впервые ее телохранитель с ней толком заговорил, к тому же она совершенно не понимала, к чему он клонит. – Вы, может, хотите взять выходной?
– У меня и так завтра выходной...
– Ах, да, я забыла! – с чуть заметным раздражением бросила Алина и нетерпеливо двинула плечиком. – Так в чем же дело? Чем вам не нравится среда?
– Наоборот, очень нравится. В среду в вашей библиотеке выходной, и я подумал...
– Что же вы подумали? – Алина ничего не понимала, и ее удивление с каждой минутой возрастало.
– Я подумал, у вас будет свободный вечер... А я как раз выходной... Словом, разрешите мне вас пригласить завтра куда-нибудь... В какой-нибудь клуб или ресторан... Давайте вместе поужинаем. Я отпущу Анатолия, и мы с вами...
– Александр, зачем вам сверхурочные? Вам что, за это платят? – она не могла больнее ударить его.
Она даже понимала это, но черт, который вдруг вселился в нее, требовал крови и жертв. И поэтому Алина добивала своего телохранителя, презрительно и жестко выговаривая ему:
– Может, вам нужно увеличить жалованье? Тогда обращайтесь к своему шефу, а не ко мне или к моему папочке, который за каким-то чертом вас обоих нанял. Далее. Я ваш «объект», а не объект ваших мечтаний, а потому старайтесь держать себя в руках. И наконец, с чего вы взяли, что мне будет приятнее провести вечер в каком-то кабаке с вами, чем с Анатолием дома спокойно поработать?..
– Извините, Алина, я сказал глупость! – Банда готов был стереть сам себя с лица земли. Он покраснел до корней волос и не знал, куда девать глаза от этого испепеляющего взгляда разгневанной, как ему казалось, девушки. Боже, какой он идиот!
Неужели он не мог предвидеть такой реакции раньше?!
– Еще какую! До свидания.
– Прощайте! – и парень быстро побежал по лестнице вниз, на выход, не дожидаясь даже, по обыкновению, когда девушка плотно закроет за собой дверь квартиры.
«Что значит „прощайте“? Навсегда, что ли?.. Боже, дура, что же я наделала!» – Алина чуть не расплакалась, глядя вслед убегающему Банде, и вошла в квартиру только тогда, когда хлопнула внизу входная дверь и дико взвыла во дворе «мицубиси», с пробуксовкой рванув прочь от ее дома.
* * *
– Валентин Кириллович, разрешите? – Ванда постучал в кабинет шефа, выбрав наконец минутку, когда тот остался один.
– Саша? Заходи, заходи, конечно! – шеф даже не пытался скрыть, что явно удивлен появлением Банды. – Что-нибудь случилось? Может, какие-то недоразумения по оплате за бензин или за машину?
Ты говори, не стесняйся!
– Валентин Кириллович, я хотел вас попросить... – Банда замялся, вдруг сообразив, что не знает, с чего начать, как проще и в то же время не слишком откровенно объяснить шефу истинную причину своего неожиданного визита.
Директор «Валекса» был старый и опытный оперативник, он сразу понял, что Сашке нужен толчок, повод начать разговор, а потому постарался побыстрее успокоить парня. Он кивнул на кресло у стола, подвинул пачку «Мальборо».
– Да ты садись, чего стоишь! Закуривай... Так что там, говоришь, у тебя стряслось?
– Пока ничего, но может стрястись. Может что-нибудь случиться с моим клиентом...
– С вашим клиентом? Вы ведь с Анатолием вдвоем работаете?
– Да, конечно, Валентин Кириллович. Я имею в виду, что я уже не способен нести как следует службу по охране нашего «объекта». А потому прошу заменить меня на этой работе. Я готов пойти на любую другую работу, хоть в самый захудалый кабак вышибалой...
– А что, она красивая девушка? – Валентин Кириллович использовал старый проверенный ход следователя: резко задав вопрос о самой сути проблемы, можно было на девяносто процентов быть уверенным в совершенно искреннем ответе, и лишь в десяти случаях из ста опрашиваемый успевал среагировать должным образом, не выдавая себя.
Сашка совершенно не ожидал подвоха, а потому клюнул сразу.
– Да, очень, – выдохнул он.
– Ты чувствуешь, что влюбился?
– Кажется, да...
– А она – нет?
– Да на кой черт я ей сдался, Валентин Кириллович! Она такая!.. Вы бы видели!
– И ты чувствуешь, что больше не можешь находиться рядом с ней?
– Не могу.
– И тем более не можешь ее охранять, оставаясь холодным и безучастным к своему «объекту» как к человеку... – Валентин Кириллович уже не спрашивал, а лишь констатировал факт.
– Да.
– Ну что ж. Жаль, что ты попался в ее сети. Ты отлично подходил для этой работы, в других телохранителях я не был бы так уверен... Самое, Сашка, хреновое дело – это когда красивых девчонок нужно охранять. Хлопцы забывают о работе, увлекаются... А мне ведь нужна именно работа, нам ведь клиенты именно за это деньги платят! Да и престиж фирмы потерять легче всего, а вот заработать...
– Я понимаю...
– Да... Ну ладно, попался так попался. В вышибалы тебе идти, братец, незачем, это работа не для твоих способностей. Ты останешься в телохранителях, я тебе подыщу просто другой «объект», – Валентин Кириллович на мгновение умолк, а когда снова заговорил, голос его стал мягким и в нем действенно слышались просительные нотки:
– Саша, я тебя только об одном попрошу: сегодня среда, остались четверг и суббота. Отдежурь эти два дня! Соберись, ладно? Я ведь не могу так сразу замену тебе найти! Хорошо, Саша? А в понедельник – на новый «объект» пойдешь, договорились?
– Я попробую... – уверенности в голосе Банды не было никакой, но шеф уже ухватился за его согласие и постарался побыстрее свернуть разговор:
– Ну вот и отлично. Вот и ладненько. Иди, Саша, и не беспокойся – с понедельника ты ее больше не увидишь!
* * *
Сердце Алины чуть не выпрыгнуло из груди от счастья, когда она увидела утром на кухне Банду.
«Эх, дурашка! А еще „прощай навсегда!“ Какой же ты глупый, ничего не понимаешь!»
Она чуть не взлохматила его волосы, но вовремя отдернула руку и с испугом взглянула на него, опасаясь, как бы он не заметил ее невольной слабости.
Но Банда даже не посмотрел в ее сторону. Он молча читал «Комсомолку», прихлебывая неизменный кофе, приготовленный мамой Алины. Вот уже пять минут силился он разобраться, что же написано в этой несчастной заметке из двух предложений, но смысл прочитанного никак не мог дойти до него, Не глядя на Алину, он кожей чувствовал ее присутствие, тепло ее тела, аромат ее духов.
Девушка крутанулась на кухне, приготавливая себе бутерброд, и, схватив чашечку кофе, снова исчезла с своей комнате, чтобы привести себя в порядок, и только тогда Банда смог перевести дух и сообразить, что «Комсомолка» сообщала о падении курса рубля на Московской межбанковской валютной бирже на целых десять пунктов.
«Тьфу, черт! Совсем голову потерял! Как я сегодня дежурить буду, не представляю!..»
В машине по дороге на занятия она украдкой рассматривала его, и ей вдруг показалось, что за эти сутки вокруг его серьезных глаз прибавилось горьких морщин, а губы сжаты особенно плотно и жестко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– У меня и так завтра выходной...
– Ах, да, я забыла! – с чуть заметным раздражением бросила Алина и нетерпеливо двинула плечиком. – Так в чем же дело? Чем вам не нравится среда?
– Наоборот, очень нравится. В среду в вашей библиотеке выходной, и я подумал...
– Что же вы подумали? – Алина ничего не понимала, и ее удивление с каждой минутой возрастало.
– Я подумал, у вас будет свободный вечер... А я как раз выходной... Словом, разрешите мне вас пригласить завтра куда-нибудь... В какой-нибудь клуб или ресторан... Давайте вместе поужинаем. Я отпущу Анатолия, и мы с вами...
– Александр, зачем вам сверхурочные? Вам что, за это платят? – она не могла больнее ударить его.
Она даже понимала это, но черт, который вдруг вселился в нее, требовал крови и жертв. И поэтому Алина добивала своего телохранителя, презрительно и жестко выговаривая ему:
– Может, вам нужно увеличить жалованье? Тогда обращайтесь к своему шефу, а не ко мне или к моему папочке, который за каким-то чертом вас обоих нанял. Далее. Я ваш «объект», а не объект ваших мечтаний, а потому старайтесь держать себя в руках. И наконец, с чего вы взяли, что мне будет приятнее провести вечер в каком-то кабаке с вами, чем с Анатолием дома спокойно поработать?..
– Извините, Алина, я сказал глупость! – Банда готов был стереть сам себя с лица земли. Он покраснел до корней волос и не знал, куда девать глаза от этого испепеляющего взгляда разгневанной, как ему казалось, девушки. Боже, какой он идиот!
Неужели он не мог предвидеть такой реакции раньше?!
– Еще какую! До свидания.
– Прощайте! – и парень быстро побежал по лестнице вниз, на выход, не дожидаясь даже, по обыкновению, когда девушка плотно закроет за собой дверь квартиры.
«Что значит „прощайте“? Навсегда, что ли?.. Боже, дура, что же я наделала!» – Алина чуть не расплакалась, глядя вслед убегающему Банде, и вошла в квартиру только тогда, когда хлопнула внизу входная дверь и дико взвыла во дворе «мицубиси», с пробуксовкой рванув прочь от ее дома.
* * *
– Валентин Кириллович, разрешите? – Ванда постучал в кабинет шефа, выбрав наконец минутку, когда тот остался один.
– Саша? Заходи, заходи, конечно! – шеф даже не пытался скрыть, что явно удивлен появлением Банды. – Что-нибудь случилось? Может, какие-то недоразумения по оплате за бензин или за машину?
Ты говори, не стесняйся!
– Валентин Кириллович, я хотел вас попросить... – Банда замялся, вдруг сообразив, что не знает, с чего начать, как проще и в то же время не слишком откровенно объяснить шефу истинную причину своего неожиданного визита.
Директор «Валекса» был старый и опытный оперативник, он сразу понял, что Сашке нужен толчок, повод начать разговор, а потому постарался побыстрее успокоить парня. Он кивнул на кресло у стола, подвинул пачку «Мальборо».
– Да ты садись, чего стоишь! Закуривай... Так что там, говоришь, у тебя стряслось?
– Пока ничего, но может стрястись. Может что-нибудь случиться с моим клиентом...
– С вашим клиентом? Вы ведь с Анатолием вдвоем работаете?
– Да, конечно, Валентин Кириллович. Я имею в виду, что я уже не способен нести как следует службу по охране нашего «объекта». А потому прошу заменить меня на этой работе. Я готов пойти на любую другую работу, хоть в самый захудалый кабак вышибалой...
– А что, она красивая девушка? – Валентин Кириллович использовал старый проверенный ход следователя: резко задав вопрос о самой сути проблемы, можно было на девяносто процентов быть уверенным в совершенно искреннем ответе, и лишь в десяти случаях из ста опрашиваемый успевал среагировать должным образом, не выдавая себя.
Сашка совершенно не ожидал подвоха, а потому клюнул сразу.
– Да, очень, – выдохнул он.
– Ты чувствуешь, что влюбился?
– Кажется, да...
– А она – нет?
– Да на кой черт я ей сдался, Валентин Кириллович! Она такая!.. Вы бы видели!
– И ты чувствуешь, что больше не можешь находиться рядом с ней?
– Не могу.
– И тем более не можешь ее охранять, оставаясь холодным и безучастным к своему «объекту» как к человеку... – Валентин Кириллович уже не спрашивал, а лишь констатировал факт.
– Да.
– Ну что ж. Жаль, что ты попался в ее сети. Ты отлично подходил для этой работы, в других телохранителях я не был бы так уверен... Самое, Сашка, хреновое дело – это когда красивых девчонок нужно охранять. Хлопцы забывают о работе, увлекаются... А мне ведь нужна именно работа, нам ведь клиенты именно за это деньги платят! Да и престиж фирмы потерять легче всего, а вот заработать...
– Я понимаю...
– Да... Ну ладно, попался так попался. В вышибалы тебе идти, братец, незачем, это работа не для твоих способностей. Ты останешься в телохранителях, я тебе подыщу просто другой «объект», – Валентин Кириллович на мгновение умолк, а когда снова заговорил, голос его стал мягким и в нем действенно слышались просительные нотки:
– Саша, я тебя только об одном попрошу: сегодня среда, остались четверг и суббота. Отдежурь эти два дня! Соберись, ладно? Я ведь не могу так сразу замену тебе найти! Хорошо, Саша? А в понедельник – на новый «объект» пойдешь, договорились?
– Я попробую... – уверенности в голосе Банды не было никакой, но шеф уже ухватился за его согласие и постарался побыстрее свернуть разговор:
– Ну вот и отлично. Вот и ладненько. Иди, Саша, и не беспокойся – с понедельника ты ее больше не увидишь!
* * *
Сердце Алины чуть не выпрыгнуло из груди от счастья, когда она увидела утром на кухне Банду.
«Эх, дурашка! А еще „прощай навсегда!“ Какой же ты глупый, ничего не понимаешь!»
Она чуть не взлохматила его волосы, но вовремя отдернула руку и с испугом взглянула на него, опасаясь, как бы он не заметил ее невольной слабости.
Но Банда даже не посмотрел в ее сторону. Он молча читал «Комсомолку», прихлебывая неизменный кофе, приготовленный мамой Алины. Вот уже пять минут силился он разобраться, что же написано в этой несчастной заметке из двух предложений, но смысл прочитанного никак не мог дойти до него, Не глядя на Алину, он кожей чувствовал ее присутствие, тепло ее тела, аромат ее духов.
Девушка крутанулась на кухне, приготавливая себе бутерброд, и, схватив чашечку кофе, снова исчезла с своей комнате, чтобы привести себя в порядок, и только тогда Банда смог перевести дух и сообразить, что «Комсомолка» сообщала о падении курса рубля на Московской межбанковской валютной бирже на целых десять пунктов.
«Тьфу, черт! Совсем голову потерял! Как я сегодня дежурить буду, не представляю!..»
В машине по дороге на занятия она украдкой рассматривала его, и ей вдруг показалось, что за эти сутки вокруг его серьезных глаз прибавилось горьких морщин, а губы сжаты особенно плотно и жестко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84