В Центральном коридоре было непривычно людно. Долинщик сразу заприметил Мнмэрда — притихший, тот стоял рядом с вэйлорном и десятком воинов, которые сурово глядели на Одмассэна и Ренкра. Еще ничего не понимая, тот обернулся к Одинокому, потом перевел взгляд на Монна. При виде их ранений глаза вэйлорна на миг закрылись, будто ему стало невыносимо больно, — но Монн все-таки сохранил бесстрастное выражение лица.
— Мнмэрд Жизнерадостный, Одмассэн Одинокий и Ренкр Долинщик, вы арестованы именем Совета за нарушение Правил, — отчеканил он холодно, ни на кого конкретно не глядя.
Одмассэн повернул к нему свое окровавленное лицо и долго всматривался вэйлорну в глаза. Тот отвел взгляд, по-прежнему бесстрастный… хотя нет, в этом взгляде была горечь, такая горечь, что у Ренкра вдруг подкатил к горлу невесть откуда взявшийся комок. Одинокий устало улыбнулся и покачал головой.
— Нет, пока еще нет, — насмешливо сказал он. — Мы, все трое, уходим в паломничество к Ворнхольду. Прямо сейчас. А вот когда вернемся — что же, тогда арестуй нас!
Вэйлорн пожал плечами:
— Ты всегда был трусом, Одмассэн. Ведь тебе хорошо известно, что я арестую вас, если вы вернетесь.
— Верно, Монн, — прохрипел горянин, — но ты же вернулся. На сей раз, не беспокойся, мы тоже возвратимся.
— Хорошо. — Военачальник снова пожал плечами. — У вас есть час на сборы; по истечении этого срока вам надлежит отправиться в Нижние пещеры. Проводить вас придет отряд моих воинов. Руны Ворнхольда на мече одного из вас будут свидетельствовать, что вы не просто скрывались в пещерах и пережидали там время. В противном случае по возвращении вас немедленно казнят. — И добавил с нажимом: — Если вы вернетесь.
Никуда не сбежать от Судьбы.
Мы — лишь хрупкий рисунок на льду.
Может статься, снега упадут хладной тканью на наши гробы.
Может статься, травой зарастет та земля, что над нами лежит.
Мы рассеемся, как миражи, что видны сквозь туманы болот.
Кто-то суетно спорит с Судьбой:
«Не хочу, не хочу, не хочу!»
Ну а мы… мы-то знаем с тобой все о гамме из мыслей и чувств.
Мы-то видели, и не раз, как скрывающийся от Судьбы вновь проигрывал. Был? Не был?
Те вопросы уже не для нас.
И сомненья уже не для нас:
«Быть нам или опять — не быть».
Мы с тобою узнали сейчас:
никуда не сбежать от Судьбы.
5
Жизнь каждого человека есть причудливо построенный рассказ, в котором… соответствующая концовка появляется в самом начале.
Джеймс Брэнч Кейбелл
За час, отведенный им на сборы, Одмассэн и Ренкр успели побывать у лекаря (вернее, он сам пришел к ним в пещеры, цокая языком, осмотрел раны, смазал какой-то мазью и, пожелав удачи, ушел) да собрать вещи. Они почти не разговаривали, подавленные таким неожиданным приемом. В конце концов, ведь ради горян они рисковали своей жизнью, а кое-кто даже заплатил оной. Приходила жена Азла — Одмассэн увел ее куда-то в угол пещеры и что-то говорил, но было и так ясно: нечего и надеяться ее утешить. Ренкр порывался спросить у Мнмэрда, кто такой этот самый Ворнхольд, но горянин отмахнулся, мол, на разговоры у нас времени еще будет предостаточно. И принялся править лезвие меча.
Ренкр вертел в руках камешек на сухожилии, на котором тот висел когда-то у входа в его пещеру, — вертел и думал, что сдаваться сейчас никак нельзя. Никак нельзя складывать оружие, нужно продолжать бороться, нужно… Потом ударил кулаком по кровати: «Разумеется, бороться! Куда ты еще можешь деться сейчас, после всего — у тебя же просто нет другого выбора. Ты должен спуститься в эти проклятые Нижние пещеры, идти к этому Ворнхольду, должен, потому что иной путь приведет тебя к тюрьме — и изгнанию. Ты хочешь оказаться в изгнании, Ренкр? Смерть будет быстрой, хотя безболезненной — вряд ли. Впрочем, неизвестно, изменится ли что-нибудь после паломничества. Вполне может оказаться, что Одмассэн все сымпровизировал только для того, чтобы оттянуть неизбежное.
А в общем-то, я оптимист, просто никто этого не замечает».
В пещеру заглянул Мнмэрд, чтобы сообщить: время настало. Пора было отправляться в путь.
На сей раз Ренкр ничего себе не обещал. Просто отложил камешек в сторону, забросил на спину мешок, вложил в ножны меч и вышел в Центральный. Горяне постепенно разошлись, занятые повседневными делами, так что сейчас здесь находились только три паломника да десяток стражей — тех самых, которые должны были проводить их ко входу в Пещеры. Они и проводили.
Эта часть коридора выглядела заброшенной: с потолка свисали клочья паутины, дорога местами была завалена обрушившимися обломками стены. О светильниках не стоило и мечтать, пришлось запастись факелами, и теперь их несли в руках: чадящие, тяжеленные, к тому же почти не освещавшие окружающего пространства.
Наконец они оказались у ржавой решетки, перегораживавшей проход. Один из воинов подошел к массивному орнаменту металлических полос и прутьев, извлек из кармана своей куртки ключ и отпер замок. Затем сильным рывком дернул решетку вправо — она чуть сдвинулась, сварливо скрипнув. Тогда на помощь стражу поспешили еще два воина, и старая решетка нехотя повиновалась. Ее отодвинули вбок больше чем наполовину, чтобы в открывшийся проход смогли свободно пройти паломники — что те и сделали.
Обернувшись, Ренкр, Одмассэн и Мнмэрд наблюдали, как воины двигают решетку на место, запирают замок и уходят. Когда отблеск их факелов угас в темноте, Одинокий повернулся и захромал в противоположную сторону. Парни последовали за ним. У каждого из них было с собой по нескольку факелов, дорожные мешки за плечами и оружие. А у Одмассэна, кроме всего прочего, — посох.
Теперь, когда паломники остались одни, да еще и по ту сторону, окружающие звуки внезапно приобрели значимость. Любой мог означать приближение опасности, и Ренкр почти инстинктивно отмечал каждый, пытаясь определить причину. Правую ладонь юноша положил на рукоять меча — да так и не снимал, находясь в постоянном напряжении.
Впрочем, коридор по эту сторону решетки ничем особенным не отличался. Те же космы паутины, те же грязные стены, тот же чуть затхлый воздух. Та же тьма.
Наконец Одмассэн предложил устроить привал и обсудить положение, в котором они оказались. Сейчас наверху была полночь, а поскольку с самого утра путники практически не отдыхали, более того, находились в постоянном напряжении, то эту идею приняли с удовольствием. У Одинокого в мешке обнаружился держак для факела, и, установив его, они достали свои дорожные запасы и принялись за ужин. Молча поужинали, спрятали оставшееся, и Одмассэн, прокашлявшись, начал:
— Итак, мы — паломники к Ворнхольду. Ты-то, Мнмэрд, знаешь, что сие означает, но вот Ренкр, скорее всего, — нет. Что же, времени у нас много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109