(Из этого Звягинцев сделал вывод, что он кого-то не опросил или кто-то, кого он опросил, лгал сознательно. Возможно, это и был человек, связанный с пещерой.) 5. Из всего вышеизложенного, а также в связи с обстоятельствами каждого из исчезновений, происшедших в районе курорта «Роза ветров», можно сделать вывод, что человек (или группа лиц), причастный к делу, находится (находятся) на территории курорта и по сей день.
Окончив свой титанический труд и пролив на бумажонку остатки пива, Звягинцев глубоко задумался. Он сознательно не включил Васю Сикачинского ни в один из пунктов, он даже не упомянул его, хотя это было вполне уместно. Любой намек на так внезапно исчезнувшего парня ставил бы его в один ряд со злополучной семеркой неживых, а этого Звягинцеву не хотелось больше всего.
«Злоупотребляешь служебным положением, старый хрыч, — грустно подумал он, — прячешь голову в песок…»
После обглоданной бумажки с ресторанным меню в ход пошла еще одна — с перечнем напитков в «Ричарде Бахе». На ее обратной стороне Звягинцев вывел:
ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ 1. Еще раз допросить гр. Запесоцкую Н.В. Уточнить сведения о фотографии гр. Позднякова К., а также о контактах гр. Запесоцкой Н.В. с гр. Красинской О.И.
2. Установить, кто еще, кроме гр. Запесоцкой Н.В., видел гр. Позднякова К, на трассе для фристайла вместе с неустановленным горнолыжником.
3. Навести справки о ледяном городке в черте «Розы ветров». Кто принимал участие в его строительстве.
4. Установить круг лиц, из числа обслуживающего персонала, контактировавших с пропавшими.
5. Послать запрос о местонахождении Сикачинского Василия Андреевича.
Все-таки он не удержался и вставил Ваську в перечень.
Его отсутствие в свете вновь появившихся фактов стало беспокоить Звягинцева все больше. Единственное, что пока утешало его, — Ольга видела семь тел. Семь, а не восемь.
Звягинцев решил приступить к делу завтра с утра и выяснить все по пунктам. А пока можно было спокойно допить пиво и почитать на сон грядущий.
В распоряжении Звягинцева была только одна книжка — «Колыбельная для ежика». И снова суеверный Пал Палыч не удержался и решил испытать судьбу.
— Двадцать третья страница, седьмая строка снизу, — сказал он сам себе и бесстрашно открыл книгу. То, что он прочел, повергло Пал Палыча еще в большее уныние: «Всю ночь звери искали лисенка, но так и не смогли найти. Им и невдомек было, что хитрый лисенок даже и не думал прятаться, он знал старую лисью истину: никогда не прячься, и тогда найти тебя будет невозможно».
…Она все знает о пещере.
Сегодня Она сама мне об этом сказала. И добавила, что это похоже на кошмарный сон. Я согласился, и больше мы не возвращались к этому разговору.
У Нее великолепная грудь, я даже держал ее в руках, как держат в руках птицу. До этого я никогда не держал в руках птиц. Ей это нравится, я вижу, и о муже она не вспоминает.
Кажется, я все сделал правильно. Когда я понял, что покой моей мастерской нарушен случайно — а иначе и быть не может, — я все сделал правильно. Я не паниковал. Я отнес лыжи совсем в другое место. Я даже забрал окурок и положил его рядом с лыжами. Надеюсь, это позволит мне избежать ненужных потрясений.
Больше всего я боюсь, что моя работа будет прервана еще до того, как я окончу ее. Сегодня возникла реальная опасность этого. Но и ее я счастливо избежал.
Снег, младший брат льда, такой нежный, такой трогательный, помог мне в этом. Он скрыл все следы. Мои следы он тоже скрыл.
Она тоже отправилась на поиски лыж — вместе с другими, вместе с этим толстым омерзительным секьюрити. Из него бы никогда не получился хороший натурщик. Его тело не может вызвать ничего, кроме отвращения. Кроме отвращения и ненависти.
Она отправилась на поиски лыж вместе с другими. Она не могла не пойти. Она пошла и убедилась, что это действительно кошмарный сон. Ничего больше.
Она не кажется мне разочарованной этим. Она не казалась мне разочарованной, даже когда говорила о пещере. Чего не скажешь обо мне. Я очень разочарован. Тем, что одна из центральных фигур моей композиции оказалась поврежденной. Хорошо еще, что мне быстро удалось поправить ее и снова залить лицо подонка Кирилла льдом.
Получилось даже лучше, чем было изначально.
Получилось так хорошо, что я подумал: почему бы не покрыть все фигуры еще одним слоем льда? Иногда полезно делать такие вещи: материал кажется живым, и это еще больше подчеркивает прихотливость смерти.
Я должен подумать о ее разнообразии. О разнообразии выражений ее лица.
— Кажется, я готов пересмотреть концепцию — именно Она помогла мне в этом. Женщина, которой будет отведена центральная роль. Женщина, которой я буду поклоняться. Моя собственная женщина, я держал ее грудь, как птицу в руке.
Смерть может нести ужас. Может нести покой. А может нести любовь: рано или поздно мы все будем ждать своих возлюбленных в темноте ее глазниц. Именно здесь назначаются все самые главные свидания в жизни…
Я много думаю об этом в последнее время. Моя возлюбленная будет ждать меня. А я буду ждать Ее. И мы никогда не расстанемся.
Никогда.
"Холодно.
Боже мой, почему так холодно?
Ведь в камине всегда горит огонь, и Марк подбросил дрова — как раз перед тем, как я погрузилась в сон. Почему так холодно и почему так болит голова? И саднит рука, обожженная факелом… Да, факелом в пещере, хотя Марк попытался уверить меня в обратном. Он сказал, что я обожгла руку зажигалкой, когда пыталась прикурить сигарету у скал… Что я просто забыла об этом.
Как я могла забыть?
И почему так холодно?
Так холодно, что даже не хочется открывать глаза. А вдруг я открою глаза и сразу же окажусь в той пещере, подо льдом…
Горло болит по-прежнему, даже остывший компресс его не спасает. И странная сухость во рту — почему? Я же ничего не пила, даже от мартини отказалась. Мне вообще нужно воздержаться от спиртного, так будет лучше для всех. Так я сумею сохранить ясную голову".
…И все-таки Ольга открыла глаза. Но то, что она увидела, потрясло ее. Потрясло даже больше, чем произошедшее прошлой ночью в пещере. Как бы там ни было, люди, спрятанные во льду, не имели к ней никакого отношения. Она была лишь случайным свидетелем, не более. Теперь это каким-то странным образом касалось ее самой.
Ольга лежала, свернувшись клубком, прямо на снегу, недалеко от их коттеджа. Она была лишь в комбинезоне и ботинках, даже куртки на ней не было. Она поднесла к лицу перебинтованную руку, коснулась ею волос, выбившихся из-под вязаной шапочки. Голову плотно стягивал обруч горнолыжных очков. Зачем ей понадобились очки ночью и что она делает здесь?
Она заснула в своей кровати, а Марк все еще сидел за компьютером. А потом подбросил дрова в камин. Тогда она испытала к нему странную, необъяснимую ненависть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107