Страшное создание стало вращать головой, лишенной шеи, пока пустые, мертвые глаза не устремились прямо на дрожащего Фритти. Ноздри расширились.
– А, да… – медленно выговорил голос, подобный звуку шлепающейся на камень грязи, – Теперь Мы вспомнили. У него были спутники? Где они? – Голос стал резче.
– У него их было двое, мурдрый лорд, – нервно ответил Растерзяк. – Котенок, лорд, маленький писклявый котенок, и свихнувшийся старый кот, мерзкий, как солнце и цветы. Но этот, вот этот, – тот, кого вы хотите. В нем что-то есть. Я… я в этом уверен.
– А-а-а, – протянул гигант и чуть-чуть перекатился на бок, словно что-то обдумывая. Он ткнулся круглой головой в кучу, на которой лежал, но не смог осилить собственной тяжести. Огромная бровь досадливо изогнулась, и вдруг три Когтестража, которые уныло несли караул на противоположном краю расселины, спрыгнули туда. Они мигом вырвали из кучи сопротивляющуюся фигурку кота и поднялись к чудовищу. Когда они взобрались к нему на брюхо, чудовище благодушно раскрыло пасть. В нее опустили дергающегося, воющего кота. Чудище принялось жевать – раздался хруст, и по слепой морде скользнуло довольное выражение.
Хвосттрубой беспомощно глядел на это. Чудовище сделало глоток и снова обратило на него внимание.
– А теперь, – прохлюпало оно, – поглядим, что за разновидность Племени угрожает Нашим замыслам.
Сотрясающий толчок. Хвосттрубой на миг ощутил, будто огромная пасть поднимает и встряхивает его. Потом – жгучая боль – и что-то просверлило его разум. Роясь и докапываясь, оно разрывало его мысли, сокрушая каждую в отдельности, пробиралось сквозь надежды, мечты и замыслы, дробило на ходу понятия. Невидимая сила прижимала Фритти к месту. Он извивался и завывал, покуда в него вторгался разум чудовища.
Когда все кончилось, он, ошеломленный и дрожащий, лежал на холодной земле возле пропасти. Колющая боль вздымалась и опадала где-то у него за лбом. Наконец заговорил Растерзяк. Голос его звучал раболепно:
– Так что же, Великий Властелин?
Фигура над пропастью зевнула, показав почерневшие зубы.
Краткая вспышка света обагрила седую, покрытую струпьями шкуру.
– Это насекомое – ничто. Есть кое-какие мысли, да, намеки, но нет силы их высказать. Оно ничего не сможет сделать. Так ты сказал, его спутники безвредны?
– Клянусь, лорд, только в этом был хоть какой-то знак чего-то другого.
– Ладно. – В голосе чудовища прозвучала полная скука. – Забери его. Убей или поставь рыть туннели – Нам все равно.
Атаман Когтестражей поднял Фритти на ноги и толкнул к выходу.
– Когтестраж! – окликнуло раздутое существо.
– Да, Всевластный?
– В следующий раз не советую по пустякам нарушать раздумья лорда Живоглота. – Блеснули молочного цвета глаза.
Спеша изо всех сил, Растерзяк выпихнул Фритти прочь из Пещеры-Пропасти.
Отупевшего и спотыкающегося Фритти погнали по запутанным коридорам Закота. Охранник шел за ним по пятам и помалкивал. Хотя Фритти и чувствовал, что дух его сломлен, рассудком он все-таки обратился к тому, что видел.
Живоглот! Лорд Живоглот из Первородных! Фритти повидал Грызли Живоглота, древнего врага Племени! Слышал, как тот говорит! Приступ дрожи сотряс его ослабевшее тело, когда он вспомнил об огромном существе, разлегшемся там, в пещере.
Надо… как-то сообщить Сквозьзабору и другим… Двор Харара должен знать об опасности… Это может сослужить хоть какую-то службу. Как смогут они, страшно избалованные, защититься от такой силы? Сотни лютых Когтестражей обитали только в главных пещерах – и не было способа дознаться, сколько их еще таилось в сотах туннелей и гротов.
«Но что, в конце концов, я могу? – горько подумал он. – Я приговорен к смерти». Его мысли вернулись к Растерзяку, чье жаркое дыхание чуть ли не шевелило ему хвост. Хвосттрубой смутно припомнил, что Растерзяк как-то оробел перед ужасающим Живоглотом. Конечно, теперь вождь Когтестражей не оставит Фритти в живых.
Фритти расслабился, задумался – и вдруг ощутил порыв сухого ветерка, который взлохматил мех у него на морде. Поднял глаза. Туннель здесь был темен, почти не освещен. Фритти еле различил впереди фигуры, двигавшиеся навстречу.
Растерзяк с пугающей быстротой выпустил крючковатые когти и пригвоздил Фритти к стене прохода. Мгновение-другое Фритти оставался без воздуха. Беспомощно хрипя, расслышал странное ржавое поскрипывание – так скрипят ветки старого дерева, – и туннель вдруг наполнился шепчущимися тенями.
Мимо прошло несколько темных фигур. Хвосттрубой едва разглядел хвосты и уши, но все прочее осталось призрачным и неясным. Воздух был полон удушливой пыли и отвратительного сладковатого запаха. Растерзяк подле него почтительно преклонил голову и отвел глаза. Вокруг затрепетало слабое шипение – как бы сухой, порошкообразный говор; странные фигуры прошли вверх по коридору. Растерзяк горящими глазами смотрел им вслед.
– Это Костестражи, – шепнуло темное чудище, – приближенные Хозяина.
Возле входа в поперечный туннель – для Фритти неотличимый от других бесчисленных дыр, которые они миновали – Растерзяк остановился.
– Не знаю, какой в тебе секрет, – прорычал он, насупив тяжелые брови, – но знаю: что-то там есть. Я не ошибусь, не приведу тебя снова к Толстяку, не разузнав прежде, что же это такое, но я разведаю. Хозяин делает порой промахи, и, по-моему, ты – один из них. – Начальник сердито заворчал. – Каков бы ни был твой секретец, я его из тебя выжму. Пока что твоя жалкая шкура останется в целости. Ступай сюда!
Растерзяк вытянул уродливую лапу, указывая на ближайшую к Фритти дыру.
Собрав все свое мужество, – видимо, он еще немножко поживет! – Хвосттрубой спросил:
– Где мои друзья?
– В животах у Клыкостражей, если я тотчас не вернусь. Не суйся! С тебя хватит забот о спасении твоей собственной поганой шкуры! Ну, пшшел!…
Начальник-яростно толкнул Фритти – он оступился в яму позади себя. Поскользнулся на покатом гравии и обнаружил, что катится вниз, в глубокую тьму. Скатившись до упора, он услышал позади скрипучий голос Растерзяка:
– Я довольно скоро вернусь проведать тебя, не бойся. – Кашляющее хихиканье рассыпалось внизу, в проходе.
Несколько мгновений Фритти привыкал к почти полному отсутствию света. Он был в каменном помещении; различал темные фигуры других котов, теснившихся в дальних его углах. Каменные стены пещеры запотели от сырости: воздух был горяч и влажен.
Вокруг него лежали соплеменники с угасшими глазами, на последней стадии истощения. Большинство, поглощенные своими муками, даже и не взглянули на вновь прибывшего. Когда Хвосттрубой пробирался вдоль стен, ища другого выхода или местечка, где прилечь, некоторые коты слабо ворчали на него, будто он вторгался в их владения, – но то было только внешнее сопротивление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86