Здесь Пол впервые увидел нечто напоминающее нормальную английскую жизнь. Как он вскоре узнал, люди сюда пришли после первого похода треножников, и через несколько месяцев здесь начала формироваться община беженцев. О таких поселках даже возвещали необычные по теперешним временам столбы дыма: жители смело жгли костры и занимались торговлей на открытом месте, под защитой часовых, расставленных по периметру в одну милю, оснащенных сигнальными зеркалами и несколькими драгоценными ружьями. Но Пол предположил, что у них подготовлены и укрытия, куда люди, наподобие кроликов, щиплющих травку на склоне холма, спрячутся при первом же намеке на опасность.
Миссис Пэнки обрадовалась, увидев наконец несколько маленьких селений, и когда они сделали первую остановку в одном из них, она так быстро выбралась из лодки, что едва не перевернула ее.
Человек с рычащей собакой на веревочном поводке дал им буханку хлеба в обмен на новости с востока. Когда Пол рассказал о том, что он видел всего несколько дней назад в центре Лондона, мужчина горестно покачал головой:
- Наш викарий в Чизвике сказал, что город сожжен за его скверну. Но я не могу представить, как город может быть настолько скверным.
Далее мужчина сообщил, что в самом Хэмптон-Корте имеется некое подобие рынка и что это лучшее место, где можно узнать новости, а для четы Пэнки - и шанс осесть в одной из местных общин.
- Оно, конечно, обузу себе на шею никто вешать не станет, - добавил он, бросив задумчивый взгляд на Ундину Пэнки. - Времена нынче тяжелые, тут уж ничего не попишешь.
Миссис Пэнки, пришедшая в восторг от одной мысли, что снова сможет завести домашнее хозяйство, проигнорировала эти слова. Сефтон коротко и вежливо кивнул, когда они прощались с мужчиной, словно дав понять, что понял, что его жену оскорбили, но сам он слишком джентльмен, чтобы это признать.
Дворец показался сразу за крутым поворотом реки, лес его башенок теснился в неярком солнечном свете. На лужайках над Темзой расположилось удручающе малое число людей, но когда Пол причалил и помог миссис Пэнки сойти на берег, сидящая в фургоне женщина сказала ему, что сам рынок находится на пустыре позади дворца.
- Потому как вон чего вышло, когда раньше мы были видны с реки, а один из ихних марсианских дредноутов прошел мимо, - пояснила она, указывая на «Большую сторожку», превращенную в почерневшие развалины. Даже на расстоянии нескольких ярдов от обрушившихся стен земля была гладкая, как покрытый глазурью горшок.
Миссис Пэнки поспешила вперед. Ее муж изо всех сил пытался не отстать. Она напоминала фигурой медведя и, подобно медведю, могла, как выяснилось, передвигаться весьма быстро. Однако Пол решил пройтись более неторопливым прогулочным шагом. Он миновал несколько десятков людей - некоторые из них, похоже, погрузили на телеги все свое семейство. Другие приехали в быстрых маленьких кабриолетах и двуколках, которые когда-то могли свидетельствовать о процветании, но теперь стали менее надежным транспортным средством, чем фермерские фургоны. В ответ на его приветствия никто не улыбнулся, разве что кивнул, но эти посетители рынка выглядели гораздо более обычными людьми, чем все те уцелевшие, которых он встречал раньше. Уже самого факта существования рынка, на который можно пойти - после стольких черных месяцев, - было достаточно, чтобы настроение поднялось. Марсиане вторглись на Землю, и человечество стало завоеванной расой, но жизнь продолжалась.
Когда Пол шел через вымощенную булыжником площадку для повозок по направлению к садам Тилт-ярд и толпе людей, которую там увидел, он подумал: то ли это место, о котором говорила женщина из сна, или нет, но здесь, по крайней мере, Англия, а я скучал по Англии. Ужасный рок по-прежнему висел над головами этих людей, и те, кто был здесь, уже страшно пострадали (всякий раз, когда Пол начинал забывать о ненормальности положения, ему попадался на глаза очередной посетитель рынка с отсутствующими конечностями или ужасными шрамами от ожогов), но восстановление жизни из руин, по крайней мере, имело цель. Чего Пол не мог сказать о своем путешествии к этому месту.
Он понял, что устал - от размышлений, от путешествий, почти от всего.
Оставив позади красную кирпичную стену и оказавшись среди зелени насаждений так называемого Пустыря (на самом деле это был аккуратный сад с живыми изгородями и тисовыми деревьями), Пол почувствовал, что настроение немного улучшилось, хотя даже и здесь проросли пятна чужеродной красной травы. Торговля была в разгаре. Задки фургонов оказались заполнены горами вещей, и обмен шел полным ходом. Куда ни кинь взгляд, повсюду кто-то энергично отрицал очевидную правду, которую пытался отстоять его оппонент. Если прищуриться, то все это походило на сельскую ярмарку со старой литографии. Пэнки нигде не было видно, и Пол не счел это трагедией.
Наблюдая за толпой, состоящей из двух, а то и трех сотен людей, он обратил внимание на темноволосого смуглого человека, который, как показалось Полу, тоже рассматривал его более чем с праздным интересом. Когда взгляды их встретились, незнакомец отвел глаза и отвернулся, но Пол не мог отделаться от мысли, что этот человек какое-то время за ним наблюдал. Смуглый прошагал мимо двух женщин, торгующихся из-за собаки в корзине (Пол не был уверен, для чего продавали животное, но у него имелись некоторые предположения на сей счет, и он понадеялся, что Ундина Пэнки этой сценки не увидит), и исчез в толпе.
Пол пожал плечами и двинулся дальше. Кроме азиатских черт лица, которые даже в эту эпоху не были какой-то невероятной редкостью, человек ничем не отличался от любого другого. И он, безусловно, не вызвал у Пола той реакции, которая привычно ассоциировалась у него с опасностью, исходящей от преследователей.
Мысли его оказались прерваны неожиданным появлением четы Пэнки. Миссис Пэнки заливалась слезами, а ее муж довольно безрезультатно пытался утешить толстушку. На мгновение Пол подумал, что она увидела, как продают собаку, и это напомнило бедной женщине несчастного поджаренного заживо Дэнди.
- О мистер Джонсон, это чересчур жестоко! - Она схватила Пола за рукав и с мольбой обратила к нему широкое лицо.
- Возможно, они просто хотят вырастить из нее сторожевую собаку… - начал он, но женщина не слушала.
- Я только что видела ее и она как раз того возраста, какой была бы наша Виола, если бы она не… О, это жестоко, как это жестоко!
- Ну же, миссис Пэнки, - Сефтон нервно огляделся вокруг. - Зачем устраивать сцену?
- Виола?..
- Наша маленькая девочка. То была просто вылитая Виола! Я хотела подойти и поговорить с ней, но мистер Пэнки не позволил. О моя бедная малышка!
Пол покачал головой:
- Бедная малышка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224
Миссис Пэнки обрадовалась, увидев наконец несколько маленьких селений, и когда они сделали первую остановку в одном из них, она так быстро выбралась из лодки, что едва не перевернула ее.
Человек с рычащей собакой на веревочном поводке дал им буханку хлеба в обмен на новости с востока. Когда Пол рассказал о том, что он видел всего несколько дней назад в центре Лондона, мужчина горестно покачал головой:
- Наш викарий в Чизвике сказал, что город сожжен за его скверну. Но я не могу представить, как город может быть настолько скверным.
Далее мужчина сообщил, что в самом Хэмптон-Корте имеется некое подобие рынка и что это лучшее место, где можно узнать новости, а для четы Пэнки - и шанс осесть в одной из местных общин.
- Оно, конечно, обузу себе на шею никто вешать не станет, - добавил он, бросив задумчивый взгляд на Ундину Пэнки. - Времена нынче тяжелые, тут уж ничего не попишешь.
Миссис Пэнки, пришедшая в восторг от одной мысли, что снова сможет завести домашнее хозяйство, проигнорировала эти слова. Сефтон коротко и вежливо кивнул, когда они прощались с мужчиной, словно дав понять, что понял, что его жену оскорбили, но сам он слишком джентльмен, чтобы это признать.
Дворец показался сразу за крутым поворотом реки, лес его башенок теснился в неярком солнечном свете. На лужайках над Темзой расположилось удручающе малое число людей, но когда Пол причалил и помог миссис Пэнки сойти на берег, сидящая в фургоне женщина сказала ему, что сам рынок находится на пустыре позади дворца.
- Потому как вон чего вышло, когда раньше мы были видны с реки, а один из ихних марсианских дредноутов прошел мимо, - пояснила она, указывая на «Большую сторожку», превращенную в почерневшие развалины. Даже на расстоянии нескольких ярдов от обрушившихся стен земля была гладкая, как покрытый глазурью горшок.
Миссис Пэнки поспешила вперед. Ее муж изо всех сил пытался не отстать. Она напоминала фигурой медведя и, подобно медведю, могла, как выяснилось, передвигаться весьма быстро. Однако Пол решил пройтись более неторопливым прогулочным шагом. Он миновал несколько десятков людей - некоторые из них, похоже, погрузили на телеги все свое семейство. Другие приехали в быстрых маленьких кабриолетах и двуколках, которые когда-то могли свидетельствовать о процветании, но теперь стали менее надежным транспортным средством, чем фермерские фургоны. В ответ на его приветствия никто не улыбнулся, разве что кивнул, но эти посетители рынка выглядели гораздо более обычными людьми, чем все те уцелевшие, которых он встречал раньше. Уже самого факта существования рынка, на который можно пойти - после стольких черных месяцев, - было достаточно, чтобы настроение поднялось. Марсиане вторглись на Землю, и человечество стало завоеванной расой, но жизнь продолжалась.
Когда Пол шел через вымощенную булыжником площадку для повозок по направлению к садам Тилт-ярд и толпе людей, которую там увидел, он подумал: то ли это место, о котором говорила женщина из сна, или нет, но здесь, по крайней мере, Англия, а я скучал по Англии. Ужасный рок по-прежнему висел над головами этих людей, и те, кто был здесь, уже страшно пострадали (всякий раз, когда Пол начинал забывать о ненормальности положения, ему попадался на глаза очередной посетитель рынка с отсутствующими конечностями или ужасными шрамами от ожогов), но восстановление жизни из руин, по крайней мере, имело цель. Чего Пол не мог сказать о своем путешествии к этому месту.
Он понял, что устал - от размышлений, от путешествий, почти от всего.
Оставив позади красную кирпичную стену и оказавшись среди зелени насаждений так называемого Пустыря (на самом деле это был аккуратный сад с живыми изгородями и тисовыми деревьями), Пол почувствовал, что настроение немного улучшилось, хотя даже и здесь проросли пятна чужеродной красной травы. Торговля была в разгаре. Задки фургонов оказались заполнены горами вещей, и обмен шел полным ходом. Куда ни кинь взгляд, повсюду кто-то энергично отрицал очевидную правду, которую пытался отстоять его оппонент. Если прищуриться, то все это походило на сельскую ярмарку со старой литографии. Пэнки нигде не было видно, и Пол не счел это трагедией.
Наблюдая за толпой, состоящей из двух, а то и трех сотен людей, он обратил внимание на темноволосого смуглого человека, который, как показалось Полу, тоже рассматривал его более чем с праздным интересом. Когда взгляды их встретились, незнакомец отвел глаза и отвернулся, но Пол не мог отделаться от мысли, что этот человек какое-то время за ним наблюдал. Смуглый прошагал мимо двух женщин, торгующихся из-за собаки в корзине (Пол не был уверен, для чего продавали животное, но у него имелись некоторые предположения на сей счет, и он понадеялся, что Ундина Пэнки этой сценки не увидит), и исчез в толпе.
Пол пожал плечами и двинулся дальше. Кроме азиатских черт лица, которые даже в эту эпоху не были какой-то невероятной редкостью, человек ничем не отличался от любого другого. И он, безусловно, не вызвал у Пола той реакции, которая привычно ассоциировалась у него с опасностью, исходящей от преследователей.
Мысли его оказались прерваны неожиданным появлением четы Пэнки. Миссис Пэнки заливалась слезами, а ее муж довольно безрезультатно пытался утешить толстушку. На мгновение Пол подумал, что она увидела, как продают собаку, и это напомнило бедной женщине несчастного поджаренного заживо Дэнди.
- О мистер Джонсон, это чересчур жестоко! - Она схватила Пола за рукав и с мольбой обратила к нему широкое лицо.
- Возможно, они просто хотят вырастить из нее сторожевую собаку… - начал он, но женщина не слушала.
- Я только что видела ее и она как раз того возраста, какой была бы наша Виола, если бы она не… О, это жестоко, как это жестоко!
- Ну же, миссис Пэнки, - Сефтон нервно огляделся вокруг. - Зачем устраивать сцену?
- Виола?..
- Наша маленькая девочка. То была просто вылитая Виола! Я хотела подойти и поговорить с ней, но мистер Пэнки не позволил. О моя бедная малышка!
Пол покачал головой:
- Бедная малышка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224