Не завидую старушке.
С Кифером мы встретились в закусочной в центре города. После моих обычных извинений – я, разумеется, опоздал – он сразу взял быка за рога.
– Так вы говорите, она напала на вас в тот же вечер?
– Совершенно верно.
Он задал стандартные вопросы об обстоятельствах, времени, характере повреждений, записывая мои ответы в блокнот. Лицо Кифера было все покрыто оспинами, кожа сальная, курил он еще больше, чем я. Продолжая писать, он ехидно заметил:
– Вы на вид вполне способны справиться с женщиной…
– А вы когда-нибудь пытались надеть наручники на буйного психа? – парировал я.
Следователь улыбнулся.
– Я не подумал, извините. – Захлопнув блокнот, он задумчиво постучал кончиком карандаша по обложке. – Не нравится мне это дело. Кстати, вы моя первая зацепка, так что с меня причитается.
– Я буду очень рад, если вы ее поймаете. Невероятно сильная женщина.
– Вы хорошо знали Стюарта? – спросил Кифер.
– Не очень, – пожал я плечами. – Встречались один раз.
– Вы знали, что он имел обыкновение дружить с пациентками?
– Что?
– Да-да, было несколько эпизодов.
– Откуда вы знаете? – Следователь улыбнулся.
– Жена рассказала. Похоже, она была не слишком против.
– Звучит довольно подозрительно. А у нее есть алиби?
– Будем проверять, – хмыкнул он.
– А сами пациентки?
– Они все очень тепло о нем отзываются, многие пришли на похороны. – Кифер тоненько захихикал, и я окончательно решил позволить ему заплатить по счету. Поняв, что шутка не удалась, он со вздохом кивнул: – Есть и такая версия. Разрабатываем.
– Как умер Стюарт?
– Ну, вы понимаете, в прессе никаких подробностей не было. Его соседи большие шишки, они не хотели бы, чтобы их собственность упала в цене…
– Как он умер? – настойчиво повторил я.
– Смерть наступила в результате перелома шейных позвонков, но еще перед этим он получил значительные телесные повреждения.
– Перед этим? Вы уверены?
– Да.
Вот ведь интересная работа у людей, подумал я. Кифер снова закурил.
– Об этой женщине точно нет больше информации? – прищурился он.
– Разве что в клинике Форда. Я никаких записей не вел.
– Почему?
– Так она просила.
– Довольно странно, – с сомнением протянул он.
– Тогда я не придал этому значения.
– Ну ладно… Ваш телефон у меня есть. Если что будет, сообщим.
– Буду очень признателен. Не могу же я вечно прятаться.
– Похоже, она сильно вас напугала, – улыбнулся он. Чертов шутник.
– Да, – буркнул я, стараясь сохранять спокойствие. Кифер встал и взял со стола счет. Тут я спохватился.
– Так что насчет телесных повреждений?
Он странно посмотрел на меня, потом снова сел и окинул взглядом зал. Посетителей почти не было, только какая-то мамаша вытирала младенцу рот, измазанный мороженым.
– Вам нужны детали? – фыркнул он. – Ну да, конечно, врачи любят вдаваться в детали.
Я судорожно сглотнул.
– Мне нужно знать. Возможно, я следующая жертва.
– Ну хорошо, – усмехнулся Кифер. – Кто-то откусил ему уши. – Я вздрогнул и на мгновение прикрыл глаза. – И еще член.
13
Если бы я сочинял обыкновенный триллер, то сейчас как раз наступило бы время раскрыть карты и указать пальцем на настоящего убийцу. Разумеется, Лора была никакая не инопланетянка. Родилась она в Айове и в детстве стала сексуальной игрушкой отчима-альбиноса, который угрожал убить ее, если она проболтается. Он внушал ей такой страх и настолько подавил ее разум еще в нежном возрасте, что она и теперь чувствовала себя в опасности. Отсюда и вся таинственность. В детстве она прошла через несколько заведений для душевнобольных, где ей назначались различные психотропные средства, – вот причина галлюцинаций. «Комната снов» – это не что иное, как палата, обитая войлоком. Доктор Стюарт – всего лишь последний из длинного ряда насильников. Лорины рассказы – плод воображения, а реальная ее жизнь состоит из насилия, психозов и постоянного бегства от самой себя. Повреждение психики крайне серьезно, и я при всем желании вряд ли смог бы оказаться полезен. Хоть это и жестоко, но я от всей души желал, чтобы все обстояло так на самом деле. Вполне правдоподобная, впрочем, теория – состряпанная мною в четыре часа утра после панической бессонной ночи. Как бы то ни было, она помогла мне немного успокоиться.
Я продолжал прятаться у моего приятеля Грега и, чтобы хоть немного окупить свое пребывание и отвлечься от неприятных мыслей, красил стены у него на кухне. Однако отказаться от работы не смог: мои пациенты нуждались во мне, и подводить их не хотелось, даже если показываться в клинике было опасно. Сидя в кабинете, я каждую минуту ждал стука в дверь или телефонного звонка, мне мерещился знакомый силуэт в коридоре. Что ей сказать, если она появится? Снова и снова я перечитывал строки письма:
Итак, ленты памяти, комнаты снов, прозрачные купола, телепатия, желе… О чем я еще не рассказала? Ах да, конечно, об их чудесных машинах! Они не идут ни в какое сравнение с примитивной механикой вашего мира. Холоки постоянно возятся с ними, испытывая к своим созданиям примерно те же чувства, что вы – к домашним животным. Зависят от них и полагаются на них во всем. Приготовление пищи, уборка, обучение – все делается с помощью машин. Без своих любимцев они просто пропали бы. Помню, в детстве я испытывала ревность к машинам и даже сломала несколько. Как же мне за это доставалось! Целыми неделями сидела взаперти в комнате снов.
Жаль, что ты не можешь выглянуть со мной из окна. На той стороне площади за автостоянкой – парк аттракционов. Оттуда доносится причудливая смесь из обрывков веселых мелодий, но видно только верхнюю половинку чертова колеса – интересно, почему вы так его называете? Иногда кто-нибудь пронзительно взвизгивает, обычно юные девицы, но не от страха, а скорее от удовольствия. Ведь они знают, что рано или поздно колесо остановится и можно будет сойти…
Наверное, мне надо признаться и насчет моих шоколадок, раз уж они тебя так волнуют. Лекарство – это как раз они, а вовсе не валиум. Мой организм, хоть и похож на ваш, все-таки кое-чем отличается. Сахар, и особенно конфеты, действуют на меня успокаивающе, так же как на вас валиум, который в моем случае вызвал бы полное оцепенение. Для меня это способ вернуться. Речь идет не о суициде, будь у меня такое намерение, я давно бы уже убила себя. Я хочу жить, хочу остаться, хочу быть с тобой.
Остальное несущественно, заполнить пробелы я могу при встрече – если, конечно, ты захочешь меня видеть. Ты должен. Потому что ты – моя единственная надежда.
С любовью,
Лора.
P. S. Ты ведь никому ничего не рассказывал, правда?
P. P. S. Сожги это письмо.
В тот вечер на моем автоответчике в рабочем кабинете появилось таинственное сообщение, впрочем, вполне понятное:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
С Кифером мы встретились в закусочной в центре города. После моих обычных извинений – я, разумеется, опоздал – он сразу взял быка за рога.
– Так вы говорите, она напала на вас в тот же вечер?
– Совершенно верно.
Он задал стандартные вопросы об обстоятельствах, времени, характере повреждений, записывая мои ответы в блокнот. Лицо Кифера было все покрыто оспинами, кожа сальная, курил он еще больше, чем я. Продолжая писать, он ехидно заметил:
– Вы на вид вполне способны справиться с женщиной…
– А вы когда-нибудь пытались надеть наручники на буйного психа? – парировал я.
Следователь улыбнулся.
– Я не подумал, извините. – Захлопнув блокнот, он задумчиво постучал кончиком карандаша по обложке. – Не нравится мне это дело. Кстати, вы моя первая зацепка, так что с меня причитается.
– Я буду очень рад, если вы ее поймаете. Невероятно сильная женщина.
– Вы хорошо знали Стюарта? – спросил Кифер.
– Не очень, – пожал я плечами. – Встречались один раз.
– Вы знали, что он имел обыкновение дружить с пациентками?
– Что?
– Да-да, было несколько эпизодов.
– Откуда вы знаете? – Следователь улыбнулся.
– Жена рассказала. Похоже, она была не слишком против.
– Звучит довольно подозрительно. А у нее есть алиби?
– Будем проверять, – хмыкнул он.
– А сами пациентки?
– Они все очень тепло о нем отзываются, многие пришли на похороны. – Кифер тоненько захихикал, и я окончательно решил позволить ему заплатить по счету. Поняв, что шутка не удалась, он со вздохом кивнул: – Есть и такая версия. Разрабатываем.
– Как умер Стюарт?
– Ну, вы понимаете, в прессе никаких подробностей не было. Его соседи большие шишки, они не хотели бы, чтобы их собственность упала в цене…
– Как он умер? – настойчиво повторил я.
– Смерть наступила в результате перелома шейных позвонков, но еще перед этим он получил значительные телесные повреждения.
– Перед этим? Вы уверены?
– Да.
Вот ведь интересная работа у людей, подумал я. Кифер снова закурил.
– Об этой женщине точно нет больше информации? – прищурился он.
– Разве что в клинике Форда. Я никаких записей не вел.
– Почему?
– Так она просила.
– Довольно странно, – с сомнением протянул он.
– Тогда я не придал этому значения.
– Ну ладно… Ваш телефон у меня есть. Если что будет, сообщим.
– Буду очень признателен. Не могу же я вечно прятаться.
– Похоже, она сильно вас напугала, – улыбнулся он. Чертов шутник.
– Да, – буркнул я, стараясь сохранять спокойствие. Кифер встал и взял со стола счет. Тут я спохватился.
– Так что насчет телесных повреждений?
Он странно посмотрел на меня, потом снова сел и окинул взглядом зал. Посетителей почти не было, только какая-то мамаша вытирала младенцу рот, измазанный мороженым.
– Вам нужны детали? – фыркнул он. – Ну да, конечно, врачи любят вдаваться в детали.
Я судорожно сглотнул.
– Мне нужно знать. Возможно, я следующая жертва.
– Ну хорошо, – усмехнулся Кифер. – Кто-то откусил ему уши. – Я вздрогнул и на мгновение прикрыл глаза. – И еще член.
13
Если бы я сочинял обыкновенный триллер, то сейчас как раз наступило бы время раскрыть карты и указать пальцем на настоящего убийцу. Разумеется, Лора была никакая не инопланетянка. Родилась она в Айове и в детстве стала сексуальной игрушкой отчима-альбиноса, который угрожал убить ее, если она проболтается. Он внушал ей такой страх и настолько подавил ее разум еще в нежном возрасте, что она и теперь чувствовала себя в опасности. Отсюда и вся таинственность. В детстве она прошла через несколько заведений для душевнобольных, где ей назначались различные психотропные средства, – вот причина галлюцинаций. «Комната снов» – это не что иное, как палата, обитая войлоком. Доктор Стюарт – всего лишь последний из длинного ряда насильников. Лорины рассказы – плод воображения, а реальная ее жизнь состоит из насилия, психозов и постоянного бегства от самой себя. Повреждение психики крайне серьезно, и я при всем желании вряд ли смог бы оказаться полезен. Хоть это и жестоко, но я от всей души желал, чтобы все обстояло так на самом деле. Вполне правдоподобная, впрочем, теория – состряпанная мною в четыре часа утра после панической бессонной ночи. Как бы то ни было, она помогла мне немного успокоиться.
Я продолжал прятаться у моего приятеля Грега и, чтобы хоть немного окупить свое пребывание и отвлечься от неприятных мыслей, красил стены у него на кухне. Однако отказаться от работы не смог: мои пациенты нуждались во мне, и подводить их не хотелось, даже если показываться в клинике было опасно. Сидя в кабинете, я каждую минуту ждал стука в дверь или телефонного звонка, мне мерещился знакомый силуэт в коридоре. Что ей сказать, если она появится? Снова и снова я перечитывал строки письма:
Итак, ленты памяти, комнаты снов, прозрачные купола, телепатия, желе… О чем я еще не рассказала? Ах да, конечно, об их чудесных машинах! Они не идут ни в какое сравнение с примитивной механикой вашего мира. Холоки постоянно возятся с ними, испытывая к своим созданиям примерно те же чувства, что вы – к домашним животным. Зависят от них и полагаются на них во всем. Приготовление пищи, уборка, обучение – все делается с помощью машин. Без своих любимцев они просто пропали бы. Помню, в детстве я испытывала ревность к машинам и даже сломала несколько. Как же мне за это доставалось! Целыми неделями сидела взаперти в комнате снов.
Жаль, что ты не можешь выглянуть со мной из окна. На той стороне площади за автостоянкой – парк аттракционов. Оттуда доносится причудливая смесь из обрывков веселых мелодий, но видно только верхнюю половинку чертова колеса – интересно, почему вы так его называете? Иногда кто-нибудь пронзительно взвизгивает, обычно юные девицы, но не от страха, а скорее от удовольствия. Ведь они знают, что рано или поздно колесо остановится и можно будет сойти…
Наверное, мне надо признаться и насчет моих шоколадок, раз уж они тебя так волнуют. Лекарство – это как раз они, а вовсе не валиум. Мой организм, хоть и похож на ваш, все-таки кое-чем отличается. Сахар, и особенно конфеты, действуют на меня успокаивающе, так же как на вас валиум, который в моем случае вызвал бы полное оцепенение. Для меня это способ вернуться. Речь идет не о суициде, будь у меня такое намерение, я давно бы уже убила себя. Я хочу жить, хочу остаться, хочу быть с тобой.
Остальное несущественно, заполнить пробелы я могу при встрече – если, конечно, ты захочешь меня видеть. Ты должен. Потому что ты – моя единственная надежда.
С любовью,
Лора.
P. S. Ты ведь никому ничего не рассказывал, правда?
P. P. S. Сожги это письмо.
В тот вечер на моем автоответчике в рабочем кабинете появилось таинственное сообщение, впрочем, вполне понятное:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77