Она шла к берегу реки, откуда были видны многочисленные огоньки на лодках и баржах. Движение по реке не прекращалось и ночью.
Оуэна она увидела сразу: узнала в полутьме его силуэт, еще не видя лица. Он стоял у края причала, глядя в сторону тропы, по которой она должна была прийти. Заметив ее, поднял руку, что могло означать и приветствие, и предупреждение. Пен поняла это как последнее.
В небольшой группе людей, ожидавших переправы, она, к своему облегчению, не обнаружила никого из знакомых. Надвинула капюшон еще ниже и прошла туда, где находился Оуэн, делая вид, что не знает его.
До того как она приблизилась, он повернулся и взошел на борт большой красивой лодки с роскошной каютой, похожей на настоящий дом. Интересно, чья она?
Пен последовала за ним. Гребцы мельком взглянули на нее; как только ее ноги коснулись палубы, рулевой прорычал какую-то команду, и прежде, чем она спустилась в каюту, лодка уже закачалась на волнах, отплывая от пристани.
— Хорошо, что не опоздали, — сказал Оуэн. — У нас будет больше времени в запасе.
Он стоял посреди каюты, освещенной свисавшей с низкого потолка непрерывно раскачивающейся масляной лампой. Его голос показался ей напряженным, одежда необычной. Она была рада, что он не проявляет намерения приблизиться, обнять, поцеловать. Этого бы она сейчас не выдержала.
Но больше всего ее поразило его лицо, когда на него упал неровный свет лампы. Оно было чужим! Другое очертание рта, форма подбородка. На щеке появился заметный шрам. Она была потрясена: он выглядел совершенно иным человеком — простым грубым малым. Куда подевался изящный, элегантный француз? Никаких следов от него в этом сомнительном типе. И одежда под стать, и манера держаться.
Именно такой человек способен унижать женщин и предавать детей!
Она попыталась успокоиться, сказала себе, что нужно думать только о том, что им предстоит в этот вечер, и не поражаться, а восхищаться способностью этого человека к перевоплощению. Если оно к тому же на пользу дела.
— Чье это судно? — спросила она.
— Французского посланника, — ответил Оуэн. — Но его на борту нет.
Она кивнула. Ей было все равно: пускай здесь будут все посланники и короли на свете, армия тайных агентов из всех стран мира, лишь бы они не мешали ей найти своего ребенка!
В каюте было тепло и душно, она расстегнула плащ. Оуэн внезапно улыбнулся, и сквозь чужие, сделанные черты проступил прежний, хорошо знакомый человек.
— Вы одеты как для приема у вашей принцессы, дорогая, — сказал он. — Совсем не подходит для той роли, которую я на сегодня уготовил вам.
— Какую же?
Она сжала кулаки, ногти впились в ладони. Только бы он не прикасался к ней! Она не вынесет этого!
Он не сдвинулся с места, когда ответил:
— Роль проститутки… Кстати, я захватил более подходящую одежду для вас.
— А какую роль играете вы? — спросила она, оставаясь натянутой, как тетива лука.
— Сводника, — ответил он таким тоном, словно это само собой разумелось.
Пен перевела дыхание, сумела немного расслабиться. Собственно, чему удивляться? Там, куда они пойдут, лучше будет, видимо, пребывать именно в такой роли и в таком обличье. Ей не приходилось знавать тех, кого так называют, но она готова была дать голову на отсечение, что Оуэн сейчас тот, за кого хочет себя выдать. Интересно, насколько правдоподобно будет выглядеть она?
— Вы серьезно говорите? — спросила она на всякий случай.
— Серьезней некуда. Если нам предстоит посетить низкопробные публичные дома, лучше всего выглядеть соответственно.
Она в ужасе уставилась на него.
— Мой ребенок в таком доме?
— Если я верно рассчитал, то да…
Спокойным, сдержанным тоном он рассказал ей о том, как случайно встретил Майлза Брайанстона в Саутуорке, в районе публичных домов, и какое подозрение тот у него вызвал.
— В этих местах, — сказал он в заключение, — насколько мне известно, содержится немало детей, от которых хотят по тем или иным причинам избавиться. Люди, у которых есть деньги, неплохо платят за это, и за молчание, конечно, что для здешних обитателей стало неплохим приработком.
Пен до боли сжала руки.
— И каков же ваш план?
Он усмехнулся:
— Попробую продать вас тому, кто больше заплатит.
— Что вы имеете в виду? — спросила она, оценив его не вполне уместный юмор.
— Зайдем в ряд притонов, в каждом я буду предлагать вас за определенную сумму. Попутно постараюсь выяснить то, что нам нужно.
— О детях?
— Обо всем, что может помочь в розыске. На предложения о цене я, разумеется, соглашаться не буду, таким образом, мы сумеем значительно сузить район поиска. А дальше решим, что делать.
— Если мы найдем моего мальчика, — сказала она с лихорадочным блеском в глазах, — я сразу заберу его. Деньги я взяла.
— Вы сможете его узнать? — мягко спросил он, понимая всю бесцельность вопроса.
Она скорбно покачала головой:
— Не знаю… наверное, нет. — Глаза у нее потухли. — Я ведь его никогда не видела. Он… Боже!.. Какой он?..
— Не надо сейчас об этом, — поспешно сказал Оуэн. — Будем решать проблемы по мере их возникновения. Договорились? А сейчас начнем готовиться.
Он водрузил на стол кожаный мешок, валявшийся в углу каюты.
Пен с невольным интересом наблюдала, как он вынимал из мешка старые потрепанные вещи: синее холстяное платье, черную юбку.
— Это для меня?
Она не могла сдержать отвращения и не сморщить нос от затхлого запаха.
— Отберите, если сможете, — сказал он. — Вам помочь? Ей пришлось согласиться, ибо сама она была бы не в силах ни расшнуровать корсет, ни рыться в этих мерзких одеждах.
— Откуда их взяли? — спросила она с дрожью в голосе. — Быть может, они заразные?
— Уверяю вас, они выглядят хуже, чем есть на самом деле. Все вещи стираные. Смело надевайте их.
Он помог ей завязать ленты на синем платье с таким глубоким вырезом, что оно едва прикрывало соски грудей.
Склонив глаза на свою вздымающуюся из декольте грудь, она не могла удержаться от замечания:
— Никогда не думала, что я так щедро наделена природой. На что Оуэн не замедлил ответить:
— Большую роль в этом сыграл фасон вашего нового наряда.
Обмен репликами немного уменьшил напряжение.
Тем временем Оуэн вытащил из мешка какую-то коробочку, открыл ее и попросил Пен подойти ближе к свету лампы.
В коробке оказались кисточка, темная пудра и густая сероватая паста. Он повернул к себе лицо Пен и принялся за работу.
— Что вы делаете? — не выдержала она, когда он кончиками пальцев втирал ей пасту под глазами.
— Стараюсь, чтобы вы стали похожи на шлюху, с которой, помимо всего, плохо обращаются, — ответил он.
Пен передернулась и больше ни о чем не спрашивала. Наконец Оуэн завершил свой труд, отступил на два шага и оглядел сделанную работу, как художник законченную картину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Оуэна она увидела сразу: узнала в полутьме его силуэт, еще не видя лица. Он стоял у края причала, глядя в сторону тропы, по которой она должна была прийти. Заметив ее, поднял руку, что могло означать и приветствие, и предупреждение. Пен поняла это как последнее.
В небольшой группе людей, ожидавших переправы, она, к своему облегчению, не обнаружила никого из знакомых. Надвинула капюшон еще ниже и прошла туда, где находился Оуэн, делая вид, что не знает его.
До того как она приблизилась, он повернулся и взошел на борт большой красивой лодки с роскошной каютой, похожей на настоящий дом. Интересно, чья она?
Пен последовала за ним. Гребцы мельком взглянули на нее; как только ее ноги коснулись палубы, рулевой прорычал какую-то команду, и прежде, чем она спустилась в каюту, лодка уже закачалась на волнах, отплывая от пристани.
— Хорошо, что не опоздали, — сказал Оуэн. — У нас будет больше времени в запасе.
Он стоял посреди каюты, освещенной свисавшей с низкого потолка непрерывно раскачивающейся масляной лампой. Его голос показался ей напряженным, одежда необычной. Она была рада, что он не проявляет намерения приблизиться, обнять, поцеловать. Этого бы она сейчас не выдержала.
Но больше всего ее поразило его лицо, когда на него упал неровный свет лампы. Оно было чужим! Другое очертание рта, форма подбородка. На щеке появился заметный шрам. Она была потрясена: он выглядел совершенно иным человеком — простым грубым малым. Куда подевался изящный, элегантный француз? Никаких следов от него в этом сомнительном типе. И одежда под стать, и манера держаться.
Именно такой человек способен унижать женщин и предавать детей!
Она попыталась успокоиться, сказала себе, что нужно думать только о том, что им предстоит в этот вечер, и не поражаться, а восхищаться способностью этого человека к перевоплощению. Если оно к тому же на пользу дела.
— Чье это судно? — спросила она.
— Французского посланника, — ответил Оуэн. — Но его на борту нет.
Она кивнула. Ей было все равно: пускай здесь будут все посланники и короли на свете, армия тайных агентов из всех стран мира, лишь бы они не мешали ей найти своего ребенка!
В каюте было тепло и душно, она расстегнула плащ. Оуэн внезапно улыбнулся, и сквозь чужие, сделанные черты проступил прежний, хорошо знакомый человек.
— Вы одеты как для приема у вашей принцессы, дорогая, — сказал он. — Совсем не подходит для той роли, которую я на сегодня уготовил вам.
— Какую же?
Она сжала кулаки, ногти впились в ладони. Только бы он не прикасался к ней! Она не вынесет этого!
Он не сдвинулся с места, когда ответил:
— Роль проститутки… Кстати, я захватил более подходящую одежду для вас.
— А какую роль играете вы? — спросила она, оставаясь натянутой, как тетива лука.
— Сводника, — ответил он таким тоном, словно это само собой разумелось.
Пен перевела дыхание, сумела немного расслабиться. Собственно, чему удивляться? Там, куда они пойдут, лучше будет, видимо, пребывать именно в такой роли и в таком обличье. Ей не приходилось знавать тех, кого так называют, но она готова была дать голову на отсечение, что Оуэн сейчас тот, за кого хочет себя выдать. Интересно, насколько правдоподобно будет выглядеть она?
— Вы серьезно говорите? — спросила она на всякий случай.
— Серьезней некуда. Если нам предстоит посетить низкопробные публичные дома, лучше всего выглядеть соответственно.
Она в ужасе уставилась на него.
— Мой ребенок в таком доме?
— Если я верно рассчитал, то да…
Спокойным, сдержанным тоном он рассказал ей о том, как случайно встретил Майлза Брайанстона в Саутуорке, в районе публичных домов, и какое подозрение тот у него вызвал.
— В этих местах, — сказал он в заключение, — насколько мне известно, содержится немало детей, от которых хотят по тем или иным причинам избавиться. Люди, у которых есть деньги, неплохо платят за это, и за молчание, конечно, что для здешних обитателей стало неплохим приработком.
Пен до боли сжала руки.
— И каков же ваш план?
Он усмехнулся:
— Попробую продать вас тому, кто больше заплатит.
— Что вы имеете в виду? — спросила она, оценив его не вполне уместный юмор.
— Зайдем в ряд притонов, в каждом я буду предлагать вас за определенную сумму. Попутно постараюсь выяснить то, что нам нужно.
— О детях?
— Обо всем, что может помочь в розыске. На предложения о цене я, разумеется, соглашаться не буду, таким образом, мы сумеем значительно сузить район поиска. А дальше решим, что делать.
— Если мы найдем моего мальчика, — сказала она с лихорадочным блеском в глазах, — я сразу заберу его. Деньги я взяла.
— Вы сможете его узнать? — мягко спросил он, понимая всю бесцельность вопроса.
Она скорбно покачала головой:
— Не знаю… наверное, нет. — Глаза у нее потухли. — Я ведь его никогда не видела. Он… Боже!.. Какой он?..
— Не надо сейчас об этом, — поспешно сказал Оуэн. — Будем решать проблемы по мере их возникновения. Договорились? А сейчас начнем готовиться.
Он водрузил на стол кожаный мешок, валявшийся в углу каюты.
Пен с невольным интересом наблюдала, как он вынимал из мешка старые потрепанные вещи: синее холстяное платье, черную юбку.
— Это для меня?
Она не могла сдержать отвращения и не сморщить нос от затхлого запаха.
— Отберите, если сможете, — сказал он. — Вам помочь? Ей пришлось согласиться, ибо сама она была бы не в силах ни расшнуровать корсет, ни рыться в этих мерзких одеждах.
— Откуда их взяли? — спросила она с дрожью в голосе. — Быть может, они заразные?
— Уверяю вас, они выглядят хуже, чем есть на самом деле. Все вещи стираные. Смело надевайте их.
Он помог ей завязать ленты на синем платье с таким глубоким вырезом, что оно едва прикрывало соски грудей.
Склонив глаза на свою вздымающуюся из декольте грудь, она не могла удержаться от замечания:
— Никогда не думала, что я так щедро наделена природой. На что Оуэн не замедлил ответить:
— Большую роль в этом сыграл фасон вашего нового наряда.
Обмен репликами немного уменьшил напряжение.
Тем временем Оуэн вытащил из мешка какую-то коробочку, открыл ее и попросил Пен подойти ближе к свету лампы.
В коробке оказались кисточка, темная пудра и густая сероватая паста. Он повернул к себе лицо Пен и принялся за работу.
— Что вы делаете? — не выдержала она, когда он кончиками пальцев втирал ей пасту под глазами.
— Стараюсь, чтобы вы стали похожи на шлюху, с которой, помимо всего, плохо обращаются, — ответил он.
Пен передернулась и больше ни о чем не спрашивала. Наконец Оуэн завершил свой труд, отступил на два шага и оглядел сделанную работу, как художник законченную картину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99