И я рассказал Фионе о Сэте… и о Блезе и остальных, об Александре, и о набегах, и о своем сыне. Я надеялся, что она умолкнет, а моя голова очистится от накопившегося в ней.
– Значит, я предал человека, с которым когда-то был единой душой, который вернул мне мою жизнь и мою родину. – Созданный мною свет погас. – Я забыл свою клятву, отнял жизнь у человека как какой-нибудь варвар и оставил своего ребенка в чужих руках. Моей крови касался демон, и я не жалею об этом. Ну что, ты рада, что пришла сюда? Если ты выживешь, ты сможешь рассказать Талар, что я действительно нечист. Я считаю Блеза лучшим из всех, кого когда-либо встречал, хотя я видел в его глазах огонь демона. Мы не знаем, кто мы и что мы, Фиона, и у меня есть ужасное подозрение, что мы ошибаемся во всем, что считаем основой нашей жизни.
Похоже, мои надежды оправдались, по крайней мере те, что касались Фионы. Она не сказала ни слова. Я вскоре заснул. Первый раз с тех пор, как я попал к Блезу, мне снился замороженный замок и темный ужас, пожирающий все мое существо изнутри.
ГЛАВА 16
Половина Вердона, посвященная смертным, сражалась с его божественной половиной все годы, пока его ребенок рос, становясь мужчиной. Он хотел обуздать самого себя, он расплавил оружие в своих смертных руках, он окружил себя стеной из леса и поджег ее, чтобы показать слабость и бесполезность своей смертной части.
– Покорись! – ревела его бессмертная половина. – Я не стану пачкать свой меч кровью смертного. – Но человеческое в нем не сдавалось.
Это история Вердона и Валдиса, так она была рассказана первым эззарийцам, когда они пришли в леса.
Блез не позволил мне ничего объяснить на устроенном утром судилище. Мужчины и женщины его отряда уже были на конях, повозки были нагружены нехитрым скарбом. Мы с Фионой стояли перед Блезом, отряд собрался вокруг нас, щетинясь обнаженными мечами. Я мог бы бежать, Блез знал это, но я решил дождаться этой церемонии в надежде, что он позволит мне объясниться.
Спотыкаясь о цветистые фразы дерзийского языка, выставив вперед подбородок на случай, если кто-то посмеет упрекнуть его в безграмотности, Фаррол зачитал императорский документ, сообщавший о том, что я свободный человек и тот, кто посмеет обидеть меня, поплатится за это жизнью. Негодующие крики становились все громче. Несколько женщин плюнули в меня, несколько рук потянулись к мечам.
Блез спросил только одно:
– Это ты тот человек, о котором идет речь в этом документе?
– Да, я…
– В таком случае ты не можешь быть никем, кроме как шпионом принца. Шпионов обычно казнят. Но ты сражался рядом с нами, ты спасал жизни, включая и мою. Я не хочу, чтобы обо мне говорили, будто я отплатил человеку злом на добро, даже если это добро он делал не ради меня. Сегодня ты не умрешь. Что до этой женщины, я отдаю ее тебе в обмен на твою службу в нашем отряде. Так мы будем квиты. В следующий раз, когда я встречу тебя, я буду знать, на чьей ты стороне, и поступлю с тобой соответственно.
– Блез, позволь мне…
– Передай своему царственному хозяину, что Айвор Лукаш дождется того дня, когда принц Дерзи станет прислуживать низшим в своей Империи. – С этими словами он махнул рукой всадникам, и они начали спускаться по тропинке в долину. – Я думал, что мы сможем учиться друг у друга. Но больше я не хочу учиться тому, что ты можешь преподать. – Он развернул своего коня и пустил его в галоп, чтобы обогнать медленно движущийся отряд и встать во главе его. Фаррол и Кьор охраняли меня. Когда последний всадник скрылся за склоном, Фаррол приказал мальчику привести их лошадей. Он убрал кинжал в ножны и злобно глянул на меня. Потом бросил мне под ноги два предмета: мой нож, отнятый перед заключением в погреб, и кожаный футляр. К моему изумлению, императорский указ был внутри.
– Грязный лазутчик! Я говорил ему, что тебя надо убить, а он не позволил мне даже спалить эту бумагу. У меня есть большое желание нарушить приказ.
– Убить меня будет не так легко, как ты думаешь.
– Я знаю, что ты умеешь драться. Ты, конечно, можешь сразить меня своим мечом или магией. Но я ведь уже победил, разве не так? Я узнал правду, и он больше не окажется рядом с тобой.
Когда я поднял футляр и засунул его за пазуху, я наконец вспомнил, где я видел Фаррола раньше. Нищий в переулке Вайяполиса, который хотел украсть мой кошелек. Он даже тогда пытался защищать Блеза, не заботясь о собственной безопасности. Здесь не было никакой загадки. Просто грубоватый, глуповатый, любящий брат.
Широкоплечий коротышка проверил подпругу. Я быстро осмотрел свои вещи. Нужно было что-то, что принадлежало только мне. Моя черная одежда была дана мне Блезом, оставались только королевская бумага и нож, отличный нож, который подарил мне Кирил при моем отъезде из Загада. Я решил, что новый нож найти проще, чем такую бумагу, поэтому я поспешно создал заклинание и побежал за Фарролом. Он как раз садился на коня. Увидев нож в моей руке, он подался назад и выхватил меч, но я развернул свое оружие и протянул его рукояткой вперед.
– Когда для Блеза настанет день его последнего превращения, пусть он найдет меня. Все, что ему нужно сделать, коснуться кинжала и назвать мое имя, он сразу узнает, где я. Я помогу ему, если смогу.
– Ты наложил на кинжал проклятие.
– Нет, клянусь Я хочу помочь. Если ты сомневаешься, просто отдай это ему. Если твой брат и друг решит, что это ему не нужно и Кьору тоже не нужно, можно положить нож в огонь на час. Заклятие разрушится, а у вас останется отличное оружие. Но я буду искать способ излечить его, обещаю.
Юный Кьор в волнении наблюдал происходящее. Какие испытания выпали ему в самом начале жизни! Он ничего не сказал, просто развернул своего коня и поехал вслед за Фарролом. Но когда Фаррол швырнул мой кинжал на землю и хлестнул коня, Кьор выскользнул из седла, схватил кинжал, кинул на меня заговорщический взгляд, снова сел на коня и скрылся за холмом.
– Ты совсем спятил? Ты только что дал человеку, несущему в себе демона, заклинание-проводника. Он найдет тебя независимо от того, хочешь ты или нет.
Я подскочил. Я совершенно забыл о Фионе. Она сумела провести в молчании все утро.
– Я и хочу, чтобы он нашел меня. Боишься неприятностей?
– А он придет?
Последняя пыль, оставленная конскими копытами, оседала на тропу.
– Я надеюсь.
Мы не стали задерживаться в брошенном лагере. У нас не было лошадей, не было еды, не было плащей и одеял, а в качестве оружия – только нож Фионы. Они хотя бы оставили нам башмаки. Если верить Фионе, мы находились в десяти днях пути от ближайшего города. Быстрый осмотр лачуг принес нам несколько разбитых горшков, четыре сломанные стрелы, пять полусгнивших картофелин и две горсти овса. Мы выбрали более-менее целый горшок, в котором держалась вода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Значит, я предал человека, с которым когда-то был единой душой, который вернул мне мою жизнь и мою родину. – Созданный мною свет погас. – Я забыл свою клятву, отнял жизнь у человека как какой-нибудь варвар и оставил своего ребенка в чужих руках. Моей крови касался демон, и я не жалею об этом. Ну что, ты рада, что пришла сюда? Если ты выживешь, ты сможешь рассказать Талар, что я действительно нечист. Я считаю Блеза лучшим из всех, кого когда-либо встречал, хотя я видел в его глазах огонь демона. Мы не знаем, кто мы и что мы, Фиона, и у меня есть ужасное подозрение, что мы ошибаемся во всем, что считаем основой нашей жизни.
Похоже, мои надежды оправдались, по крайней мере те, что касались Фионы. Она не сказала ни слова. Я вскоре заснул. Первый раз с тех пор, как я попал к Блезу, мне снился замороженный замок и темный ужас, пожирающий все мое существо изнутри.
ГЛАВА 16
Половина Вердона, посвященная смертным, сражалась с его божественной половиной все годы, пока его ребенок рос, становясь мужчиной. Он хотел обуздать самого себя, он расплавил оружие в своих смертных руках, он окружил себя стеной из леса и поджег ее, чтобы показать слабость и бесполезность своей смертной части.
– Покорись! – ревела его бессмертная половина. – Я не стану пачкать свой меч кровью смертного. – Но человеческое в нем не сдавалось.
Это история Вердона и Валдиса, так она была рассказана первым эззарийцам, когда они пришли в леса.
Блез не позволил мне ничего объяснить на устроенном утром судилище. Мужчины и женщины его отряда уже были на конях, повозки были нагружены нехитрым скарбом. Мы с Фионой стояли перед Блезом, отряд собрался вокруг нас, щетинясь обнаженными мечами. Я мог бы бежать, Блез знал это, но я решил дождаться этой церемонии в надежде, что он позволит мне объясниться.
Спотыкаясь о цветистые фразы дерзийского языка, выставив вперед подбородок на случай, если кто-то посмеет упрекнуть его в безграмотности, Фаррол зачитал императорский документ, сообщавший о том, что я свободный человек и тот, кто посмеет обидеть меня, поплатится за это жизнью. Негодующие крики становились все громче. Несколько женщин плюнули в меня, несколько рук потянулись к мечам.
Блез спросил только одно:
– Это ты тот человек, о котором идет речь в этом документе?
– Да, я…
– В таком случае ты не можешь быть никем, кроме как шпионом принца. Шпионов обычно казнят. Но ты сражался рядом с нами, ты спасал жизни, включая и мою. Я не хочу, чтобы обо мне говорили, будто я отплатил человеку злом на добро, даже если это добро он делал не ради меня. Сегодня ты не умрешь. Что до этой женщины, я отдаю ее тебе в обмен на твою службу в нашем отряде. Так мы будем квиты. В следующий раз, когда я встречу тебя, я буду знать, на чьей ты стороне, и поступлю с тобой соответственно.
– Блез, позволь мне…
– Передай своему царственному хозяину, что Айвор Лукаш дождется того дня, когда принц Дерзи станет прислуживать низшим в своей Империи. – С этими словами он махнул рукой всадникам, и они начали спускаться по тропинке в долину. – Я думал, что мы сможем учиться друг у друга. Но больше я не хочу учиться тому, что ты можешь преподать. – Он развернул своего коня и пустил его в галоп, чтобы обогнать медленно движущийся отряд и встать во главе его. Фаррол и Кьор охраняли меня. Когда последний всадник скрылся за склоном, Фаррол приказал мальчику привести их лошадей. Он убрал кинжал в ножны и злобно глянул на меня. Потом бросил мне под ноги два предмета: мой нож, отнятый перед заключением в погреб, и кожаный футляр. К моему изумлению, императорский указ был внутри.
– Грязный лазутчик! Я говорил ему, что тебя надо убить, а он не позволил мне даже спалить эту бумагу. У меня есть большое желание нарушить приказ.
– Убить меня будет не так легко, как ты думаешь.
– Я знаю, что ты умеешь драться. Ты, конечно, можешь сразить меня своим мечом или магией. Но я ведь уже победил, разве не так? Я узнал правду, и он больше не окажется рядом с тобой.
Когда я поднял футляр и засунул его за пазуху, я наконец вспомнил, где я видел Фаррола раньше. Нищий в переулке Вайяполиса, который хотел украсть мой кошелек. Он даже тогда пытался защищать Блеза, не заботясь о собственной безопасности. Здесь не было никакой загадки. Просто грубоватый, глуповатый, любящий брат.
Широкоплечий коротышка проверил подпругу. Я быстро осмотрел свои вещи. Нужно было что-то, что принадлежало только мне. Моя черная одежда была дана мне Блезом, оставались только королевская бумага и нож, отличный нож, который подарил мне Кирил при моем отъезде из Загада. Я решил, что новый нож найти проще, чем такую бумагу, поэтому я поспешно создал заклинание и побежал за Фарролом. Он как раз садился на коня. Увидев нож в моей руке, он подался назад и выхватил меч, но я развернул свое оружие и протянул его рукояткой вперед.
– Когда для Блеза настанет день его последнего превращения, пусть он найдет меня. Все, что ему нужно сделать, коснуться кинжала и назвать мое имя, он сразу узнает, где я. Я помогу ему, если смогу.
– Ты наложил на кинжал проклятие.
– Нет, клянусь Я хочу помочь. Если ты сомневаешься, просто отдай это ему. Если твой брат и друг решит, что это ему не нужно и Кьору тоже не нужно, можно положить нож в огонь на час. Заклятие разрушится, а у вас останется отличное оружие. Но я буду искать способ излечить его, обещаю.
Юный Кьор в волнении наблюдал происходящее. Какие испытания выпали ему в самом начале жизни! Он ничего не сказал, просто развернул своего коня и поехал вслед за Фарролом. Но когда Фаррол швырнул мой кинжал на землю и хлестнул коня, Кьор выскользнул из седла, схватил кинжал, кинул на меня заговорщический взгляд, снова сел на коня и скрылся за холмом.
– Ты совсем спятил? Ты только что дал человеку, несущему в себе демона, заклинание-проводника. Он найдет тебя независимо от того, хочешь ты или нет.
Я подскочил. Я совершенно забыл о Фионе. Она сумела провести в молчании все утро.
– Я и хочу, чтобы он нашел меня. Боишься неприятностей?
– А он придет?
Последняя пыль, оставленная конскими копытами, оседала на тропу.
– Я надеюсь.
Мы не стали задерживаться в брошенном лагере. У нас не было лошадей, не было еды, не было плащей и одеял, а в качестве оружия – только нож Фионы. Они хотя бы оставили нам башмаки. Если верить Фионе, мы находились в десяти днях пути от ближайшего города. Быстрый осмотр лачуг принес нам несколько разбитых горшков, четыре сломанные стрелы, пять полусгнивших картофелин и две горсти овса. Мы выбрали более-менее целый горшок, в котором держалась вода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103