– Ничего не знаю, – гораздо менее уверенно повторил иранец, и Банда вдруг сразу понял, что они на верном пути. Это придало парню сил и настойчивости.
– Это мы сейчас проверим. Олежка, посмотри-ка по фурам. Может, что интересное найдешь?
Востряков исчез в темноте, и лишь чуть слышный скрип открываемых запоров и треск срываемых пломб обозначал его присутствие. Минут через десять он вернулся, и все это время Банда держал иранца на прицеле, не убирая пальца со спускового крючка и не произнося ни слова, тем самым вселяя в своего пленника инстинктивный животный ужас.
– Нашел. Она была здесь. Там, во второй фуре, среди ящиков устроено логово. Постелена солома.
Там явно кто-то ехал.
– Отлично. Так что, будешь говорить?
– Я не знаю. Мы все опечатали еще в Москве...
– Ладно. Поговорим в другом месте. В машину его.
Они втроем забрались в кабину ближайшего грузовика, и Банда завел двигатель, выруливая к выезду со стоянки и разгоняясь посильнее.
Охрана склада только удивленно проводила глазами грузовик с бешеными иранцами, на полном лету вынесший ворота стоянки и исчезнувший в ночной темноте.
Банда остановился через квартал, затормозив около их «мицубиси-паджеро». Они вдвоем быстро перетащили пленника в джип, вскочили в машину и стремительно понеслись на выезд из города, стараясь как можно дальше отъехать от склада.
Операция прошла, как по маслу – никто из свидетелей не смог бы узнать ни их, ни машину, зато в руках у них был ценный язык, умевший говорить по-русски.
Теперь ребята не сомневались в успехе...
* * *
Этому полковнику Владимир Александрович рассказал все – и про иранцев, и про похищение, и про Банду. Он объяснил каждое слово из записанных кэгэбэшниками на пленку телефонных разговоров. Он рассказал обо всех контактах с представителями Ирана. Он подтвердил, что единственным посвященным в эти дела был Банда.
Он не знал, почему это сделал.
Может быть, просто устал. А может, испугался.
Полковник Треухов разговаривал с ним грубо и снисходительно. Называл его почему-то не по имени-отчеству, а генералом:
– Генерал, ты понимаешь, что наделал?
– Генерал, в неприятную ты штуку влез!
– Генерал, теперь у тебя один путь – сделать все, что мы тебе прикажем...
Владимир Александрович в жизни никогда не чувствовал себя таким униженным, как во время этого разговора.
Но особенно его поразило и озадачило последнее высказывание полковника Треухова:
– Короче, генерал, действовать будем так. Дочь твою постараемся найти, если она еще жива. Но это неважно. Главное – ты поменяешь место службы.
Пора расстаться с Военно-космическими силами, с институтом в Химках. Теперь у тебя будет другая задача. Стране крайне необходимо твое участие в немного другой сфере. Возможно даже, что тебе придется уехать из Москвы. Станешь отныне скорее всего адмиралом. В ближайшее время вопрос будет решен, тебя известят. Вопросы?
– Никак нет, – почему-то, как старшему, ответил Владимир Александрович, вжимая, как от удара, голову в плечи. – Только Алинушку найдите, я вас прошу!
– Найдем... И вот еще что. Про этого парня, Бондаровича, надо забыть. Не было его никогда. Ясно?
– В смысле?
– Ты его никогда не встречал. Понятно?
– Да...
– Ну тогда ты свободен. Машина отвезет тебя домой. И помалкивай. Даже жене ни слова...
* * *
Кончались уже третьи сутки их бешеной гонки по Европе.
Алина не знала, что ждет ее впереди.
Они проехали уже несколько стран, и теперь впереди открывалось море, голубой каемкой разливаясь по горизонту.
Теперь они неслись по Болгарии, и почему-то одно слово крутилось бесконечно в отупевшей от боли и усталости голове девушки: «Братушки». Да, вокруг были болгары, братушки, но никто не мог помочь ей, прижатой к заблокированной дверце «БМВ» мощной фигурой Хабиба.
Несколько раз в разговорах иранцев прозвучало слово «Варна», и Алина поняла, что за прекрасный город открывает им свою панораму...
* * *
На этот раз в отличие от того, московского допроса Банда не нашел в себе сил и терпения, чтобы получить нужную информацию аккуратно и нежно, тратя время на поиски психологических подходов.
Он просто двинул пару раз этому хлюпику так, что его душа рванулась было из бренного тела на свидание к любимому Аллаху и только волею случая вернулась обратно.
И иранец заговорил.
– Да, мы везли девушку. Она ехала от самой Москвы в запломбированной фуре. В том тайнике, который вы нашли. Мы с ней хорошо обращались, клянусь Аллахом! Кормили, поили...
– В запломбированной фуре? Это каким же образом, интересно?
– Мы им с собой еду дали.
– Кому это «им»?
– С ней все время был сторож, Хабиб. Человек-великан. Очень большой и сильный.
– Где она сейчас?
– Я точно не знаю...
– Нет, ты вспомнишь, – Банда снова угрожающе поднял кулак, и иранец заторопился, от волнения проглатывая слова:
– Подождите, не бейте... Вы меня не так поняли. Я знаю, куда ее везут, просто я не знаю, где именно они сейчас; Хайллабу с Хабибом и Исфахаллой забрали ее сразу после Лодзи...
– А как же фура снова оказалась опечатанной?
– Мы купили пломбы... Они повезли ее на юг, в Болгарию, в Варну, чтобы морем вывезти в Турцию.
– Зачем?
– Хайллабу очень злой на ее отца. Он не согласился работать на нашу страну. И Хайллабу решил отомстить, сделать самое ужасное, то, что не сможет выдержать сердце отца.
– Ты наконец скажешь или нет, что они задумали?
– Они продадут ее в публичный дом. Где-нибудь в Турции. В каком-нибудь маленьком городке. Там ее в конце концов замучают, или посадят на иглу, или убьют. А отцу пришлют на память несколько фотографий или видеокассету.
– Сволочи! – Банда вскочил, в ярости собираясь отыграться на этом маленьком иранце, и только благодаря реакции Вострякова, успевшего повиснуть на плечах друга, иранец остался в живых.
– Банда, стой! Этот хрен при чем? Хайллабу будем убивать. Долго, медленно, мучительно. Слышишь, Банда? Успокойся, я тебя прошу. Банда, у нас нет времени, нам надо спасать ее!
– Да, сейчас... – бешено сверкая глазами и с трудом переводя дыхание, Банда постарался взять себя в руки. Наконец ему это удалось, и допрос был продолжен:
– Во сколько вы расстались в Лодзи?
– Сейчас припомню...
– Быстрее!
– Около полудня. Мы там долго стояли. Намаз, омовение... Поели немного...
– Олежка, быстро считай, сколько от Лодзи до Варны!
– Примерно полторы тысячи километров, – через несколько минут доложил Востряков, прикинув приблизительное расстояние по своему атласу автомобильных дорог Европы.
– На чем они?
– "БМВ". Черный. Последней модели, по-моему... – услужливо начал объяснять иранец, но Банда не дослушал:
– Триста восемнадцать "i". Таможенник в Бресте, помнишь, рассказывал о нем.
– Да, – Олег призадумался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84