Сколько раз я видел эту искорку в глазах верующих…
Ладно.
- Сказать, говоришь, нечего? - переспросил я, - ошибаешься. Ты, конечно, так называемый «божий человек», священник… поп…
Я сделал паузу.
- Ты - жрец, вот ты кто.
- Я не жрец, - возразил Кадило, - я духовное лицо, слуга Божий.
- Да жрец ты, жрец, - отмахнулся я от него, - посмотри в словаре русского языка. У тебя такой есть?
- А мне и не надо. Библия - вот мой словарь.
- Понятно. Так вот ты - жрец. Служитель культа. Это только относительно недавно, лет пятьсот назад, может, побольше, жрецы стали называть себя духовенством. Чтобы, значит, отделиться от того, что было до них. Мол, мы - новые. Те, старые, были не того, а мы, новые, - самое то.
- Я - раб Господа нашего Иисуса Христа, - заявил Кадило.
- Вот то-то и оно, что раб. Ну, да не будем об этом. Тебе этого все равно не понять.
Я затянулся и спросил:
- Вот ты сказал: «Мне отмщение, и аз воздам». Знаю такое. А сам-то ты как понимаешь этот тезис?
- А что тут понимать? Все православные христиане знают, что это значит.
- Ну, и что же?
- А то, что Господь сказал: ваше дело себя беречь, души свои спасать. А злодеев я накажу сам, и кара им будет такая, какую вы в своей жизни и представить не можете. Примерно так.
- Понятно. То есть - не трогайте убийц, насильников, кромешников, прочую мразь, я с ними сам потом разберусь. А они пока пусть творят с вами, что хотят. Так?
Кадило прищурился, глядя на меня.
- То есть, значит, есть три суда, - продолжил я, - Высший, он же Божий, он - самый правильный. Хорошо. Пусть так. Потом идет суд человеческий, созданный, чтобы оградить людей от тех самых злодеев, которых тут сейчас полная камера. И вот он уже не того. Потому что посягает на «аз воздам». Но, судя по тому, что ваша церковь не протестует против его существования, еще вроде ничего. То есть - для господина вашего терпимо. Иначе бы он вам знак дал, и вы, конечно, загомонили бы все сразу. Но этот суд и эти законы вроде как и вас, слуг Божьих, от злодеев охраняют, так что вы молчите. Ну, а третий суд, тот самый, который существует сто или двести или сколько там тысяч лет, короче, с тех пор, как люди живут, он, значит, уже не годится.
Я прикурил новую сигарету. После такого перерыва я курил их одну за другой и никак не мог накуриться.
- Вот смотри, Кадило, нарисую сейчас тебе картиночку. Например, живет себе древний крестьянин. Семья, скотина, огород, этакая первобытная бесхитростная жизнь. И выходит, значит, из леса разбойник с усами до ушей. Опасный принципиальный бездельник, дрянь кровавая и прочее. И начинает дом грабить, скотину угонять, жену насиловать, детей пинать. Ну, наш крестьянин идет в дом, снимает со стены прапрадедовский двуручный меч, выходит на двор, где разбойник радуется своему праздничку, и разрубает его пополам. От макушки и до самых яиц. После этого бросает половинки свиньям, а сам начинает уборочку. Прибрал все за подонком этим и возвратился к прерванному занятию. А тут и жена, приведя себя в порядок, с обедом подоспела. И никакого обсуждения произошедшего. Никаких разговоров о правах. Никаких судов. Ни ментов, ни прокуроров, ни адвокатов. Не о чем тут говорить. Жизнь продолжается.
Я взглянул на Кадило и сказал:
- А твой Бог, стало быть, против этого? То есть - ни-ни? Вы душу свою спасайте, а пидар этот пусть тем временем всех вас покрошит, я с ним сам потом разберусь? Так, что ли?
- Нет, не так.
- А как?
- А ты, если Библию читал, что спрашиваешь?
- Понятно. Не знаешь. Так вот я тебе скажу, что лично я ни разу не видел, чтобы молния с небес по злодею шваркнула. И Бога своими глазами я не видел. Зато вас, христиан, видел более чем достаточно. И разговоров от вас наслушался столько, что уши устали. И самое главное, что я увидел в вас, - это обычное стремление к власти. У вас и прихожане-то паствой называются. Баранами, стало быть. Потому что паства и быдло - одно и то же. А ты, Кадило, у этих баранов - пастух, и это тебе нравится. И я много еще могу тебе сказать обо всем этом, да только здесь не место. Да и не поймешь ты. У тебя, как у всех верующих, в ушах особые хрящики есть. Как только что-то неудобное вам скажешь - эти хрящики тут же - хлоп! - и закрываются. И вы продолжаете гнать свою бодягу с того же места.
Я затушил сигарету и сказал:
- А что касается этих двух пидаров, то ты предпочтешь, чтобы они отсидели лет по пять, вышли в расцвете лет и сил, когда им обоим еще и тридцатки нету, и продолжили свое разгуляево? Да еще и гордились тем, что они, в натуре, конкретно зону топтали? Этого хочешь?
Мне пришла в голову интересная мысль.
- Слушай, Кадило, а скажи ты мне вот что… Вот они выйдут… Хотя теперь они уже не выйдут такими героями. Ладно. Не они - другие. Подрастет твоя дочка, а какой-нибудь гнус ее на каркалыгу примет в кустах, а потом, чтобы концы в воду, - задушит. Оставишь возмездие господину твоему? Или как? А ведь ты этих двух недоносков в церкви за что убил? Всего лишь за деревяхи раскрашенные, про которые, между прочим, сам Христос сказал, что они никому не нужны.
- Я пьяный был, - хмуро отреагировал Кадило.
- Не важно. Важно то, как это стыкуется с тем, что ты своей пастве заправляешь. Ты так и не ответил, что ты сделаешь с теми, кто твою дочку во все дыры поимеет.
- Своими руками… - проворчал Кадило, сжав кулаки.
Я посмотрел на его руки.
Да-а… Не повезет тому, кто прогневит этого батюшку.
Ручки-то у него - что надо. Как у меня ножки.
- Вот именно. Так что ты мне, Кадило, не заправляй из Святого Писания. Знаю я это все, проходил. Только у нас с тобой разница в том, что в тебе живет великий страх. И ты ищешь от него спасения. А где еще найти это спасение, как не под самой крутой крышей, которую только представить себе можно? Естественно, давайте сюда Бога! Круче него никого нет. Он и вечный, и всемогущий, и всемилостивый. Впрочем, не такой уж он и всемилостивый… Ну, да не об этом речь. И правильно говорят пробитые атеисты - вы сами создали себе Бога, наделив его своими лучшими, как вам самим кажется, качествами. Вы боитесь, твари ничтожные. Просто боитесь смерти. И ничего более. Да если вам наука предоставит неопровержимые доказательства того, что никакого Бога и в помине нет и что после смерти каждый, независимо от своих деяний, отправляется в вечный санаторий, в бесконечную здравницу имени Содома и Гоморры, вы тут же пошлете вашего Бога в жопу, в церквях устроите бардаки с саунами и шлюхами, а на иконах будете селедку разделывать. И вам совершенно нет дела до собственной души. Вы все пытаетесь быть, а по большей части просто выглядеть, праведниками просто для того, чтобы набрать побольше очков на билетик в жизнь вечную. А отпадет в этом необходимость - представляю, что вы будете творить.
- Так ты атеист, что ли? - с надеждой поинтересовался Кадило, и я увидел, что у него в голове щелкнуло, а в глазах появилось выражение, говорящее о том, что теперь он сориентировался и готов к разговору с атеистом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69