— И он мигом ускакал.
Шейх Эсла сел на одну из наших лошадей, грека положили на другую, остальные должны были идти пешком.
Наш отряд пришел в движение. Если в вади Дерадж пролили не больше крови, чем у нас, я был бы доволен.
Уже упомянутое ущелье вывело нас на другой склон горы, потом мы поехали по равнине прямо на юг. Еще задолго до вади я заметил четверых всадников, ехавших нам навстречу. Я поспешил к ним. Это оказались Малик, Мохаммед Эмин и шейхи племен абу-мохаммед и алабеидов.
— Ты взял его в плен? — закричал мне Мохаммед Эмин. — Эслу эль-Махема?
— Да.
— Слава Аллаху! Только его нам и не хватало. Скольких человеческих жизней стоил тебе этот бой?
— Ни одной.
— Кто был ранен?
— Из наших никто. Только один из врагов получил пулю.
— Тогда Аллах милосердный был на нашей стороне. У нас лишь двое убитых и одиннадцать раненых.
— А у врагов?
— У них дела пошли хуже. Их так плотно окружили, что они даже не могли сдвинуться с места. Наши стреляли метко, а сами были неуязвимы. И наши всадники держались вместе, как ты учил. Когда они вырвались из боковых ущелий, они смяли всех.
— Где теперь враг?
— Пленные сидят в вади. Они должны были сдать все свое оружие. Ни один человек не уйдет, потому что долина окружена нашими воинами. Ха, теперь я вижу Эслу эль-Махема! Но что это? У него оружие!
— Да. Он поклялся не убегать. А храбрость надо почитать — ты это знаешь!
— Он же хотел нас уничтожить!
— За это он будет наказан!
— Ты оставил ему оружие — да будет так. Поехали! Мы поспешили к полю битвы, остальные последовали за нами так быстро, как могли. На перевязочном пункте царило оживление, а перед ним кучка вооруженных хаддединов образовала круг, в середине которого сидели побежденные и связанные шейхи. Я подождал, пока приблизится Эсла, и осторожно спросил его:
— Хочешь остаться со мной?
Его ответ я предвидел:
— Они — мои союзники; я останусь с ними.
Он вошел в круг и сел с краю. При этом не было сказано ни единого слова, но было заметно, как испугались при его появлении двое других. Может быть, они еще возлагали на Эслу какие-то надежды.
— Отведи своих пленников к остальным, в вади! — сказал Малик.
Я последовал за ним. Как только я въехал в долину, мне открылся чрезвычайно живописный вид. В бруствере была для облегчения движения прорыта брешь; по обе стороны ее у подножия склонов были расставлены часовые; земля кишела пленными людьми и лошадьми, а в глубине долины расположились наши союзники, для которых еще осталось место в вади. Временами подходили новые отряды хаддединов, собирали вражеских лошадей и выводили их на равнину, где уже лежало огромной кучей разнообразное трофейное оружие.
— Видел ли ты такое когда-нибудь? — спросил меня Малик.
— О да, — ответил я.
— А я так нет.
— Хорошо ли устроили раненых пленников?
— Их связали, как ты и советовал.
— И что теперь будет?
— Завтра мы отпразднуем нашу победу и устроим самый большой показательный бой, какой здесь когда-либо был.
— Нет, этого мы не сделаем.
— Почему?
— Мы хотим озлобить нашим праздником врагов?
— А они нас спрашивали, не огорчат ли они нас своим вторжением?
— Есть ли у нас время для такого праздника?
— Что может нам помешать?
— Работа. Друг и враг должны подкрепиться.
— Мы распорядимся об этом.
— Как долго хотите вы охранять пленных?
— Пока они не смогут возвратиться.
— А когда это должно произойти?
— Как можно скорее — у нас ведь нет пищи для такого количества людей.
— Теперь ты видишь, что я прав? Торжество мы устроим, но только тогда, когда у нас будет для этого время. Прежде всего необходимо собрать шейхов, договориться обо всем, а потом надо немедленно исполнить принятые решения. Скажи шейхам, что шесть тысяч человек нельзя держать здесь!
Он ушел. Ко мне подошел Линдсей.
— Великолепная победа. Не так ли? — спросил он.
— Очень!
— Как я исполнил свое дело, сэр?
— Отлично!
— Хорошо! Хм! Здесь много людей.
— Это заметно.
— Может быть, среди них есть и такие, кто знает, где находятся развалины?
— Вполне возможно. Надо бы справиться.
— Спросите-ка, сэр!
— Да, как только это станет возможно.
— Теперь же, немедленно!
— Простите, сэр, но теперь у меня нет времени. Возможно, мое присутствие понадобится на совете, который вот-вот начнется.
— Хорошо! Хм! Но потом спросите?
— Непременно!
Я оставил Линдсея и пошел к палаткам. Там я нашел чем заняться, потому что в перевязочных работах надо было многое улучшить. Справившись с этим, я вошел в ту палатку, где шейхи-победители держали совет. Шел очень оживленный спор. Они не могли договориться даже в принципе, поэтому, полагаю, моего прихода ждали.
— Ты поможешь нам, эмир Хаджи Кара бен Немей, — сказал Малик. — Ты проехал все страны на земле и знаешь, что справедливо и выгодно.
— Спрашивай, я отвечу!
— Кому принадлежит оружие побежденных?
— Победителю.
— А кому лошади?
— Победителю.
— А кому одежда побежденных?
— Разбойники отберут ее, но правоверный оставит.
— А кому принадлежат золото и украшения побежденных?
— Истинный правоверный возьмет только их оружие и лошадей.
— Кому принадлежат стада?
— Если побежденные не владеют ничем, кроме своих стад, то животные остаются у побежденных, но те должны за счет этих стад оплатить военные расходы и ежегодную дань.
— Ты говоришь как друг наших врагов. Мы их победили, и теперь их жизнь и все, чем они владеют, принадлежит нам.
— Я говорю и как их друг, и как ваш. Ты говоришь, что их жизнь принадлежит вам?
— Да, это так.
— Вы хотите отобрать у них жизнь?
— Нет, мы не палачи и не убийцы.
— Но вы же забираете у них стада? Разве смогут они жить без своего скота?
— Нет.
— Если вы возьмете у них стада, то вы, стало быть, заберете у своих врагов и жизнь. Да, в этом случае вы грабите самих себя!
— Как это?
— Должны ли они в будущем платить вам дань?
— Да.
— Чем же? Разве может бени-араб заплатить дань, если у него совсем нет домашнего скота?
— Твои уста говорят мудро и понятно.
— Слушайте дальше! Если вы заберете у побежденных все: их одежду, их драгоценности, их стада, — тогда вы вынудите их красть и грабить, чтобы не умереть с голода. А где они будут красть? У своего соседа. И таким соседом будете вы. Где они будут грабить? У того, кто живет ближе всего, кто сделал их бедными и побудил их к грабежу. И это будете вы. Что же лучше — иметь соседями друзей или разбойников?
— Первое.
— Так сделайте их своими друзьями, а не грабителями! Возьмите у побежденных только то, что может вам навредить. Если вы отнимете у них оружие и лошадей, вы получите десять тысяч единиц различного оружия и три тысячи лошадей. Этого вам мало?
— Это вообще-то много.
— Тогда у побежденных больше не будет ни оружия, ни достаточного количества лошадей, чтобы развязать войну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Шейх Эсла сел на одну из наших лошадей, грека положили на другую, остальные должны были идти пешком.
Наш отряд пришел в движение. Если в вади Дерадж пролили не больше крови, чем у нас, я был бы доволен.
Уже упомянутое ущелье вывело нас на другой склон горы, потом мы поехали по равнине прямо на юг. Еще задолго до вади я заметил четверых всадников, ехавших нам навстречу. Я поспешил к ним. Это оказались Малик, Мохаммед Эмин и шейхи племен абу-мохаммед и алабеидов.
— Ты взял его в плен? — закричал мне Мохаммед Эмин. — Эслу эль-Махема?
— Да.
— Слава Аллаху! Только его нам и не хватало. Скольких человеческих жизней стоил тебе этот бой?
— Ни одной.
— Кто был ранен?
— Из наших никто. Только один из врагов получил пулю.
— Тогда Аллах милосердный был на нашей стороне. У нас лишь двое убитых и одиннадцать раненых.
— А у врагов?
— У них дела пошли хуже. Их так плотно окружили, что они даже не могли сдвинуться с места. Наши стреляли метко, а сами были неуязвимы. И наши всадники держались вместе, как ты учил. Когда они вырвались из боковых ущелий, они смяли всех.
— Где теперь враг?
— Пленные сидят в вади. Они должны были сдать все свое оружие. Ни один человек не уйдет, потому что долина окружена нашими воинами. Ха, теперь я вижу Эслу эль-Махема! Но что это? У него оружие!
— Да. Он поклялся не убегать. А храбрость надо почитать — ты это знаешь!
— Он же хотел нас уничтожить!
— За это он будет наказан!
— Ты оставил ему оружие — да будет так. Поехали! Мы поспешили к полю битвы, остальные последовали за нами так быстро, как могли. На перевязочном пункте царило оживление, а перед ним кучка вооруженных хаддединов образовала круг, в середине которого сидели побежденные и связанные шейхи. Я подождал, пока приблизится Эсла, и осторожно спросил его:
— Хочешь остаться со мной?
Его ответ я предвидел:
— Они — мои союзники; я останусь с ними.
Он вошел в круг и сел с краю. При этом не было сказано ни единого слова, но было заметно, как испугались при его появлении двое других. Может быть, они еще возлагали на Эслу какие-то надежды.
— Отведи своих пленников к остальным, в вади! — сказал Малик.
Я последовал за ним. Как только я въехал в долину, мне открылся чрезвычайно живописный вид. В бруствере была для облегчения движения прорыта брешь; по обе стороны ее у подножия склонов были расставлены часовые; земля кишела пленными людьми и лошадьми, а в глубине долины расположились наши союзники, для которых еще осталось место в вади. Временами подходили новые отряды хаддединов, собирали вражеских лошадей и выводили их на равнину, где уже лежало огромной кучей разнообразное трофейное оружие.
— Видел ли ты такое когда-нибудь? — спросил меня Малик.
— О да, — ответил я.
— А я так нет.
— Хорошо ли устроили раненых пленников?
— Их связали, как ты и советовал.
— И что теперь будет?
— Завтра мы отпразднуем нашу победу и устроим самый большой показательный бой, какой здесь когда-либо был.
— Нет, этого мы не сделаем.
— Почему?
— Мы хотим озлобить нашим праздником врагов?
— А они нас спрашивали, не огорчат ли они нас своим вторжением?
— Есть ли у нас время для такого праздника?
— Что может нам помешать?
— Работа. Друг и враг должны подкрепиться.
— Мы распорядимся об этом.
— Как долго хотите вы охранять пленных?
— Пока они не смогут возвратиться.
— А когда это должно произойти?
— Как можно скорее — у нас ведь нет пищи для такого количества людей.
— Теперь ты видишь, что я прав? Торжество мы устроим, но только тогда, когда у нас будет для этого время. Прежде всего необходимо собрать шейхов, договориться обо всем, а потом надо немедленно исполнить принятые решения. Скажи шейхам, что шесть тысяч человек нельзя держать здесь!
Он ушел. Ко мне подошел Линдсей.
— Великолепная победа. Не так ли? — спросил он.
— Очень!
— Как я исполнил свое дело, сэр?
— Отлично!
— Хорошо! Хм! Здесь много людей.
— Это заметно.
— Может быть, среди них есть и такие, кто знает, где находятся развалины?
— Вполне возможно. Надо бы справиться.
— Спросите-ка, сэр!
— Да, как только это станет возможно.
— Теперь же, немедленно!
— Простите, сэр, но теперь у меня нет времени. Возможно, мое присутствие понадобится на совете, который вот-вот начнется.
— Хорошо! Хм! Но потом спросите?
— Непременно!
Я оставил Линдсея и пошел к палаткам. Там я нашел чем заняться, потому что в перевязочных работах надо было многое улучшить. Справившись с этим, я вошел в ту палатку, где шейхи-победители держали совет. Шел очень оживленный спор. Они не могли договориться даже в принципе, поэтому, полагаю, моего прихода ждали.
— Ты поможешь нам, эмир Хаджи Кара бен Немей, — сказал Малик. — Ты проехал все страны на земле и знаешь, что справедливо и выгодно.
— Спрашивай, я отвечу!
— Кому принадлежит оружие побежденных?
— Победителю.
— А кому лошади?
— Победителю.
— А кому одежда побежденных?
— Разбойники отберут ее, но правоверный оставит.
— А кому принадлежат золото и украшения побежденных?
— Истинный правоверный возьмет только их оружие и лошадей.
— Кому принадлежат стада?
— Если побежденные не владеют ничем, кроме своих стад, то животные остаются у побежденных, но те должны за счет этих стад оплатить военные расходы и ежегодную дань.
— Ты говоришь как друг наших врагов. Мы их победили, и теперь их жизнь и все, чем они владеют, принадлежит нам.
— Я говорю и как их друг, и как ваш. Ты говоришь, что их жизнь принадлежит вам?
— Да, это так.
— Вы хотите отобрать у них жизнь?
— Нет, мы не палачи и не убийцы.
— Но вы же забираете у них стада? Разве смогут они жить без своего скота?
— Нет.
— Если вы возьмете у них стада, то вы, стало быть, заберете у своих врагов и жизнь. Да, в этом случае вы грабите самих себя!
— Как это?
— Должны ли они в будущем платить вам дань?
— Да.
— Чем же? Разве может бени-араб заплатить дань, если у него совсем нет домашнего скота?
— Твои уста говорят мудро и понятно.
— Слушайте дальше! Если вы заберете у побежденных все: их одежду, их драгоценности, их стада, — тогда вы вынудите их красть и грабить, чтобы не умереть с голода. А где они будут красть? У своего соседа. И таким соседом будете вы. Где они будут грабить? У того, кто живет ближе всего, кто сделал их бедными и побудил их к грабежу. И это будете вы. Что же лучше — иметь соседями друзей или разбойников?
— Первое.
— Так сделайте их своими друзьями, а не грабителями! Возьмите у побежденных только то, что может вам навредить. Если вы отнимете у них оружие и лошадей, вы получите десять тысяч единиц различного оружия и три тысячи лошадей. Этого вам мало?
— Это вообще-то много.
— Тогда у побежденных больше не будет ни оружия, ни достаточного количества лошадей, чтобы развязать войну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103