Голова небольшая, чуть крупнее, чем у вола или тура, с тремя изогнутыми рогами – один направлен прямо вперед, два других – назад. Шкура, как уже упоминалось, в мелких чешуйках, напоминающих тусклые бронзовые монеты, впечатление усиливают зеленоватые подпалины на брюхе и складках возле толстых коленей.
Подходить близко ящер не стал. Улегся под сенью Ирминсула, обвился хвостом с зазубренным острием на кончике. Лошади епископа и Эрзариха заметно нервничали, но это был не страх перед нечистью, а обычное поведение животного, завидевшего крупного хищного зверя – точно так же они реагировали на медведей нынешним утром.
– Мое имя – Фафнир, – донесся до людей тихий голос. – Вы у меня в гостях, вас никто не тронет и не обидит. Не надо бояться.
– А кто боится? – буркнул Эрзарих и с усилием вогнал меч обратно в ножны. Одними губами шепнул епископу: – Не называй свое имя, нельзя…
– Знаю, – кивнул Ремигий.
Все до единой саги предостерегали: не следует открывать свое истинное имя воплощенному духу, иначе он сможет завладеть тобой. Однако есть разница между именем язычника и именем крестным, дарованным от Всевышнего.
– Я – Ремигий Ланский, епископ святой церкви Христовой! Кто ты на самом деле, ответь?
Лангобард едва за голову не схватился.
– Фафнир, – повторил дракон. – Хранитель. Тот, кто следит за исполнением клятв. Оберегаюший закон. Спящий на золоте. Зрящий в тумане. Покровитель тех, кто ходит во мгле. Тот, кого убьет стяжающий бесславную славу. Друг ванов. Охраняющий древо возрождения. Прозревающий будущее и помнящий былое.
«Только дракон может так выражаться, – чуть отрешенно подумал Ремигий. – Ну что ж, посмотрим, кто кого переболтает!»
Епископ спрыгнул с седла, бросил поводья Эрзариху и сказал:
– Оставайся здесь. Кажется, я знаю, о чем стоит побеседовать с этим… С Фафниром.
– Я с тобой!
– Хорошо. Только постарайся не вмешиваться.
– Ты годи, тебе предназначено говорить с духами. Я буду молчать.
– Вот и чудесно.

* * *
…Ремигий чувствовал себя уставшим как никогда в жизни. Складывалось впечатление, что уходяший день длился не меньше седмицы – возможно, крупица истины в этом и была, никто не знал, как течет время в «малой сфере» Фафнира.
Судя по усталости и слипающимся глазам, давно наступила ночь, если не следующее утро. Однако, когда зачарованный лес остался позади, сменившись куда более привычным ельником, солнце все еще оставалось на небе, пускай и изрядно склонилось к закату.
Как была пересечена граница между владениями Фафнира и привычным Срединным миром, вновь никто не заметил – вроде бы только что ехали в направлении, указанном драконом под сенью колоссальных ясеней и дубов, а вот сейчас в воздухе снова разлился запах хвои и влажного мха, стало заметно темнее, дорога превратилась в звериную тропу.
Давала себя знать пресыщенность впечатлениями – разговаривать не хотелось. Мысли Ремигия текли неровно, епископу еще предстояло осознать и обдумать, что именно он видел и каковы будут последствия этой неожиданной и чудесной встречи.
Была от разговора с Фафниром и практическая польза, что примиряло холодный логический рассудок римлянина с «невероятным» – дракон ясно указал цель дальнейшего путешествия и одарил несколькими странными советами в обычной иносказательной манере. Как понимать фразу «из моря выходит не зло, из моря выходит обида; зло лишь питает ее», Ремигий не представлял, тем более что она была произнесена Фафниром вне осмысленного контекста, хотя и касалась Даннмёрка.
Да, земля Даннмёрк. Каким ветром Северина занесло в этот отдаленный край, взять в толк было решительно невозможно – не на крыльях же? Припомнив подробные военные карты Германии, Бельгики и морского побережья, составленные для легионов Марка Аврелия, епископ пришел к выводу, что даже по прямой от Стэнэ до южных рубежей земель данов выходит полтысячи римских миль!
Однако по прямой летают только птицы (или драконы…), человек вынужден обходить естественные преграды, горы, болота, переправляться через реки! Загадка, одним словом.
Не поверить Фафниру было невозможно: ящер назвал Северина по имени, даже упомянул, что у мальчишки при себе «кинжал с рунами Асгарда» – помнил Ремигий этот кинжал. Но Даннмёрк? Почему тогда не Скифия или Палестина?
Объяснять Фафнир не стал – ответил просто, так, мол, сложилось. Не бойся за своего родича, он путешествует с добрыми людьми, я их знаю. Каждого.
Час от часу не легче. Оказывается, Северина опекают приятели дракона. Немыслимо! Всего двадцать дней назад жизнь казалась такой тихой, размеренной и предсказуемой – по меркам нынешнего смутного времени, конечно! – а теперь выясняется, что силы незримые внезапно пробудились, пришли в движение и вопреки обыкновению начинают влиять на бытие смертных.
Что произошло с миром? Каковы причины?
– Вселенная меняется, – ответил Фафнир. – Меняется куда стремительнее, чем люди могут представить. Вы краткоживущи, обделены способностью чувствовать истечение сил, тварное для вас выше и предпочтительнее бестелесного… Древние народы уходят, люди завоевывают Среднюю сферу, вытесняя своих предшественников, многие из которых не хотят и не могут сдаваться без боя. Волшебством человек не обделен, но лишь немногие избранные владеют ничтожными его крохами. Ваш род получил иной дар и покровителя, о котором никто из нас не смел даже мечтать… Вы особенные, не такие, как первосотворенные. Иное дело, как вы воспользуетесь своим даром. Хорошо зная людей, думаю, что многим он окажется не по силам.
– Почему же?
– Тяга к материальному пересилит. В этом опасность.
Эрзарих, как и было обещано, не встревал – то, о чем беседовали годи и воплощенный дух, было выше его варварского разумения. Одни хорошо: Фафнир указал дорогу, вверх по Рейну до устья, оттуда к восходу. Золотой бург стоит на побережье, ошибиться нельзя. Яснее ясного, не заплутаешь.
…К реке вышли в сумерках. Лес неожиданно расступился, открыв широкую ленту седой реки и темный противоположный берег. Далее простиралось обширное междуречье Рейна и Альбиса, бесконечные и сумрачные Тевтобургские пущи, где некогда сгинула армия Публия Квинтилия Вара, зловещий Мёрквуд, горы Богемии и истоки Данубиса.
Там, впереди, лежали неизведанные и гиблые земли, на которых не сумела закрепиться античная цивилизация – только лишь Клавдий Друз, приемный сын Октавиана Августа, совершил невероятное: в девятом году до Рождества этот талантливый полководец и возможный наследник колоссальной Империи переправился через Рейн во главе нескольких лучших легионов, с боями дошел до берегов Альбиса, где и погиб.
Лишь его сводному брату Тиберию удалось повторить это достижение и привести к недолгой покорности Риму варварские племена междуречья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84