Поверила словам Робина, который пересказывал болтовню этого фарисея и лжеца Симона Ренара. Поверила безоговорочно во все плохое, не сомневаясь и не колеблясь… Черт!.. А теперь ему волей-неволей придется вспомнить в мельчайших подробностях, как же все было на самом деле, и пережить вновь.
Он осушил кружку, опустил со стуком на стол, немигающим взором уставился на пламя камина.
А ведь он начинал было думать, что их любовь, их встречи могут иметь продолжение, обрести будущее… Хотя не представлял отчетливо, какое именно. Но теперь… Когда она с такой легкостью, даже с каким-то удовольствием… нет, вернее, с облегчением поверила в совершенные им злодеяния… в том числе против детей… Когда внутренне, в душе, оттолкнула его, отторгла… Теперь все напрасно. Все в прошлом… Хотя и недалеком.
Тем не менее он должен рассказать ей все сам. Без утайки. Пускай это ничего не изменит, по Пен обязана знать. И, что бы ни было, он очень хочет надеяться, она не попадет в ловушку, как это случилось с Эстеллой… с неразумной, тщеславной Эстеллой.
Он продолжал смотреть в огонь, и в его душе тоже поднималось и опадало пламя — обиды, горечи, сожалений. Нет, он не готов расстаться с ней. Потерять ее… И даже если так — он должен услышать ее просьбы о прощении, увидеть ее раскаяние, убедиться, что она расстроена их разрывом не меньше, чем он. Хотя у нее теперь, не без его помощи, появился надежный щит от горестей — обретенный ребенок.
Нет… Он не хочет… не может расстаться с ней.
Наверное, он уже понимал это, когда так невежливо ответил посланнику де Ноэлю на вопрос о своих дальнейших планах. Они во многом зависят от Пен. Оттого, что она решит делать, куда ехать. Как захочет поступить в создавшемся положении…
Он стремительно поднялся, прикрепил к поясу шпагу, взял со скамьи плащ. Его ждали дела, за выполнение которых он взялся и которые должен довести до конца…
Направление ветра с наступлением вечера изменилось, течение реки ускорилось. На небе высыпали звезды. Оуэн нанял небольшую лодку до Бейнардз-Касла. Он сидел впереди, вглядываясь в очертания берега, в то место, где узкая и грязная река Флит впадает в полноводную Темзу.
Уже показались смутные очертания замка Бейнардз, когда недалеко от берега Оуэн заметил группу из трех судов, на одном из которых развевался вымпел герцогского дома Нортумберлендов.
— Суши весла! — негромко приказал он своему лодочнику.
Тот подчинился, они теперь неслышно плыли по течению. Ничего не объясняя привычному ко всему лодочнику, Оуэн загасил факел, горевший на носу лодки, и продолжал наблюдать за движением трех судов. Все они под сдержанную ругань гребцов боролись с течением, пытаясь, одно за другим, пристать к берегу как раз у самого замка.
Из каюты первого судна вышли трое мужчин, и в неярком свете звезд Оуэн узнал трех членов Тайного совета: Нортумберленда, Суффолка и Пемброка. Несомненно, еще в середине дня весть о прибытии сюда принцессы Марии дошла до дворца в Гринвиче, где они находились, и, не теряя времени, они решили пожаловать в замок. Значит, и он, Оуэн, не должен терять времени.
Наблюдая за ходом швартовки и опершись на палубные перила, они разговаривали. Слов Оуэн, разумеется, слышать не мог, но сейчас особенно и не нуждался в этом.
— Направь лодку в устье Флита, — прошептал он гребцу, — и там пристань к берегу. Только тихо. Чем тише, тем больше денег получишь.
Лодка бесшумно ткнулась в илистый берег, Оуэн расплатился и ступил в промерзшую прибрежную грязь, по которой пошел легко, как посуху.
Вскоре он приблизился к ступенькам причала, ведущим к дворцу, — как раз когда по ним поднимались прибывшие царедворцы в сопровождении нескольких воинов, сошедших с двух других судов. Укрывшись за кустами на берегу, он мог слышать кое-какие обрывки разговора.
— ..Мне все это не слишком нравится. — Видимо, это был голос Пемброка. — Ничего не сказав королю, мы…
Его перебил Нортумберленд, это было понятно сразу:
— Мальчика нужно долго уговаривать, если он вообще в теперешнем состоянии поймет, о чем речь. Но все же я намеревался, как вы знаете, убедить его в необходимости ареста его сестрицы, пока та находилась в Гринвиче. Она спутала карты, обманув нас и удрав из дворца. Интересно будет узнать, кто осчастливил ее подобным советом и оказал помощь. Сама она никогда бы не додумалась до такого. Не сомневаюсь, нам все станет известно, как только арестуем ее. И сделать это надо до того, как она покинет Лондон. То есть как можно быстрее… И теперь уж без ведома короля…
Этих слов Оуэн тоже вполне мог не слушать: они мало что прибавляли к тому, что он предполагал, и нисколько не меняли намеченный план.
Продолжая прятаться за кустами, он двинулся вверх по холму к стенам замка, в которых загодя, во время предыдущих посещений временной резиденции принцессы, обнаружил небольшую калитку, охраняемую всего одним человеком.
Все произошло за какую-нибудь минуту: страж услышал подозрительные звуки, кто-то шепотом окликнул его — и вот он уже лежит без чувств возле калитки, а этот «кто-то» входит и прикрывает ее за собой.
Оказавшись внутри замка, Оуэн пошел по двору походкой человека, хорошо знакомого с местом, в котором находится; человека, знающего, зачем он здесь и куда идет. Его путь освещали многочисленные факелы на стенах, а также светильники в галереях и аркадах, через которые он шел к западному крылу замка, где должна находиться принцесса.
У широких каменных ступеней, ведущих к дубовым дверям в ее покои, стоял воин с пикой. Было видно, что ему очень скучно: то и дело зевает и зябко поеживается, наверняка мечтая о той минуте, когда его сменят и он окажется в теплом караульном помещении, а в одной руке у него будет кружка с пивом, в другой — игральные кости.
Оуэн остановился в глубокой тени у подножия лестницы и некоторое время наблюдал за мучениями бедняги. Потом применил старый как мир, испытанный метод: вынув из кармана пригоршню приготовленных заранее мелких камешков, кинул их на плиты у входа в галерею.
Страж не обратил внимания на звуки и снова зевнул. Тогда Оуэн повторил свой трюк. На этот раз воин схватил пику и сделал несколько шагов в глубь галереи. Воспользовавшись этим, Оуэн бесшумно проник в дверь и запер ее с внутренней стороны на задвижку.
Глава 23
В западном крыле замка Бейнардз, что на лондонской Темза-стрит, царила страшная суматоха, причиной чему было неожиданное появление принцессы Марии. Ее апартаменты не были готовы, и толпы слуг метались по коридорам и комнатам, неся в руках ведра с углем для каминов, занавески для кроватей, постельное белье, кувшины с горячей водой…
Принцесса стояла посреди гостиной у только что зажженного огня, устремив глаза в молитвенник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Он осушил кружку, опустил со стуком на стол, немигающим взором уставился на пламя камина.
А ведь он начинал было думать, что их любовь, их встречи могут иметь продолжение, обрести будущее… Хотя не представлял отчетливо, какое именно. Но теперь… Когда она с такой легкостью, даже с каким-то удовольствием… нет, вернее, с облегчением поверила в совершенные им злодеяния… в том числе против детей… Когда внутренне, в душе, оттолкнула его, отторгла… Теперь все напрасно. Все в прошлом… Хотя и недалеком.
Тем не менее он должен рассказать ей все сам. Без утайки. Пускай это ничего не изменит, по Пен обязана знать. И, что бы ни было, он очень хочет надеяться, она не попадет в ловушку, как это случилось с Эстеллой… с неразумной, тщеславной Эстеллой.
Он продолжал смотреть в огонь, и в его душе тоже поднималось и опадало пламя — обиды, горечи, сожалений. Нет, он не готов расстаться с ней. Потерять ее… И даже если так — он должен услышать ее просьбы о прощении, увидеть ее раскаяние, убедиться, что она расстроена их разрывом не меньше, чем он. Хотя у нее теперь, не без его помощи, появился надежный щит от горестей — обретенный ребенок.
Нет… Он не хочет… не может расстаться с ней.
Наверное, он уже понимал это, когда так невежливо ответил посланнику де Ноэлю на вопрос о своих дальнейших планах. Они во многом зависят от Пен. Оттого, что она решит делать, куда ехать. Как захочет поступить в создавшемся положении…
Он стремительно поднялся, прикрепил к поясу шпагу, взял со скамьи плащ. Его ждали дела, за выполнение которых он взялся и которые должен довести до конца…
Направление ветра с наступлением вечера изменилось, течение реки ускорилось. На небе высыпали звезды. Оуэн нанял небольшую лодку до Бейнардз-Касла. Он сидел впереди, вглядываясь в очертания берега, в то место, где узкая и грязная река Флит впадает в полноводную Темзу.
Уже показались смутные очертания замка Бейнардз, когда недалеко от берега Оуэн заметил группу из трех судов, на одном из которых развевался вымпел герцогского дома Нортумберлендов.
— Суши весла! — негромко приказал он своему лодочнику.
Тот подчинился, они теперь неслышно плыли по течению. Ничего не объясняя привычному ко всему лодочнику, Оуэн загасил факел, горевший на носу лодки, и продолжал наблюдать за движением трех судов. Все они под сдержанную ругань гребцов боролись с течением, пытаясь, одно за другим, пристать к берегу как раз у самого замка.
Из каюты первого судна вышли трое мужчин, и в неярком свете звезд Оуэн узнал трех членов Тайного совета: Нортумберленда, Суффолка и Пемброка. Несомненно, еще в середине дня весть о прибытии сюда принцессы Марии дошла до дворца в Гринвиче, где они находились, и, не теряя времени, они решили пожаловать в замок. Значит, и он, Оуэн, не должен терять времени.
Наблюдая за ходом швартовки и опершись на палубные перила, они разговаривали. Слов Оуэн, разумеется, слышать не мог, но сейчас особенно и не нуждался в этом.
— Направь лодку в устье Флита, — прошептал он гребцу, — и там пристань к берегу. Только тихо. Чем тише, тем больше денег получишь.
Лодка бесшумно ткнулась в илистый берег, Оуэн расплатился и ступил в промерзшую прибрежную грязь, по которой пошел легко, как посуху.
Вскоре он приблизился к ступенькам причала, ведущим к дворцу, — как раз когда по ним поднимались прибывшие царедворцы в сопровождении нескольких воинов, сошедших с двух других судов. Укрывшись за кустами на берегу, он мог слышать кое-какие обрывки разговора.
— ..Мне все это не слишком нравится. — Видимо, это был голос Пемброка. — Ничего не сказав королю, мы…
Его перебил Нортумберленд, это было понятно сразу:
— Мальчика нужно долго уговаривать, если он вообще в теперешнем состоянии поймет, о чем речь. Но все же я намеревался, как вы знаете, убедить его в необходимости ареста его сестрицы, пока та находилась в Гринвиче. Она спутала карты, обманув нас и удрав из дворца. Интересно будет узнать, кто осчастливил ее подобным советом и оказал помощь. Сама она никогда бы не додумалась до такого. Не сомневаюсь, нам все станет известно, как только арестуем ее. И сделать это надо до того, как она покинет Лондон. То есть как можно быстрее… И теперь уж без ведома короля…
Этих слов Оуэн тоже вполне мог не слушать: они мало что прибавляли к тому, что он предполагал, и нисколько не меняли намеченный план.
Продолжая прятаться за кустами, он двинулся вверх по холму к стенам замка, в которых загодя, во время предыдущих посещений временной резиденции принцессы, обнаружил небольшую калитку, охраняемую всего одним человеком.
Все произошло за какую-нибудь минуту: страж услышал подозрительные звуки, кто-то шепотом окликнул его — и вот он уже лежит без чувств возле калитки, а этот «кто-то» входит и прикрывает ее за собой.
Оказавшись внутри замка, Оуэн пошел по двору походкой человека, хорошо знакомого с местом, в котором находится; человека, знающего, зачем он здесь и куда идет. Его путь освещали многочисленные факелы на стенах, а также светильники в галереях и аркадах, через которые он шел к западному крылу замка, где должна находиться принцесса.
У широких каменных ступеней, ведущих к дубовым дверям в ее покои, стоял воин с пикой. Было видно, что ему очень скучно: то и дело зевает и зябко поеживается, наверняка мечтая о той минуте, когда его сменят и он окажется в теплом караульном помещении, а в одной руке у него будет кружка с пивом, в другой — игральные кости.
Оуэн остановился в глубокой тени у подножия лестницы и некоторое время наблюдал за мучениями бедняги. Потом применил старый как мир, испытанный метод: вынув из кармана пригоршню приготовленных заранее мелких камешков, кинул их на плиты у входа в галерею.
Страж не обратил внимания на звуки и снова зевнул. Тогда Оуэн повторил свой трюк. На этот раз воин схватил пику и сделал несколько шагов в глубь галереи. Воспользовавшись этим, Оуэн бесшумно проник в дверь и запер ее с внутренней стороны на задвижку.
Глава 23
В западном крыле замка Бейнардз, что на лондонской Темза-стрит, царила страшная суматоха, причиной чему было неожиданное появление принцессы Марии. Ее апартаменты не были готовы, и толпы слуг метались по коридорам и комнатам, неся в руках ведра с углем для каминов, занавески для кроватей, постельное белье, кувшины с горячей водой…
Принцесса стояла посреди гостиной у только что зажженного огня, устремив глаза в молитвенник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99