– Не дергайся, красавчик. Вспомни лучше Аллаха.
– Шакал страшный, – провопил араб, закатывая глаза.
– Смотри – раз!
Банда резко и профессионально точно двинул пленника в солнечное сплетение, постаравшись сделать это не слишком сильно, чтобы тот не потерял снова сознание, но и не слишком слабо, чтобы дыхание араба остановилось, страшным холодом сковав сердце.
– Теперь – два!
Удар в пах был настолько страшным, что пленник заверещал, прощаясь со своими еще не родившимися детьми, но Банда невозмутимо улыбался, глядя на его мучения.
– А теперь – три!
Голова араба коротко мотнулась, ударившись затылком о дерево, и двух верхних передних зубов парень не досчитался.
– Мне дальше считать, или, может, поговорим?
– Что ты хочешь?
– Где Алина?
– У нас. Ее убьют, если со мной что-то случится!
– А я убью тебя. Медленно, не спеша, с удовольствием.
– Аллах простит мне мою смерть!
– Не-е-т, парень, не надейся!
– Он видит, как мужественно принял я избавление от мук! Убей меня, неверный!
– Ты торопишься, голубчик. Ты же мне еще не рассказал, где Алина.
– Кто ты? Ты не из Ка-гэ-бэ?
– Нет, дорогой. Я дикий. Одиночка. Могу с тобой делать, что захочу. Ты знаешь, я когда-то был в Афгане и кое-чему у «духов» научился. Из тебя можно сделать несколько ремней. Тебя можно накормить мясом твоего же бедра. Тебя можно удушить твоими же кишками. Ты что выбираешь?
– Что ты хочешь?
– А ты не понял еще? – Банда говорил медленно, тихо и проникновенно, и звук его голоса действовал на пленника гораздо более убедительно, чем любые удары и боль. – Где моя девушка, я тебя спрашиваю?
– Послушай, я не могу сказать. Я всего лишь студент. Меня заставили передать письмо люди самого Амроллахи. Мне возвращаться еще домой. Там мои родители...
– Послушай меня и ты, студент. За Алину я пойду на все. Ты не увидишь ни родины, ни родителей. Тебе никогда не увидеть диплома, и никогда Иран не увидит своего молодого специалиста. Ты хорошо понимаешь, что я имею в виду?
– Да... Но Аллах не простит мне предательства!
– Аллах все простит. Он тебе только одного не простит. Знаешь, чего?
Банда загадочно улыбнулся и пошел к машине, оставив несчастного студента теряться в догадках.
Но через несколько мгновений он вернулся, держа в руках кусок сала и нож.
– Аллах не простит тебе, если я накормлю тебя свининой. Ты сейчас плотно-плотно поужинаешь, а затем запьешь все это нашей русской водкой. Хочешь?
– Не делай этого, я прошу тебя! – араб брезгливо и одновременно с животным ужасом наблюдал, как Банда начал отрезать маленький кусочек сала, игриво принюхиваясь к нему и цокая языком, будто от огромного удовольствия.
– Где девушка?
– Я не могу!
– Где девушка? – Банда взял отрезанный кусочек и приблизился к арабу, поднося сало почти к самому его рту. – Оно вкусное, тебе понравится. Ты еще попросишь. Обещаю!
– Я скажу, только не делай этого! – страшно закричал араб, дергаясь в конвульсиях ужаса всем телом.
– Вот это – другое дело! – Банда удовлетворенно вбросил сало себе в рот и начал его жевать, с интересом посматривая на студента.
В свете фар он казался еще совсем молодым, напуганным и несчастным, и Банда даже почувствовал что-то вроде жалости к этому бедняге, но тут же постарался подальше отогнать от себя эти мысли.
– Так где она?
– Ее завтра увезут из Москвы.
– Почему?
– Хайллабу сказал, что держать ее здесь становится опасно.
– Кто такой этот Хайллабу?
– Это наш командир. Он послан из самого Ирана. Он человек Амроллахи, один из лучших его люд ей.
– Завтра – когда? Во сколько?
– В четыре утра.
– То есть через два часа?
– Да.
– Откуда ее повезут и каким образом?
– Это будет конвой. Три фуры в Чехию. Везут запчасти к «жигулям» со склада в Москве. В одной из фур, за двигателями, со всех сторон обложенная гранатами, будет ехать девушка.
– Откуда ты все знаешь?
– Я уже три месяца работаю в нашем отряде. Нас всего восемь, и всем все известно.
– Хорошо... – протянул Банда и задумался, но араб, будто прочитав его мысли, воскликнул:
– Даже не думай о нападении, если хочешь, чтобы она была жива. Они взорвут и себя, и ее. Им нечего бояться. Они верят в Аллаха. Аллах акбар!
– Да я уж вашего брата знаю. А ты мне не скажешь, каким образом куча бородатых арабов на трех машинах пересечет всю страну и попадет за границу?
– Все законно, – пленник даже улыбнулся, гордый изворотливостью и предусмотрительностью своего предводителя – Хайллабу. – Мы оформили здесь, в Москве, иностранное предприятие, которое специализируется на экспорте самых разных товаров из России. Тех же самых запчастей к «ладам». Получаем режим наибольшего благоприятствования, все таможенные документы – и вперед. В любую страну мира.
– Ясно... Слушай, – Банда с интересом взглянул на этого бородатого парня, – ты оказался не таким уж круглым фанатичным дураком, как мне поначалу показалось. Убивать тебя или кормить салом я теперь не вижу необходимости. Но, сам понимаешь, отпустить тебя не могу. Что скажет твой Хайллабу, когда ты не вернешься с задания?
Араб задумался на мгновение и ответил очень быстро и уверенно:
– Я думаю, это только укрепит его решение срочно покинуть с девушкой Москву. Он подумает, что меня взяли ваши спецслужбы... Я тебе скажу правду. У них нет надежды на сотрудничество Большакова. Более того, они понимают, что теперь, после того, как господин ученый подключил к этому делу спецслужбы, надежд вообще когда-нибудь выбраться из этой страны у него не должно быть. Словом, вариант с похищением оказался проигрышным по всем статьям.
– Очень интересно! И что же дальше?
– Не знаю толком. Миссия Хайллабу на этом скорее всего будет закончена. Другой человек и, возможно, в другой стране будет искать подходящего ученого.
– Так, так! А что же будет с Алиной?
– Ну не знаю я, – вдруг снова испугался пленник. – Откуда я могу знать, что придумает разгневанный Хайллабу! Как я могу отвечать за его поступки!
– Ты не будешь. Но я спрашиваю тебя, что они с ней сделают?
– Что хочешь!.. Они постараются от нее избавиться.
Он замолчал, но, видя, как с тревогой и одновременно с какой-то глухой надеждой смотрит на него Банда, добавил:
– Они ее не отпустят.
– Ясно... Что ж, пошли!
– Куда?
– Увидишь, – Банда отвязал араба и, на всякий случай не снимая с него наручников, снова запихал на заднее сиденье «мицубиси-паджеро» и, развернувшись, снова поспешил к шоссе.
* * *
– Валентин Кириллович, это Банда.
Телефонный звонок сорвал руководителя «Валекса» с постели в два часа ночи, и сразу сообразить, что от него хотят, он не смог:
– Какая Ванда? Алло!
– Банда! Бондарович! Не узнаете?
– А-а! Сейчас, дай проснуться... Что за привычка у вас пошла – будить меня среди ночи с поразительной регулярностью!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84