– Отделенный от своего коллективного сознания…
– Кто знает, что происходит в их головах?
– Шеях, – поправила Диана. Как и полагалось медику, она ознакомилась с анатомией нашего спутника, относившегося к иной расе.
Я тоже имел о ней представление.
– Это просто такое выражение. – Чмокнув губами, я обратился к кораблю. – Поставь еще Моцарта. – Почти сразу же послышались мягкие звуки струн лютни, к которым постепенно присоединились деревянные духовые.
– Он был немец? – осведомилась Диана. Я кивнул.
– Возможно, из Пруссии.
– В наше время его все еще играли. Хотя это звучит странновато для моего уха.
Я снова обратился к кораблю.
– Какая часть твоей музыки относится к периоду до конца двадцатого столетия?
– По времени звучания приблизительно семь процентов. По наименованиям приблизительно пять процентов.
– Вот так-то! Я могу слушать только одну из каждых двадцати записей.
– Тебе следует все же ознакомиться и с музыкой других эпох, – посоветовал Чарли. – Классицизм и романтизм время от времени возрождаются.
Я кивнул, но, хотя и не стал возражать, остался при своем мнении. У меня уже было немало возможностей послушать музыку, созданную с перерывами в несколько столетий.
– Возможно, нам следует перераспределить обязанности. Дать впавшим в депрессию какие-то существенные занятия.
– Это может помочь. Но не хотелось бы, чтобы это оказалось слишком уж очевидным.
– Наверняка это будет наилучшим выходом, – заметила Мэригей. – Поместить людей с неустойчивой психикой на все ключевые позиции.
– Или погрузить их в анабиоз, – бросил Чарли. – Это закроет вопрос на ближайшие сорок тысяч лет.
– Не думай, что я еще не слышала подобных предложений.
– А не могли бы мы просто сообщить всем о возникновении такой проблемы? – вслух подумал я. – Они взрослые разумные люди…
– Вообще-то двое из пациентов дети. Но я думаю, что так поступать не стоит: это вызвало бы еще большее беспокойство и новые случаи депрессии.
– Вообще-то основная проблема заключается в том, что депрессия и связанное с нею беспокойство являются не только поведенческим, но и биохимическим расстройством. Но пытаться покончить с этой временной, надеюсь, проблемой при помощи изменения мозговой химии людей было бы последним делом. Через некоторое время в пространстве окажется корабль с полным трюмом наркоманов. И мы четверо будем в их числе.
– Безумец ведет безумцев, – протянул Чарли.
– Корабль дураков, – проворчала Мэригей.
Я поцеловал воздух, призывая корабль к вниманию.
– Ты мог бы довести задание до конца в том случае, если все пассажиры сойдут с ума?
– Некоторые из вас уже сошли с ума, хотя, возможно, мои стандарты слишком высоки. Да, если капитан отдаст приказание, я могу заблокировать средства управления и вести полет по заданному плану без вмешательства человека.
– А если капитан тоже сойдет с ума? – поинтересовалась Мэригей. – И оба помощника капитана?
– Вы знаете ответ на это, капитан.
– Я знаю, – ровным голосом подтвердила Мэригей и отхлебнула глоток вина. – И знаете что? От этого ответа я чувствую себя подавленной.
Глава 4
На следующий день произошло событие, которое произвело на нас куда более сильное угнетающее впечатление, чем проявившиеся случаи депрессии.
Я находился в своем кабинете на общем этаже, где занимался одной из своих синекур: обобщал пожелания народа по поводу дневного и вечернего киносеансов. Большинство названий я никогда не слышал. Два человека попросили показать «Эта ночь нам запомнится» и «Титаник», что, конечно, должно необыкновенно поднять дух зрителей. Космические айсберги. Пока что о них еще никто не заговаривал.
Полуоткрытая дверь распахнулась, и на пороге появился тельцианин. Я каркнул ему приветствие и взглянул на часы. Еще пять минут, и я убежал бы на ленч.
– Я не знал, к кому обратиться с этой проблемой: к вам, к капитану, или к шерифу. – (Зачем ему мог понадобиться шериф?) – Вы оказались ближе всех.
– Что у вас за проблема?
Существо изобразило нечто вроде танца, что говорило о крайней степени волнения.
– Один из людей пытался убить меня.
– Помилуй, бог! – Я вскочил с места. – Кто это?
– Его именуют Чарльтон. Ну, конечно, это Кэл. – Ладно. Я сейчас вызову шерифа, и мы найдем его.
– Он находится в моей каюте. Мертвый.
– Вы убили его?
– Конечно. А вы поступили бы по-другому? Я связался с Мэригей и шерифом и велел им немедленно спуститься ко мне.
– При этом были какие-нибудь свидетели?
– Нет. Он был один. Сказал, что хочет поговорить со мной.
– Что ж, его должен был видеть корабль. Тельцианин, почти как человек, покачал головой.
– Насколько мне известно, корабль не контролирует мое жилище.
Я чмокнул губами и спросил об этом у корабля. Электронный мозг подтвердил предположение существа.
– Правильно. Помещение, отведенное тельцианину, является частью грузового трюма. В моей программе не был предусмотрен визуальный контроль складов.
– Ты видел недавно Кэла Чарльтона, направлявшегося туда?
– Чарльтон вошел в лифт в 11.32, и кабина спустилась на складской этаж.
– Он был вооружен?
– Я не могу сказать ничего определенного.
– Он пытался убить меня топором, – сказал тельцианин. – Я услышал звон разбитого стекла, и сразу же вбежал он. Он взял топор на пожарном щите около моей квартиры.
– Корабль, ты можешь подтвердить?
– Нет. Если бы он взял инструмент с пожарного щита, то я узнал бы об этом.
Это был интересный факт, заслуживающий внимания.
– Значит, вы отобрали у него топор?
– Это было легко. Я услышал звон стекла и правильно истолковал его. Отступил за дверь. Он не увидел меня.
– Значит, вы убили его топором.
– Не совсем так. Полагаю, что я сломал ему шею. – Существо изобразило очень убедительный удар, словно взятый из арсенала карате.
– Ну, это… могло бы быть и хуже.
– А потом, чтобы избежать лишнего риска, я взял топор и отделил его голову от тела. – Существо сделало жест, аналогичный нашему пожатию плечами. – Где находится мозг.
Не полагается говорить плохо о мертвых, но нам повезло, что тельцианин не убил кого-нибудь из тех, кого хоть кто-то любил. В молодости Кэл был неприятным парнем, от которого можно было ожидать любой пакости, и хотя в последние годы он, казалось, подуспокоился, все же частенько что-нибудь выкидывал. Он был женат три раза, и никогда подолгу. Задним умом было ясно, что нам не следовало брать его с собой, и если бы он не оказался в курсе дела с самого начала, то, вероятно, даже несмотря на множество полезных талантов, его не отобрали бы.
Как выяснилось, он был одним из пациентов Дианы, но, осмотрев его вещи, мы обнаружили, что он принял только одну пилюлю из тех, что она дала ему. Двумя днями позже он попытался убить Антареса-906.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Кто знает, что происходит в их головах?
– Шеях, – поправила Диана. Как и полагалось медику, она ознакомилась с анатомией нашего спутника, относившегося к иной расе.
Я тоже имел о ней представление.
– Это просто такое выражение. – Чмокнув губами, я обратился к кораблю. – Поставь еще Моцарта. – Почти сразу же послышались мягкие звуки струн лютни, к которым постепенно присоединились деревянные духовые.
– Он был немец? – осведомилась Диана. Я кивнул.
– Возможно, из Пруссии.
– В наше время его все еще играли. Хотя это звучит странновато для моего уха.
Я снова обратился к кораблю.
– Какая часть твоей музыки относится к периоду до конца двадцатого столетия?
– По времени звучания приблизительно семь процентов. По наименованиям приблизительно пять процентов.
– Вот так-то! Я могу слушать только одну из каждых двадцати записей.
– Тебе следует все же ознакомиться и с музыкой других эпох, – посоветовал Чарли. – Классицизм и романтизм время от времени возрождаются.
Я кивнул, но, хотя и не стал возражать, остался при своем мнении. У меня уже было немало возможностей послушать музыку, созданную с перерывами в несколько столетий.
– Возможно, нам следует перераспределить обязанности. Дать впавшим в депрессию какие-то существенные занятия.
– Это может помочь. Но не хотелось бы, чтобы это оказалось слишком уж очевидным.
– Наверняка это будет наилучшим выходом, – заметила Мэригей. – Поместить людей с неустойчивой психикой на все ключевые позиции.
– Или погрузить их в анабиоз, – бросил Чарли. – Это закроет вопрос на ближайшие сорок тысяч лет.
– Не думай, что я еще не слышала подобных предложений.
– А не могли бы мы просто сообщить всем о возникновении такой проблемы? – вслух подумал я. – Они взрослые разумные люди…
– Вообще-то двое из пациентов дети. Но я думаю, что так поступать не стоит: это вызвало бы еще большее беспокойство и новые случаи депрессии.
– Вообще-то основная проблема заключается в том, что депрессия и связанное с нею беспокойство являются не только поведенческим, но и биохимическим расстройством. Но пытаться покончить с этой временной, надеюсь, проблемой при помощи изменения мозговой химии людей было бы последним делом. Через некоторое время в пространстве окажется корабль с полным трюмом наркоманов. И мы четверо будем в их числе.
– Безумец ведет безумцев, – протянул Чарли.
– Корабль дураков, – проворчала Мэригей.
Я поцеловал воздух, призывая корабль к вниманию.
– Ты мог бы довести задание до конца в том случае, если все пассажиры сойдут с ума?
– Некоторые из вас уже сошли с ума, хотя, возможно, мои стандарты слишком высоки. Да, если капитан отдаст приказание, я могу заблокировать средства управления и вести полет по заданному плану без вмешательства человека.
– А если капитан тоже сойдет с ума? – поинтересовалась Мэригей. – И оба помощника капитана?
– Вы знаете ответ на это, капитан.
– Я знаю, – ровным голосом подтвердила Мэригей и отхлебнула глоток вина. – И знаете что? От этого ответа я чувствую себя подавленной.
Глава 4
На следующий день произошло событие, которое произвело на нас куда более сильное угнетающее впечатление, чем проявившиеся случаи депрессии.
Я находился в своем кабинете на общем этаже, где занимался одной из своих синекур: обобщал пожелания народа по поводу дневного и вечернего киносеансов. Большинство названий я никогда не слышал. Два человека попросили показать «Эта ночь нам запомнится» и «Титаник», что, конечно, должно необыкновенно поднять дух зрителей. Космические айсберги. Пока что о них еще никто не заговаривал.
Полуоткрытая дверь распахнулась, и на пороге появился тельцианин. Я каркнул ему приветствие и взглянул на часы. Еще пять минут, и я убежал бы на ленч.
– Я не знал, к кому обратиться с этой проблемой: к вам, к капитану, или к шерифу. – (Зачем ему мог понадобиться шериф?) – Вы оказались ближе всех.
– Что у вас за проблема?
Существо изобразило нечто вроде танца, что говорило о крайней степени волнения.
– Один из людей пытался убить меня.
– Помилуй, бог! – Я вскочил с места. – Кто это?
– Его именуют Чарльтон. Ну, конечно, это Кэл. – Ладно. Я сейчас вызову шерифа, и мы найдем его.
– Он находится в моей каюте. Мертвый.
– Вы убили его?
– Конечно. А вы поступили бы по-другому? Я связался с Мэригей и шерифом и велел им немедленно спуститься ко мне.
– При этом были какие-нибудь свидетели?
– Нет. Он был один. Сказал, что хочет поговорить со мной.
– Что ж, его должен был видеть корабль. Тельцианин, почти как человек, покачал головой.
– Насколько мне известно, корабль не контролирует мое жилище.
Я чмокнул губами и спросил об этом у корабля. Электронный мозг подтвердил предположение существа.
– Правильно. Помещение, отведенное тельцианину, является частью грузового трюма. В моей программе не был предусмотрен визуальный контроль складов.
– Ты видел недавно Кэла Чарльтона, направлявшегося туда?
– Чарльтон вошел в лифт в 11.32, и кабина спустилась на складской этаж.
– Он был вооружен?
– Я не могу сказать ничего определенного.
– Он пытался убить меня топором, – сказал тельцианин. – Я услышал звон разбитого стекла, и сразу же вбежал он. Он взял топор на пожарном щите около моей квартиры.
– Корабль, ты можешь подтвердить?
– Нет. Если бы он взял инструмент с пожарного щита, то я узнал бы об этом.
Это был интересный факт, заслуживающий внимания.
– Значит, вы отобрали у него топор?
– Это было легко. Я услышал звон стекла и правильно истолковал его. Отступил за дверь. Он не увидел меня.
– Значит, вы убили его топором.
– Не совсем так. Полагаю, что я сломал ему шею. – Существо изобразило очень убедительный удар, словно взятый из арсенала карате.
– Ну, это… могло бы быть и хуже.
– А потом, чтобы избежать лишнего риска, я взял топор и отделил его голову от тела. – Существо сделало жест, аналогичный нашему пожатию плечами. – Где находится мозг.
Не полагается говорить плохо о мертвых, но нам повезло, что тельцианин не убил кого-нибудь из тех, кого хоть кто-то любил. В молодости Кэл был неприятным парнем, от которого можно было ожидать любой пакости, и хотя в последние годы он, казалось, подуспокоился, все же частенько что-нибудь выкидывал. Он был женат три раза, и никогда подолгу. Задним умом было ясно, что нам не следовало брать его с собой, и если бы он не оказался в курсе дела с самого начала, то, вероятно, даже несмотря на множество полезных талантов, его не отобрали бы.
Как выяснилось, он был одним из пациентов Дианы, но, осмотрев его вещи, мы обнаружили, что он принял только одну пилюлю из тех, что она дала ему. Двумя днями позже он попытался убить Антареса-906.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66