– вновь задал я вопрос.
– Это не тот вопрос, на который я способен ответить. – Машина остановилась настолько резко что Матт и я, сидевшие непристегнутыми, чуть не вылетели из кресел. Двери резко открылись. – При выходе из салона не забывайте свои вещи. Соблюдайте осторожность на территории космодрома. Желаю хорошо провести время.
Главное здание космопорта представляло собой огромную конструкцию без единой прямой линии: сплошные параболы и цепочки, похожие на структурные формулы сложных молекул, да яркие металлические фасетчатые поверхности, казавшиеся откованными вручную Приближавшееся к зениту солнце сотнями оранжевых огней ослепительно сверкало на металлических частях.
Мы нерешительно подошли к двери с надписью «diijha/вход», которая при нашем приближении почему-то беззвучно скользнула вверх. Проходя через это подобие гильотины, я ощутил заметную тревогу. Другие также не стали задерживаться в проеме.
В здании не было тишины. Слышался какой-то, казавшийся успокоительным, звук, напоминавший модулируемый белый шум; он пульсировал в ритме, более медленном, чем сердцебиение. И чуть слышался скорее угадывавшийся, чем улавливаемый ухом перезвон.
Пол был усыпан пустыми одеждами.
– Ну что ж, – первым нарушил молчание По, – я полагаю, что мы смело можем развернуться и отправиться домой.
Антарес-906 издал шипящий звук, которого я никогда от него не слышал, и медленно описал левой рукой круг в воздухе.
– Я ценю вашу потребность в юморе. Но здесь имеет очень много, что делать, и может иметься опасность. – Похоже, что он от волнения разучился правильно говорить на английском языке, которым вообще-то владел безукоризненно. Он повернулся к Мэригей. – Капитан, я предлагаю, чтобы по крайней мере один из вас вернулся на судно за боевым костюмом.
– Хорошая мысль, – согласилась она. – Уильям, выгляни наружу, посмотри, не удастся ли поймать эту прыгающую штуку.
Я вернулся к входной двери, которая, конечно же, не открылась передо мной. В сотне метров от нее обнаружилась другая дверь с надписью «mosch/посадка». Когда я вышел из здания, ко мне, звеня и подпрыгивая, подбежал тот же самый транспортер.
– Я забыл кое-что, – сказал я. – Отвези меня обратно на судно.
Облачение в боевой костюм вообще-то достаточно зрелищное и, можно сказать, артельное действо. Помещение для переодевания обычно рассчитано человек на сорок. Вы раздеваетесь догола, вскакиваете в костюм, прикрепляете спереди и сзади трубки для приема испражнений, после чего позволяете доспеху, словно раковине моллюска, закрыться, и выходите наружу. Теоретически за пару минут можно ввести в бой целую группу одетых в боекостюмы солдат.
В том же случае, когда у вас нет достаточной практики и оборудования для облачения, а костюм не подогнан под ваши размеры, этот процесс не является ни быстрым, ни драматическим. Вы так и этак изворачиваетесь и корчитесь, наконец прилаживаете все на место, а затем пробуете вручную закрыть раковину. Когда она не закрывается (а так обычно и бывает в подобных случаях), вы возвращаетесь на несколько шагов назад и начинаете все сначала.
Мне потребовалось почти пятнадцать минут, после чего я неуклюже затопал вниз по рампе, с каждым шагом чувствуя себя все увереннее. Двери транспортера открылись.
– Благодарю тебя, – сказал я. – Пожалуй, я пройдусь пешком.
– Это не разрешается, – сказала машина. – Это опасно.
– Самый опасный здесь я, – сказал я, подавив в себе импульс оторвать у машины пару ног, чтобы посмотреть, как она поведет себя. Вместо этого я включил умножитель усилия костюма и побежал, делая огромные пологие прыжки.
Это получалось у меня не столь гладко и автоматически, как когда-то, но все равно я двигался быстро и оказался у двери космопорта меньше чем через минуту.
Дверь не пожелала открыться передо мною, посчитав меня механизмом. Я прошел сквозь нее. Небьющееся стекло потеряло прозрачность, прогнулось и разорвалось, словно ткань.
Мэригей рассмеялась.
– Ты мог бы и постучать.
– Вот я и постучал, – сказал я, усилив голос так, что по огромному залу разнеслось эхо, а потом убавил громкость до обычного разговора. – Наши необычные товарищи отправились искать свои деревья? – Шерифа и тельцианина не было видно. Она кивнула.
– Попросили нас подождать здесь. Как костюмчик сидит?
– Пока еще не знаю. Усилители ног работают. С дверями все получилось отлично.
– Почему бы тебе не выйти и не испытать артиллерию? Костюм довольно старый.
– Прекрасная мысль. – Я вышел сквозь проделанное мною отверстие и остановился, высматривая цель. Что нам наверняка не может понадобиться? Я остановил выбор на вывеске закусочной, пустил в нее луч из пальцевого лазера, и она превратилась во вполне удовлетворительную вспышку пламени. Я выстрелил туда же гранату, и взрыв разнес вспышку на языки пламени.
Появился многоногий транспортер в сопровождении маленького робота с ярким мигающим синим огнем. Спереди и сзади его корпус украшала надпись «ТРАНСПОРТНАЯ ПОЛИЦИЯ».
– Ты арестован, – громоподобным голосом объявил робот. – Передай мне управление. – Эти слова сопровождались какой-то почти ультразвуковой трелью. – Передай мне управление.
– Конечно. – Я ввел в метательное устройство ракету, маркированную буквами «ВСМ». Такая аббревиатура мне была незнакома, но, по логике, она должна; была расшифровываться как «взрыв средней мощности», так что я решился нажать на спуск. Взрыв полностью уничтожил полицейского робота, оставил в покрытии кратер диаметром в два метра; многоногий транспортер взрывной волной бросило «на спину».
Он с трудом перевернулся и неуверенно поднялся на свои паучьи ноги.
– У вас не было необходимости делать это, – сказал транспортер. – Вы могли объяснить свое положение. У вас должна была иметься причина для самовольного разрушения собственности.
– Учебная стрельба, – ответил я. – Этот боекостюм очень стар, и мне необходимо было узнать, хорошо ли он работает.
– Очень хорошо. Вы закончили?
– Не совсем. – Я еще не проверял действие атомной бомбы. – Но я воздержусь от опробования других систем, пока не найду более подходящего по размеру объекта.
– За пределами космопорта?
– Именно так. Здесь нет ничего достаточно маленького, что можно было бы уничтожить.
Машина некоторое время молчала, и это выглядело так, будто она включает это утверждение в свою картину мира.
– Очень хорошо. Я не буду снова вызывать полицию. Если вы не станете больше ничего уничтожать здесь.
– Честное скаутское.
– Слово мне незнакомо. Пожалуйста, поясните его.
– Я не стану ничего повреждать здесь, не поставив тебя предварительно в известность.
Машина принялась торопливо переминаться с ноги на ногу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Это не тот вопрос, на который я способен ответить. – Машина остановилась настолько резко что Матт и я, сидевшие непристегнутыми, чуть не вылетели из кресел. Двери резко открылись. – При выходе из салона не забывайте свои вещи. Соблюдайте осторожность на территории космодрома. Желаю хорошо провести время.
Главное здание космопорта представляло собой огромную конструкцию без единой прямой линии: сплошные параболы и цепочки, похожие на структурные формулы сложных молекул, да яркие металлические фасетчатые поверхности, казавшиеся откованными вручную Приближавшееся к зениту солнце сотнями оранжевых огней ослепительно сверкало на металлических частях.
Мы нерешительно подошли к двери с надписью «diijha/вход», которая при нашем приближении почему-то беззвучно скользнула вверх. Проходя через это подобие гильотины, я ощутил заметную тревогу. Другие также не стали задерживаться в проеме.
В здании не было тишины. Слышался какой-то, казавшийся успокоительным, звук, напоминавший модулируемый белый шум; он пульсировал в ритме, более медленном, чем сердцебиение. И чуть слышался скорее угадывавшийся, чем улавливаемый ухом перезвон.
Пол был усыпан пустыми одеждами.
– Ну что ж, – первым нарушил молчание По, – я полагаю, что мы смело можем развернуться и отправиться домой.
Антарес-906 издал шипящий звук, которого я никогда от него не слышал, и медленно описал левой рукой круг в воздухе.
– Я ценю вашу потребность в юморе. Но здесь имеет очень много, что делать, и может иметься опасность. – Похоже, что он от волнения разучился правильно говорить на английском языке, которым вообще-то владел безукоризненно. Он повернулся к Мэригей. – Капитан, я предлагаю, чтобы по крайней мере один из вас вернулся на судно за боевым костюмом.
– Хорошая мысль, – согласилась она. – Уильям, выгляни наружу, посмотри, не удастся ли поймать эту прыгающую штуку.
Я вернулся к входной двери, которая, конечно же, не открылась передо мной. В сотне метров от нее обнаружилась другая дверь с надписью «mosch/посадка». Когда я вышел из здания, ко мне, звеня и подпрыгивая, подбежал тот же самый транспортер.
– Я забыл кое-что, – сказал я. – Отвези меня обратно на судно.
Облачение в боевой костюм вообще-то достаточно зрелищное и, можно сказать, артельное действо. Помещение для переодевания обычно рассчитано человек на сорок. Вы раздеваетесь догола, вскакиваете в костюм, прикрепляете спереди и сзади трубки для приема испражнений, после чего позволяете доспеху, словно раковине моллюска, закрыться, и выходите наружу. Теоретически за пару минут можно ввести в бой целую группу одетых в боекостюмы солдат.
В том же случае, когда у вас нет достаточной практики и оборудования для облачения, а костюм не подогнан под ваши размеры, этот процесс не является ни быстрым, ни драматическим. Вы так и этак изворачиваетесь и корчитесь, наконец прилаживаете все на место, а затем пробуете вручную закрыть раковину. Когда она не закрывается (а так обычно и бывает в подобных случаях), вы возвращаетесь на несколько шагов назад и начинаете все сначала.
Мне потребовалось почти пятнадцать минут, после чего я неуклюже затопал вниз по рампе, с каждым шагом чувствуя себя все увереннее. Двери транспортера открылись.
– Благодарю тебя, – сказал я. – Пожалуй, я пройдусь пешком.
– Это не разрешается, – сказала машина. – Это опасно.
– Самый опасный здесь я, – сказал я, подавив в себе импульс оторвать у машины пару ног, чтобы посмотреть, как она поведет себя. Вместо этого я включил умножитель усилия костюма и побежал, делая огромные пологие прыжки.
Это получалось у меня не столь гладко и автоматически, как когда-то, но все равно я двигался быстро и оказался у двери космопорта меньше чем через минуту.
Дверь не пожелала открыться передо мною, посчитав меня механизмом. Я прошел сквозь нее. Небьющееся стекло потеряло прозрачность, прогнулось и разорвалось, словно ткань.
Мэригей рассмеялась.
– Ты мог бы и постучать.
– Вот я и постучал, – сказал я, усилив голос так, что по огромному залу разнеслось эхо, а потом убавил громкость до обычного разговора. – Наши необычные товарищи отправились искать свои деревья? – Шерифа и тельцианина не было видно. Она кивнула.
– Попросили нас подождать здесь. Как костюмчик сидит?
– Пока еще не знаю. Усилители ног работают. С дверями все получилось отлично.
– Почему бы тебе не выйти и не испытать артиллерию? Костюм довольно старый.
– Прекрасная мысль. – Я вышел сквозь проделанное мною отверстие и остановился, высматривая цель. Что нам наверняка не может понадобиться? Я остановил выбор на вывеске закусочной, пустил в нее луч из пальцевого лазера, и она превратилась во вполне удовлетворительную вспышку пламени. Я выстрелил туда же гранату, и взрыв разнес вспышку на языки пламени.
Появился многоногий транспортер в сопровождении маленького робота с ярким мигающим синим огнем. Спереди и сзади его корпус украшала надпись «ТРАНСПОРТНАЯ ПОЛИЦИЯ».
– Ты арестован, – громоподобным голосом объявил робот. – Передай мне управление. – Эти слова сопровождались какой-то почти ультразвуковой трелью. – Передай мне управление.
– Конечно. – Я ввел в метательное устройство ракету, маркированную буквами «ВСМ». Такая аббревиатура мне была незнакома, но, по логике, она должна; была расшифровываться как «взрыв средней мощности», так что я решился нажать на спуск. Взрыв полностью уничтожил полицейского робота, оставил в покрытии кратер диаметром в два метра; многоногий транспортер взрывной волной бросило «на спину».
Он с трудом перевернулся и неуверенно поднялся на свои паучьи ноги.
– У вас не было необходимости делать это, – сказал транспортер. – Вы могли объяснить свое положение. У вас должна была иметься причина для самовольного разрушения собственности.
– Учебная стрельба, – ответил я. – Этот боекостюм очень стар, и мне необходимо было узнать, хорошо ли он работает.
– Очень хорошо. Вы закончили?
– Не совсем. – Я еще не проверял действие атомной бомбы. – Но я воздержусь от опробования других систем, пока не найду более подходящего по размеру объекта.
– За пределами космопорта?
– Именно так. Здесь нет ничего достаточно маленького, что можно было бы уничтожить.
Машина некоторое время молчала, и это выглядело так, будто она включает это утверждение в свою картину мира.
– Очень хорошо. Я не буду снова вызывать полицию. Если вы не станете больше ничего уничтожать здесь.
– Честное скаутское.
– Слово мне незнакомо. Пожалуйста, поясните его.
– Я не стану ничего повреждать здесь, не поставив тебя предварительно в известность.
Машина принялась торопливо переминаться с ноги на ногу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66