— Право, это очень любезно с твоей стороны, Маршалл. Не понимаю, почему ты доставляешь себе столько хлопот.
— Об этом мы уже говорили, — отрезал он. — А теперь надень эту ерундовину на средний палец левой руки, и дело с концом. Должен заметить: покупая кольцо, я не предполагал, что мне придется заставлять тебя надевать его силой. — Судя по голосу, он был крайне раздражен, и, глубоко вздохнув, она надела кольцо и протянула ему руку.
— Ну как? — Кольцо непривычно сжимало палец.
Вместо ответа он повернулся на сиденье и запечатлел на ее мягких губах короткий крепкий поцелуй.
— Отлично. — Он говорил не о кольце, и она слабо улыбнулась. — Ты — женщина, которую нужно целовать, — задумчиво произнес он, глядя в ее удивленные янтарные глаза и таинственно улыбаясь. — Тебе кто-нибудь об этом говорил? — Она покачала головой, и он снова улыбнулся. — Вот и хорошо. И в обозримом будущем пускай воздержатся от таких высказываний.
Протянув руку, он запрокинул ей голову и, едва касаясь губами, обвел поцелуями контур губ; от этого у нее заныло внизу живота, а голова пошла кругом. Когда его губы властно сомкнулись на ее губах, все тело пронзило неописуемое наслаждение; от неожиданности она задохнулась и часто задышала ему в лицо. Через минуту он со вздохом сожаления откинулся на спинку сиденья.
— Ты слишком соблазнительна, — произнес он. — Я, кажется, говорил тебе, что ты будешь укладывать поклонников одной левой, не так ли?
Она слабо улыбнулась. Как опасно, оказывается, вот так оставаться с ним наедине; в голову приходят всякие немыслимые желания — к примеру, чувствовать рядом его большое тело и слушать, как он шепчет ей на ухо слова любви. Хоть бы он поскорее уехал. Он в последний раз окинул ее долгим, пристальным взглядом, затем резким движением открыл со своей стороны дверцу, обошел машину и бережно помог ей выйти.
— Может, и неплохо, что через несколько дней между нами будет океан, — заметил он. — Это чрезвычайно поможет мне играть непривычную для меня роль галантного рыцаря. — Его лицо ясно выражало циничное веселье. — А тот, кто сказал, что воздержание благотворно действует на душу, точно не держал тебя в объятиях. По мне, уж лучше власяница.
Келси не знала, что ответить, и поэтому промолчала; он легонько поцеловал ее в лоб, повернулся на каблуках и снова скользнул в машину:
— Завтра я заеду к тебе на квартиру. Если не ошибаюсь, тебе понадобится кругленькая сумма, чтобы оставить ее за собой на ближайшие шесть месяцев? — (Она безмолвно кивнула.) — А если бы ты еще перестала смотреть на меня так, будто я — все твои кошмарные сновидения в одном лице, это было бы совсем неплохо. — При этих словах она вытаращила от удивления глаза, а он лихо развернул фырчащую машину, чуть раздвинув губы в улыбке, небрежно махнул рукой из окна и исчез из виду.
После его исчезновения она добрых пять минут стояла и ждала, пока прохладный ночной воздух не вернет нормальный цвет ее раскрасневшимся щекам, а сердце не перестанет бешено колотиться. Он считает, что безразличен ей, — эта мысль ее немного успокоила. Ей было бы невыносимо видеть, как снисходительная ирония в его карих глазах сменится на раздражение или, хуже того, на жалость. С первой минуты, когда она много лет назад обратила на него внимание как на мужчину, он не скрывал от нее, что его взаимоотношения с противоположным полом — это непродолжительные и чисто физические связи, которые могут быть разорваны и рвутся без секунды сожаления с его стороны. Возможно, он просто из породы однолюбов, его жена забрала всю любовь, на которую он был способен, и его сердце умерло вместе с ней.
Она несколько раз с силой вдохнула прохладный ночной воздух и постаралась привести в порядок расстроенные нервы. С этой минуты она будет осторожна, очень осторожна. Она сыграет свою роль как нельзя лучше, до конца и сделает из его дома конфетку, а когда наступит время расставаться, она будет небрежно-дружелюбна и ни за что на свете ни на одно мгновение не выдаст того, что он разбивает ей сердце. Он был к ней добр, когда она попала в беду, и она не отплатит ему за великодушие тем, что станет для него обузой, но как ей хочется — ой как хочется! — чтобы она никогда его больше не видела.
Глава 6
— Келси, это Инее. Ты готова? Я жду в вестибюле.
— Минуточку, Инее. — Говоря это, Келси торопливо расчесывала и укладывала свои блестящие волосы. — Знаешь, я проспала — все из-за этих вчерашних танцев. — Девушка на другом конце провода хихикнула и повесила трубку, а Келси схватила папку и портфель с чертежами и эскизами и бегом бросилась вниз.
Вот уже шесть недель, как она жила в Португалии, и ей казалось, что она перенеслась в волшебную страну стремительных рек, бегущих с поросших сочной зеленью гор, множества ослепительно ярких цветов и вьющихся лоз, древних замков, старинных церквей, мрачных монастырей и крохотных городков, архитектура которых вызывала восторг и вселяла благоговение.
Все это было ничуть не похоже на то, что Келси ожидала увидеть в тот день, когда спускалась по трапу самолета рядом с Маршаллом — взволнованная, смущенная и совершенно ошеломленная той быстротой, с которой он стал распоряжаться ее жизнью.
В аэропорту их встретила Инее — высокая, стройная девушка-португалка с длинными, черными как смоль волосами и огромными миндалевидными глазами; как выяснилось, она работала секретаршей у подрядчика, которого Маршалл нанял для выполнения строительных работ. Она мило поздоровалась, улыбаясь черными глазами из-под полуопущенных ресниц, и Келси сразу же почувствовала к ней расположение; это было очень важно, так как ей предстояло работать с Инее в самом тесном контакте.
Инее отвезла их сначала в гостиницу — длинное, приземистое белое здание, уединенно стоявшее посреди сосновой рощи. Здесь они оставили вещи, а сами отправились на виллу, где, как известила их на ломаном английском Инее, их ждал Пирес, “наш — как это у вас называется? — босс”. Келси было интересно увидеть виллу, где ей предстояло доказать, что она недаром проучилась столько лет и чего-то стоит, но увиденное превзошло все ее ожидания. Выехав из маленького шумного городка в северной части страны, они свернули с шоссе на заброшенный проселок, в конце которого их встретила громкими криками и широченными улыбками группа людей.
— Пирес. — Инее указала на высокого, крепко сбитого мужчину, стоявшего возле массивного двухэтажного особняка, но Келси не могла оторвать глаз от дома, над которым ей предстояло работать. Это было величественное старинное здание, сложенное из грубо отесанного камня; снаружи оно было, по португальскому обычаю, выкрашено в белый цвет, но краска потрескалась и облезла, решетчатые жалюзи широких окон и тяжелых дубовых дверей болтались на одной петле, а ажурные балконные решетки, украшавшие все проемы второго этажа, совсем обветшали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46