Пришлось долго промаргиваться.
— Давайте вернем вам подвижность, — заметил Эндрон, отстегивая ремни, прижимавшие девушку к кушетке. — Только, пожалуйста, не вертитесь в воздухе, как ваша сестрица.
Говорил он в точности как миссис Чарлсворт.
— Не буду…
Остаток фразы застрял у нее в горле, когда она впервые разглядела врача. Первое, что пришло ей в голову: он сам страдает от какой-то жуткой болезни.
Голова Эндрона ничем особенным не выделялась — мужчина лет шестидесяти, как решила девушка, короткие черные, уже седеющие кудряшки и щеки настолько пухлые, что на них не было ни единой морщинки. Но его тело… Неимоверно широкие плечи поддерживала раздутая грудная клетка. Под глянцево-зеленым корабельным комбинезоном Луиза могла различить каждое его ребро. В школе ей показывали голограммы земных воробьев, и новый знакомец живо напомнил ей эту кругленькую птичку с хрупкими ребрами.
— Что, не видали прежде марсиан? — добродушно заметил врач.
Луиза отвернулась, кляня себя за то, что так пялилась на человека.
— Не уверена. А марсиане все такие?
— Ага. Так что привыкайте. Это, в конце концов, корабль С-2, тут вся команда с Марса… кроме Фурея, конечно, он для того и нужен. Мы не можем посадить челнок на террасовместимую планету. Тяготения не выдержим.
— Как… — Девушка не была уверена, что беседовать на такие темы прилично — все равно что смертельную болезнь обсуждать. — А почему вы такие?
— Генинженерия. Это все намеренно сделано и уже давно. Даже терраформированием нормальной атмосферы на Марсе не создать. Наши предки решили подойти к проблеме с двух сторон. Поскольку мы — коммунистическое общество, все получили модификацию — увеличился объем легких; а это поверх прежних изменений, сделанных, чтобы мы могли выжить в лунном поле тяготения.
— Лунном? — переспросила Луиза, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. — Вы сначала на Луне жили?
— Марс терраформировали лунные жители. Вас в школе этому не учили?
— Э… нет. Я, во всяком случае, еще до этого не добралась.
Насчет коммунизма она решила пока не расспрашивать. Учитывая папины взгляды в этом вопросе, высказываться сейчас было бы не слишком вежливо.
Эндрон мягко улыбнулся ей:
— Думаю, хватит истории. По норвичскому времени уже почти полночь. Вам, полагаю, лучше поспать.
Луиза торопливо кивнула.
Эндрон показал ей простейшие приемы, позволявшие двигаться в невесомости. Важно прибыть в точку назначения не быстро, настаивал он, а точно и легко. Инерцию надо гасить, иначе можно здорово ушибиться.
Под его руководством она добралась до отведенной им капсулы жизнеобеспечения. Салон едва достигал пяти ярдов в поперечнике. В жемчужно-серые стены из зернистого композита были вмурованы какие-то инструменты, мерцавшие зелеными и оранжевыми огоньками под темным стеклом циферблатов. Пластиковые двери, не распахивавшиеся, а растекавшиеся в стороны, вели в три «каюты», где пассажирам полагалось спать (в Криклейде у Луизы гардероб был просторнее). На верхнем ярусе располагалась ванная. Заглянув туда, Луиза отшатнулась в ужасе и поклялась себе не посещать уборной до тех пор, пока они не сядут на какую-нибудь планету.
Стоило девушке проползти в потолочный люк, как Женевьева бросилась обнимать сестру. Флетчер приветственно ей улыбнулся.
— Ну что за чудо! — воскликнула девочка. Она висела в воздухе в шести дюймах от палубы, кружась, точно балерина. Косички-хвостики торчали в стороны под прямым углом к черепу. Когда Женевьева развела руки, вращение замедлилось. Неуловимо быстрое движение пальцами ног — и она подлетела к потолку и ухватилась за крепежную петлю, чтобы погасить момент движения. Она бросила на Луизу восторженный взгляд.
— Спорим, я смогу семь сальто сделать, пока долечу до пола!
— Ты-то сможешь, — устало пробормотала Луиза.
— Ох… — Женевьева тут же покаянно нахмурилась и подплыла ближе к сестре. — Прости. Как ты?
— Теперь неплохо. И нам пора спать.
— Ну Луиза…
— Сейчас же.
— Ну ладно.
Эндрон протянул девочке соску-грушу:
— Это шоколадный напиток. Попробуйте, вам должно понравиться.
Женевьева жадно припала к соске.
— Вы вполне оправились, сударыня? — спросил Флетчер.
— Да, Флетчер, спасибо.
Они долго смотрели друг на друга, не замечая, как приглядывается к ним Эндрон.
Один из инструментов тихонько пискнул. Врач, скривившись, подплыл к нему и прикрепил себя к стенной липучке.
— Вот барахло делают, — пробурчал он. Флетчер бросил на Луизу смущенный взгляд.
— Не могу удержаться, — прошептал он.
— Ты не виноват, — шепнула она в ответ. — Не волнуйся. Корабль же работает.
— Да, сударыня.
— Здорово! — объявила Женевьева, протягивая Эндрону пустую «грушу», и тихонько рыгнула.
— Джен!
— Ну прости.
Эндрон показал, как пользоваться крепежными ремнями, и Луиза наконец уложила сестру в постель — приклеенный к палубе толстый спальный мешок. Луиза спрятала кудри сестры под капюшон и поцеловала ее на ночь. Женевьева сонно улыбнулась ей и тут же отключилась.
— С этим снотворным, — заметил Эндрон, вертя в руках пустую «грушу», — она продремлет добрых восемь часов. А когда проснется, будет поспокойнее. Фурей рассказал, что с ней было, когда вы садились в челнок. Это у нее реакция на пожар в ангаре. В чем-то такое перевозбуждение не лучше депрессивного шока.
— Понятно.
Добавить было нечего. Прежде чем нелепая дверца затворилась, Луиза бросила последний взгляд на сестру. Целую ночь рядом не будет ни одержимых, ни Роберто, ни Квинна Декстера.
«Я сделала что обещала, — подумала Луиза. — Слава тебе, Господи».
Несмотря на усталость, она выдавила из себя горделивую улыбку. Она уже не избалованная, никчемная помещичья дочка, которую так презирала Кармита всего пару дней назад. «Наверное, я немного повзрослела».
— Вам следует отдохнуть, сударыня, — заметил Флетчер.
Луиза зевнула.
— Наверное, ты прав. Ты ложишься?
В кои-то веки вечно серьезное лицо Флетчера просветлело немного.
— А я посижу еще немного. — Он указал на голоэкран, куда выводилось изображение с внешних камер. Мимо проплывала озаренная Герцогом синяя, зеленая и бурая поверхность, подернутая облачной дымкой. — Не часто смертному доводится взглянуть на мир из-за плеча ангелов.
— Доброй ночи, Флетчер.
— Доброй ночи, миледи. И пусть Господь изгонит мрак из ваших снов.
Посмотреть сны Луизе не дали. Очень скоро ее разбудила чья-то рука на плече.
Из открытой двери тянулся лучик света, и девушка зажмурилась. Она попыталась закрыть глаза рукой и не смогла — спальный мешок оказался слишком тугим.
— Ну что? — простонала она.
Над ней склонился печально нахмуренный Флетчер.
— Простите, сударыня, но команда в смятении. Полагаю, вам следует знать…
— Они на борту?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
— Давайте вернем вам подвижность, — заметил Эндрон, отстегивая ремни, прижимавшие девушку к кушетке. — Только, пожалуйста, не вертитесь в воздухе, как ваша сестрица.
Говорил он в точности как миссис Чарлсворт.
— Не буду…
Остаток фразы застрял у нее в горле, когда она впервые разглядела врача. Первое, что пришло ей в голову: он сам страдает от какой-то жуткой болезни.
Голова Эндрона ничем особенным не выделялась — мужчина лет шестидесяти, как решила девушка, короткие черные, уже седеющие кудряшки и щеки настолько пухлые, что на них не было ни единой морщинки. Но его тело… Неимоверно широкие плечи поддерживала раздутая грудная клетка. Под глянцево-зеленым корабельным комбинезоном Луиза могла различить каждое его ребро. В школе ей показывали голограммы земных воробьев, и новый знакомец живо напомнил ей эту кругленькую птичку с хрупкими ребрами.
— Что, не видали прежде марсиан? — добродушно заметил врач.
Луиза отвернулась, кляня себя за то, что так пялилась на человека.
— Не уверена. А марсиане все такие?
— Ага. Так что привыкайте. Это, в конце концов, корабль С-2, тут вся команда с Марса… кроме Фурея, конечно, он для того и нужен. Мы не можем посадить челнок на террасовместимую планету. Тяготения не выдержим.
— Как… — Девушка не была уверена, что беседовать на такие темы прилично — все равно что смертельную болезнь обсуждать. — А почему вы такие?
— Генинженерия. Это все намеренно сделано и уже давно. Даже терраформированием нормальной атмосферы на Марсе не создать. Наши предки решили подойти к проблеме с двух сторон. Поскольку мы — коммунистическое общество, все получили модификацию — увеличился объем легких; а это поверх прежних изменений, сделанных, чтобы мы могли выжить в лунном поле тяготения.
— Лунном? — переспросила Луиза, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. — Вы сначала на Луне жили?
— Марс терраформировали лунные жители. Вас в школе этому не учили?
— Э… нет. Я, во всяком случае, еще до этого не добралась.
Насчет коммунизма она решила пока не расспрашивать. Учитывая папины взгляды в этом вопросе, высказываться сейчас было бы не слишком вежливо.
Эндрон мягко улыбнулся ей:
— Думаю, хватит истории. По норвичскому времени уже почти полночь. Вам, полагаю, лучше поспать.
Луиза торопливо кивнула.
Эндрон показал ей простейшие приемы, позволявшие двигаться в невесомости. Важно прибыть в точку назначения не быстро, настаивал он, а точно и легко. Инерцию надо гасить, иначе можно здорово ушибиться.
Под его руководством она добралась до отведенной им капсулы жизнеобеспечения. Салон едва достигал пяти ярдов в поперечнике. В жемчужно-серые стены из зернистого композита были вмурованы какие-то инструменты, мерцавшие зелеными и оранжевыми огоньками под темным стеклом циферблатов. Пластиковые двери, не распахивавшиеся, а растекавшиеся в стороны, вели в три «каюты», где пассажирам полагалось спать (в Криклейде у Луизы гардероб был просторнее). На верхнем ярусе располагалась ванная. Заглянув туда, Луиза отшатнулась в ужасе и поклялась себе не посещать уборной до тех пор, пока они не сядут на какую-нибудь планету.
Стоило девушке проползти в потолочный люк, как Женевьева бросилась обнимать сестру. Флетчер приветственно ей улыбнулся.
— Ну что за чудо! — воскликнула девочка. Она висела в воздухе в шести дюймах от палубы, кружась, точно балерина. Косички-хвостики торчали в стороны под прямым углом к черепу. Когда Женевьева развела руки, вращение замедлилось. Неуловимо быстрое движение пальцами ног — и она подлетела к потолку и ухватилась за крепежную петлю, чтобы погасить момент движения. Она бросила на Луизу восторженный взгляд.
— Спорим, я смогу семь сальто сделать, пока долечу до пола!
— Ты-то сможешь, — устало пробормотала Луиза.
— Ох… — Женевьева тут же покаянно нахмурилась и подплыла ближе к сестре. — Прости. Как ты?
— Теперь неплохо. И нам пора спать.
— Ну Луиза…
— Сейчас же.
— Ну ладно.
Эндрон протянул девочке соску-грушу:
— Это шоколадный напиток. Попробуйте, вам должно понравиться.
Женевьева жадно припала к соске.
— Вы вполне оправились, сударыня? — спросил Флетчер.
— Да, Флетчер, спасибо.
Они долго смотрели друг на друга, не замечая, как приглядывается к ним Эндрон.
Один из инструментов тихонько пискнул. Врач, скривившись, подплыл к нему и прикрепил себя к стенной липучке.
— Вот барахло делают, — пробурчал он. Флетчер бросил на Луизу смущенный взгляд.
— Не могу удержаться, — прошептал он.
— Ты не виноват, — шепнула она в ответ. — Не волнуйся. Корабль же работает.
— Да, сударыня.
— Здорово! — объявила Женевьева, протягивая Эндрону пустую «грушу», и тихонько рыгнула.
— Джен!
— Ну прости.
Эндрон показал, как пользоваться крепежными ремнями, и Луиза наконец уложила сестру в постель — приклеенный к палубе толстый спальный мешок. Луиза спрятала кудри сестры под капюшон и поцеловала ее на ночь. Женевьева сонно улыбнулась ей и тут же отключилась.
— С этим снотворным, — заметил Эндрон, вертя в руках пустую «грушу», — она продремлет добрых восемь часов. А когда проснется, будет поспокойнее. Фурей рассказал, что с ней было, когда вы садились в челнок. Это у нее реакция на пожар в ангаре. В чем-то такое перевозбуждение не лучше депрессивного шока.
— Понятно.
Добавить было нечего. Прежде чем нелепая дверца затворилась, Луиза бросила последний взгляд на сестру. Целую ночь рядом не будет ни одержимых, ни Роберто, ни Квинна Декстера.
«Я сделала что обещала, — подумала Луиза. — Слава тебе, Господи».
Несмотря на усталость, она выдавила из себя горделивую улыбку. Она уже не избалованная, никчемная помещичья дочка, которую так презирала Кармита всего пару дней назад. «Наверное, я немного повзрослела».
— Вам следует отдохнуть, сударыня, — заметил Флетчер.
Луиза зевнула.
— Наверное, ты прав. Ты ложишься?
В кои-то веки вечно серьезное лицо Флетчера просветлело немного.
— А я посижу еще немного. — Он указал на голоэкран, куда выводилось изображение с внешних камер. Мимо проплывала озаренная Герцогом синяя, зеленая и бурая поверхность, подернутая облачной дымкой. — Не часто смертному доводится взглянуть на мир из-за плеча ангелов.
— Доброй ночи, Флетчер.
— Доброй ночи, миледи. И пусть Господь изгонит мрак из ваших снов.
Посмотреть сны Луизе не дали. Очень скоро ее разбудила чья-то рука на плече.
Из открытой двери тянулся лучик света, и девушка зажмурилась. Она попыталась закрыть глаза рукой и не смогла — спальный мешок оказался слишком тугим.
— Ну что? — простонала она.
Над ней склонился печально нахмуренный Флетчер.
— Простите, сударыня, но команда в смятении. Полагаю, вам следует знать…
— Они на борту?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150