Курт испугался, что бедняга достанет сейчас скальпель и отчекрыжит собственный язык. — Это и ЕСТЬ метаморф, — продолжал Череп. — Существо, созданное войной и ради войны. Суперсолдат. Кто его нашел? Не военные, не контрразведка и не охрана Ульев. Мы, обычные плебеи из Гетто. В буквальном смысле подобрали с поля брани. Там, где он чувствует себя как дома — за пиршественным столом у Смерти… — На этой драматической ноте гангстер замолк. Потом заговорил снова: — И теперь у нас появилась возможность воочию убедиться, достигло ли правительство своей цели. Не знаю, как насчет сверхчеловека — на античного героя, признаться, он не особо похож, — но убийцу они сотворили выдающегося. Что, собственно, и требовалось.
Курт тихо вздохнул. Этот монолог, в котором о нем выражались в третьем лице, начинал его раздражать. Присутствие Волка, похоже, Черепа не слишком-то стесняло.
— Не имеет значения, — продолжал лысый гангстер, — что об этом думает сам Волк. Когти, клыки и лохматая шкура еще не означают, что это существо является монстром внутри. Метаморф мыслит и, главное, умеет мыслить абстрактно — вот что отличает человека от зверя. В то же время с предназначением особо не поспоришь… — Череп покачал головой. — И не говори, Курт Страйкер, будто ты мечтал стать садовником.
Это и впрямь почему-то не приходило Волку в голову.
Глава Ордена сосредоточенно на него посмотрел:
— Отчего ты молчишь?
— Вы же сказали, чтобы я ничего не говорил. Череп усмехнулся:
— Знаешь, а ты мне нравишься.
Курт кивнул. Слова гангстера, безусловно, ему польстили. Однако это выражение симпатии ничуть не объясняло, что он, Страйкер, делает в этом морге. У Черепа, вероятно, были и более интересные собеседники. Как и много более важные дела, нежели трепаться о порочной природе homo sapiens. Все это было бесполезным сотрясением воздуха.
— Зачем я здесь?
— А ты не догадываешься? — удивился Череп. — Я вроде бы все доступно изложил.
— При всем уважении, — с трудом сдерживая гнев, ответил Курт, — но, будучи подвешенным к этой стене, несколько затруднительно вникать в суть нюансов и заострять внимание на каждой мелочи. Объясните, будьте так добры, что я здесь делаю.
— Конечно, — согласился бандит. — Я в любом случае собирался это сделать. Как я говорил, с предназначением не поспоришь. Немногим из обычных людей повезло так, как тебе… Если, конечно, они не дети монархов либо генеральных директоров каких-нибудь корпораций. — Череп беззаботно рассмеялся. — Но все остальные обречены проводить большую часть своей никчемной жизни в бесплодных исканиях, поисках предназначения, ради которого родились. Повторяю, так повезло единицам. Ты едва ли не с рождения знал, КЕМ тебе доведется стать… Этого Волк уже не стерпел:
— Я не собирался становиться НИКЕМ из того, — крикнул он, — что мне уготовило это предназначение! Киллер, гладиатор… Такого я и представить не мог — какие-то месяцы назад, не говоря уж о том, чтобы ЗНАТЬ об этом с рождения. На протяжении многих лет никто из Волков не убил ни одного безволосого. Однако я выполнил эту норму по всем показателям. Чем я виноват, что меня угораздило РОДИТЬСЯ в этой шкуре?
Череп заинтересованно слушал.
— Об этом я и говорю, — спокойно сказал он, когда Волк выдохся. — Никто в твоем племени, как ты говоришь, никого не убивал. Но потом пришли те самые безволосые и истребили всех твоих соплеменников. Это ли не подтверждение того, что метаморфы шли против своей природы? С судьбой шутки плохи. Так уж вышло, что теперь тебе придется за это расплачиваться. Ты — Волк, машина для убийства. Не больше, но и не меньше. — Гангстер развел руками, точно сожалея, что финал “миллиардных разработок правительства” в конечном итоге достался именно ему. — Других вариантов попросту нет. Ты никогда не сможешь стать ни садовником, ни портным, ни даже юристом. Тебе по-прежнему неясно, зачем ты мне понадобился?
Курт не ответил. Конечно, ему было совершенно ясно, для КАКИХ целей он понадобился Ордену Черепа. Собственные желания Волка, менталитет и мировоззрение, сколь бы мирными они ни были, по большому счету не имели никакого значения. У него было все, что требовалось: клыки и когти, как бритвенные лезвия, канаты мышц и рефлексы разъяренной кошки. Этого более чем достаточно.
Гангстер расценил его молчание по-своему.
— Ордену необходим профессиональный киллер, — проговорил он. — Это — вопрос престижа. Мне надоело обращаться за услугами к напыщенным, лживым мерзавцам, которые не представляют ничего выдающегося, а за свою “работу” берут воистину астрономические гонорары. Считают себя кем-то вроде прим в столичном балете… На общем фоне, разумеется, у них для этого есть все основания — звезды горят только в кромешной тьме. Те кадры, что готовил твой бывший “агент” Лысый Хью, ВООБЩЕ ни для чего не пригодны. Удивляюсь, каким образом ему удалось отыскать тебя… Но в этом, впрочем, нет его заслуги, — добавил Череп.
— Все вы одинаковы, — фыркнул Курт. — Орден Черепа, Таран, Лысый Хью. Вы совершенно не отличаетесь один от другого, хотя каждый будет отрицать это до потери пульса. Я нужен вам лишь как инструмент, острая бритва, которой вы перережете чью-то глотку. Называйте это как вам заблагорассудится — убийство, устранение, ликвидация, — суть неизменна. По тем или иным причинам вы просто НЕ ХОТИТЕ, чтобы кто-то из таких же безволосых, как ВЫ, продолжал существование.
Череп молча выслушал, затем кивнул:
— Конечно. Ну и что с того? Сомневаюсь, что подавляющее большинство тех особей, из которых состоит общество, говоря проще — стадо, отказалось бы от такой возможности. Иметь в своем распоряжении смертоносный инструмент такой невероятной мощи, на создание которого у природы не хватило терпения — или же глупости. За нее, впрочем, это с успехом проделал сам венец творения, вылепив себе то ли собрата, то ли наследника. Разве отказались бы, — с нажимом спросил бандит, — добропорядочные обыватели от подобной возможности? Получить в безраздельную собственность совершенного убийцу? Каждый из них, вне сомнения, с удовольствием отправил бы на тот свет двух-трех своих сограждан. Босса, тещу, старинного недруга… Их всех сдерживает только одно — страх наказания.
Слова Черепа вливались Курту в уши, точно сладкая патока. Он понимал, что большая часть сказанного — обычная демагогия. Однако монолог главы Ордена содержат и немало вещей, в разумности которых не приходилось сомневаться. Многие преступили бы закон, имей они возможность избежать наказания. И ЛЮБОЙ сделал бы это чужими руками, будучи уверенным, что СВОИ останутся чистыми…
Вдруг Волка будто что-то укололо — да Череп просто ПРОМЫВАЕТ ему мозги!
— Кроме того, — сказал гангстер, — не стоит сравнивать меня с такими убожествами, как Таран и Лысый Хью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Курт тихо вздохнул. Этот монолог, в котором о нем выражались в третьем лице, начинал его раздражать. Присутствие Волка, похоже, Черепа не слишком-то стесняло.
— Не имеет значения, — продолжал лысый гангстер, — что об этом думает сам Волк. Когти, клыки и лохматая шкура еще не означают, что это существо является монстром внутри. Метаморф мыслит и, главное, умеет мыслить абстрактно — вот что отличает человека от зверя. В то же время с предназначением особо не поспоришь… — Череп покачал головой. — И не говори, Курт Страйкер, будто ты мечтал стать садовником.
Это и впрямь почему-то не приходило Волку в голову.
Глава Ордена сосредоточенно на него посмотрел:
— Отчего ты молчишь?
— Вы же сказали, чтобы я ничего не говорил. Череп усмехнулся:
— Знаешь, а ты мне нравишься.
Курт кивнул. Слова гангстера, безусловно, ему польстили. Однако это выражение симпатии ничуть не объясняло, что он, Страйкер, делает в этом морге. У Черепа, вероятно, были и более интересные собеседники. Как и много более важные дела, нежели трепаться о порочной природе homo sapiens. Все это было бесполезным сотрясением воздуха.
— Зачем я здесь?
— А ты не догадываешься? — удивился Череп. — Я вроде бы все доступно изложил.
— При всем уважении, — с трудом сдерживая гнев, ответил Курт, — но, будучи подвешенным к этой стене, несколько затруднительно вникать в суть нюансов и заострять внимание на каждой мелочи. Объясните, будьте так добры, что я здесь делаю.
— Конечно, — согласился бандит. — Я в любом случае собирался это сделать. Как я говорил, с предназначением не поспоришь. Немногим из обычных людей повезло так, как тебе… Если, конечно, они не дети монархов либо генеральных директоров каких-нибудь корпораций. — Череп беззаботно рассмеялся. — Но все остальные обречены проводить большую часть своей никчемной жизни в бесплодных исканиях, поисках предназначения, ради которого родились. Повторяю, так повезло единицам. Ты едва ли не с рождения знал, КЕМ тебе доведется стать… Этого Волк уже не стерпел:
— Я не собирался становиться НИКЕМ из того, — крикнул он, — что мне уготовило это предназначение! Киллер, гладиатор… Такого я и представить не мог — какие-то месяцы назад, не говоря уж о том, чтобы ЗНАТЬ об этом с рождения. На протяжении многих лет никто из Волков не убил ни одного безволосого. Однако я выполнил эту норму по всем показателям. Чем я виноват, что меня угораздило РОДИТЬСЯ в этой шкуре?
Череп заинтересованно слушал.
— Об этом я и говорю, — спокойно сказал он, когда Волк выдохся. — Никто в твоем племени, как ты говоришь, никого не убивал. Но потом пришли те самые безволосые и истребили всех твоих соплеменников. Это ли не подтверждение того, что метаморфы шли против своей природы? С судьбой шутки плохи. Так уж вышло, что теперь тебе придется за это расплачиваться. Ты — Волк, машина для убийства. Не больше, но и не меньше. — Гангстер развел руками, точно сожалея, что финал “миллиардных разработок правительства” в конечном итоге достался именно ему. — Других вариантов попросту нет. Ты никогда не сможешь стать ни садовником, ни портным, ни даже юристом. Тебе по-прежнему неясно, зачем ты мне понадобился?
Курт не ответил. Конечно, ему было совершенно ясно, для КАКИХ целей он понадобился Ордену Черепа. Собственные желания Волка, менталитет и мировоззрение, сколь бы мирными они ни были, по большому счету не имели никакого значения. У него было все, что требовалось: клыки и когти, как бритвенные лезвия, канаты мышц и рефлексы разъяренной кошки. Этого более чем достаточно.
Гангстер расценил его молчание по-своему.
— Ордену необходим профессиональный киллер, — проговорил он. — Это — вопрос престижа. Мне надоело обращаться за услугами к напыщенным, лживым мерзавцам, которые не представляют ничего выдающегося, а за свою “работу” берут воистину астрономические гонорары. Считают себя кем-то вроде прим в столичном балете… На общем фоне, разумеется, у них для этого есть все основания — звезды горят только в кромешной тьме. Те кадры, что готовил твой бывший “агент” Лысый Хью, ВООБЩЕ ни для чего не пригодны. Удивляюсь, каким образом ему удалось отыскать тебя… Но в этом, впрочем, нет его заслуги, — добавил Череп.
— Все вы одинаковы, — фыркнул Курт. — Орден Черепа, Таран, Лысый Хью. Вы совершенно не отличаетесь один от другого, хотя каждый будет отрицать это до потери пульса. Я нужен вам лишь как инструмент, острая бритва, которой вы перережете чью-то глотку. Называйте это как вам заблагорассудится — убийство, устранение, ликвидация, — суть неизменна. По тем или иным причинам вы просто НЕ ХОТИТЕ, чтобы кто-то из таких же безволосых, как ВЫ, продолжал существование.
Череп молча выслушал, затем кивнул:
— Конечно. Ну и что с того? Сомневаюсь, что подавляющее большинство тех особей, из которых состоит общество, говоря проще — стадо, отказалось бы от такой возможности. Иметь в своем распоряжении смертоносный инструмент такой невероятной мощи, на создание которого у природы не хватило терпения — или же глупости. За нее, впрочем, это с успехом проделал сам венец творения, вылепив себе то ли собрата, то ли наследника. Разве отказались бы, — с нажимом спросил бандит, — добропорядочные обыватели от подобной возможности? Получить в безраздельную собственность совершенного убийцу? Каждый из них, вне сомнения, с удовольствием отправил бы на тот свет двух-трех своих сограждан. Босса, тещу, старинного недруга… Их всех сдерживает только одно — страх наказания.
Слова Черепа вливались Курту в уши, точно сладкая патока. Он понимал, что большая часть сказанного — обычная демагогия. Однако монолог главы Ордена содержат и немало вещей, в разумности которых не приходилось сомневаться. Многие преступили бы закон, имей они возможность избежать наказания. И ЛЮБОЙ сделал бы это чужими руками, будучи уверенным, что СВОИ останутся чистыми…
Вдруг Волка будто что-то укололо — да Череп просто ПРОМЫВАЕТ ему мозги!
— Кроме того, — сказал гангстер, — не стоит сравнивать меня с такими убожествами, как Таран и Лысый Хью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96