя есть смелость, которой не хватает мне. Ты ведь никогда не жалеешь себя?
– Разумеется жалею. Иногда.
– Но не все время. Не так, как я.
– Я делаю это когда на меня находит. Я борюсь за выживание каждый день.
– Боже, – выдохнул он, потупившись.
– Что?
– Я такой несчастный.
– Тебе совсем необязательно быть несчастным.
– Я не могу справиться с этим сам.
– Чего ты хочешь от меня?
– Ты жестокая.
– О, ну разумеется.
– Я хочу научиться быть таким. Я хочу быть жестоким.
– И всегда держать хвост трубой.
– И всегда держать хвост трубой, – повторил он.
– Ты действительно этого хочешь, Юк?
– Да.
– Правда?
– Да. Д а .
– Ты можешь добиться этого.
– Как? – взмолился он. – Скажи мне как?
– Просто сделай это и все. Ты слишком толстый. Ты слишком много ешь и слишком много пьешь. Ограничь себя в этом. Избавься от своих привычек. Не играй больше в «червонку». Скажи штангисту, чтобы он исчез. Скажи это Эдит. Не проси ее – скажи ей.
– Бог мой.
– Не все сразу. Постепенно.
– Бог мой… Ты думаешь, у меня получится?
Она пожала плечами.
– Ты этого хочешь?
– Да, клянусь, я х оч у этого .
– Я помогу.
– О, Элен, это будет божественно.
Она выругалась.
– Прости, пожалуйста, – торопливо сказал он. – Больше никаких «Божественно».
Она кивнула.
– Хорошее начало.
– Могу я остаться?
– На ночь?
– Да.
Она обдумала это.
– Нет, пожалуй не стоит. Может быть, в следующие выходные.
– Ладно.
– Ладно, – опять передразнила она его. – «Элен, можно я останусь на ночь? Нет? Ладно». Вот что я имею в виду. Тебе предстоит многому научится, детка.
– Да, – рассерженно сказал он. – Я научусь.
Она смягчилась.
– Все будет хорошо, Юк. Увидимся как-нибудь, пообедаем вместе. Затем придешь ко мне в пятницу вечером. Скажешь об этом Эдит.
– Хорошо.
– Ешь побольше всякой морской пищи.
– Ладно.
– И перца.
Он рассмеялся.
– В нем много углерода, – объяснила она. – Бифштекс с кровью, ну и тому подобные штуки. Я тебя многому научу.
– Да, – радостно сказал он. – О, да.
– Но обещай: штангиста больше не будет.
– Я завтра же скажу ему.
– По зв он и ему . Не встречайся с ним.
– Спасибо тебе, Элен.
– За что? Давай подождем и посмотрим. Бог мой, я умираю от усталости. Проваливай, Юк.
Он поднялся, выпрямился, расправил плечи, втянул живот, задрал подбородок.
– Какой увалень. – Она улыбнулась. – Ну ничего. Не все сразу. Доброй ночи, милый.
Большими шагами он пересек комнату, рывком поднял ее на ноги и крепко поцеловал.
– Уоу, – сказала она.
– Учительница, – сказал он.
– Еще разок.
Он поцеловал ее еще раз.
– Уоу два раза, – сказала она.
– Элен, я люблю тебя.
– М-м-м-м. Повтори.
– Я люблю тебя.
– С конца.
– Тебя люблю я.
– С середины.
– Люблю я тебя. Люблю тебя я.
Смеясь и держась за руки, они дошли до двери.
– В пятницу, – сказала она.
– Я принесу тебе салфетки, – пошутил он.
Она сказала ему два слова. И отнюдь не «Большое спасибо».
12
Радио с таймером разбудило ее, как она потом вспомнила, песенкой из мюзикла «Рэд Милл».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65