– спросил я, подождав некоторое время.
– У него неприятности, – ответила она, не отрываясь от журнала.
– Какие неприятности?
– Не хочу говорить об этом!
– Его задержали за превышение скорости?
– Пропади все пропадом! И пошли вы оба к дьяволу! – Она бросила журнал на пол, сняла очки и положила их на диван рядом с собой. – Он нашел ее, – прямо заявила она.
– Глорию Клюн?
– Кого же еще? – Она напряженно пожала плечами. – А теперь он не знает, какого шута делать с ней. Вот каков мой неприкаянный, дурашливый братец!
– Где же? – вырвалось у меня.
– В Западном Голливуде, на следующей улице от той, где расположена ее квартира, – продолжала Сара вялым голосом. – Но она слишком перетрухнула и не решается покинуть новое место. Поэтому Ральф просит меня приехать и забрать их обоих.
– Ну и что же?
Тыльной стороной ладони она потерла лоб.
– Не забывай, что это Ральф, – фыркнула она. – Он не видит дальше своего носа.
– Так что ты собираешься делать?
– Ничего, – твердо заявила она. – Я открестилась от всего этого в тот самый момент, когда увидела торчавший из спины Вилли Шульца нож. Что касается меня, то пусть Ральф и Глория хоть состарятся, дожидаясь меня.
– Он назвал адрес?
– Конечно. – И она сообщила его мне.
– А что, если я подберу их?
– Сделай себе приятное, – ответила она. – Мне наплевать, как ты поступишь. Я собираюсь и дальше сидеть здесь, читать журнал, напиваться и представлять себе, что я нахожусь где-то в другом месте, например на Аляске.
Глава 9
Было уже половина десятого вечера, когда я припарковал машину в том месте, которое назвала мне Сара Джордан. Еще одна захудалая квартира на двух этажах на другой улице, которая ночью выглядела, возможно, лучше, чем днем. Сара сказала, что вход с улицы, поэтому я поднялся на крыльцо и позвонил в дверь. Долгое время никто не показывался, потом дверь приоткрылась, может быть, всего на дюйм, и на меня уставился осторожный глаз.
– Кто вы такой? – спросил шепотом неизвестно кто.
– Рик Холман, – ответил я. – Меня направила сюда Сара Джордан.
– Тогда о'кей, – снова прошептал кто-то. – Ральф дожидался свою сестру, но он подумал, что вместе с ней можете приехать и вы.
– Сара вроде бы сачконула, – пояснил я.
– Пожалуйста, входите.
Глаз мгновенно пропал из щели. Я широко распахнул дверь и вошел в небольшую прихожую. Там никого не оказалось, чтобы поприветствовать меня. Поэтому я прошел дальше к открытой двери в гостиную. Она освещалась только настольной лампой, но этого света оказалось достаточно, чтобы разглядеть женщину, стоявшую посередине комнаты.
Все, что кто-либо говорил о ней, бледнело перед увиденным. От ее красоты захватывало дух. Даже Фанк и Вегналл не нашли бы правильных слов, чтобы описать ее. На ее плечи ниспадали светлые волосы, создавая вокруг ее головы как бы шелковый шлем. Ее большие, широко расставленные глаза излучали голубизну, придавая ей выражение ранимой невинности, что немедленно порождало в вас желание защитить ее. Маленький носик был слегка вздернут, что несколько портило абсолютное совершенство ее лица и превращало ее в безгранично желанное существо, а не в недосягаемую богиню. Маленький и мягкий ротик, верхняя губка чуть-чуть крупнее нижней. На ней был туго обтягивающий свитер и подогнанные по фигуре брюки, которые оттеняли ее выступавшие высоко расположенные груди, невероятно узкую талию и округлые бедра. Ее длинные, постепенно сужающиеся ноги заставили бы позеленеть от зависти саму Шехерезаду.
– А где Ральф? – спросил я.
– Он сказал, что ему надо на время отлучиться. Но он вернется, – нервно ответила она. – Думаю, он отошел ненадолго. Вы можете подождать его?
– Почему бы и не подождать? – отозвался я. Неожиданно ее всю передернуло, но она заставила себя улыбнуться:
– Почему вы не заходите в комнату, мистер Холман? – Она сделала конвульсивное глотательное движение. – Я хочу сказать, что не кусаюсь и вообще не опасна.
– Вы нервничаете, – покровительственно заметил я. – Но у вас больше нет причин нервничать. Уверен, что мы прекрасно все устроим.
– Я просто не могу не нервничать, когда вы стоите там в дверях, осматривая меня так, будто я ваша первая награда, которую вы только что завоевали на местном карнавале! – Ее улыбка несколько потускнела. – Пожалуйста, входите, не то я просто рассыплюсь на части.
– С удовольствием, – сдержанно произнес я. – Но я никогда раньше не встречал такой красавицы, и мне нужно какое-то время, чтобы освоиться.
– Приятно слышать, – задумчиво молвила она. Итак, я вошел в комнату. Настольная лампа, моргнув, погасла, потом загорелась опять. Во время этого непродолжительного затемнения Глория Клюн успела сделать против меня выпад. Теперь мне казалось, что она стоит на голове и продолжает улыбаться.
– Приятно слышать, – повторяла она. – Приятно слышать, приятно, приятно.., приятно.., приятно… – Потом она с подлинной ловкостью пропала, так же, как и ее голос…
Боль в моей голове определенно обескураживала. Мне не хотелось открывать глаза, потому что их начнет резать от света. А если света не окажется, то, стало быть, меня уже нет в живых, а это перепугает меня до смерти. Поэтому я просто лежал там – не важно где – и предавался мрачным мыслям в ритм с пульсирующей в голове болью. Это было предложение: ну, давайте же, входите, и я покорно вошел. Она отчаянно хотела завлечь меня внутрь помещения, потому что кто-то еще стоял за открытой дверью, готовый садануть меня по башке. Поэтому где же твое шестое чувство, Холман? – с горечью спрашивал я себя и получил очередной ответ. Атрофировано, как и все остальные органы чувств. У меня их начисто вышибло при виде блондинки.
Но в конце концов, представлялось бессмысленным пролежать остаток своих дней с закрытыми глазами, поэтому я осторожно открыл их. Свет оказался не очень ярким. Он исходил всего от одной настольной лампы с абажуром. Значит, я все еще оставался на том же самом месте, где находился, когда Глория Клюн решила встать на голову.
– Удар был не слишком сильным, – произнес какой-то голос. – Поэтому поднимайтесь на ноги, Холман. Я не могу торчать тут целую ночь.
Я принял сидячее положение и осторожно ощупал свой затылок. Крови не было, но вздулась мягкая водянистая шишка, при нажатии на которую я почувствовал приступ острой боли. Потом я поднялся на ноги… Он сидел в кресле и смотрел на меня, в его руке был пистолет. Его постаревшие раньше времени глаза смотрели зорко и внимательно, но рука, державшая оружие, была совершенно спокойна.
– Ах, это вы, Чак! – произнес я.
– Перед домом припаркована машина с открывающимся верхом, – деловито проговорил он. – Она принадлежит вам?
– Назовите вашу цену, – отозвался я. – Я все равно хотел продавать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– У него неприятности, – ответила она, не отрываясь от журнала.
– Какие неприятности?
– Не хочу говорить об этом!
– Его задержали за превышение скорости?
– Пропади все пропадом! И пошли вы оба к дьяволу! – Она бросила журнал на пол, сняла очки и положила их на диван рядом с собой. – Он нашел ее, – прямо заявила она.
– Глорию Клюн?
– Кого же еще? – Она напряженно пожала плечами. – А теперь он не знает, какого шута делать с ней. Вот каков мой неприкаянный, дурашливый братец!
– Где же? – вырвалось у меня.
– В Западном Голливуде, на следующей улице от той, где расположена ее квартира, – продолжала Сара вялым голосом. – Но она слишком перетрухнула и не решается покинуть новое место. Поэтому Ральф просит меня приехать и забрать их обоих.
– Ну и что же?
Тыльной стороной ладони она потерла лоб.
– Не забывай, что это Ральф, – фыркнула она. – Он не видит дальше своего носа.
– Так что ты собираешься делать?
– Ничего, – твердо заявила она. – Я открестилась от всего этого в тот самый момент, когда увидела торчавший из спины Вилли Шульца нож. Что касается меня, то пусть Ральф и Глория хоть состарятся, дожидаясь меня.
– Он назвал адрес?
– Конечно. – И она сообщила его мне.
– А что, если я подберу их?
– Сделай себе приятное, – ответила она. – Мне наплевать, как ты поступишь. Я собираюсь и дальше сидеть здесь, читать журнал, напиваться и представлять себе, что я нахожусь где-то в другом месте, например на Аляске.
Глава 9
Было уже половина десятого вечера, когда я припарковал машину в том месте, которое назвала мне Сара Джордан. Еще одна захудалая квартира на двух этажах на другой улице, которая ночью выглядела, возможно, лучше, чем днем. Сара сказала, что вход с улицы, поэтому я поднялся на крыльцо и позвонил в дверь. Долгое время никто не показывался, потом дверь приоткрылась, может быть, всего на дюйм, и на меня уставился осторожный глаз.
– Кто вы такой? – спросил шепотом неизвестно кто.
– Рик Холман, – ответил я. – Меня направила сюда Сара Джордан.
– Тогда о'кей, – снова прошептал кто-то. – Ральф дожидался свою сестру, но он подумал, что вместе с ней можете приехать и вы.
– Сара вроде бы сачконула, – пояснил я.
– Пожалуйста, входите.
Глаз мгновенно пропал из щели. Я широко распахнул дверь и вошел в небольшую прихожую. Там никого не оказалось, чтобы поприветствовать меня. Поэтому я прошел дальше к открытой двери в гостиную. Она освещалась только настольной лампой, но этого света оказалось достаточно, чтобы разглядеть женщину, стоявшую посередине комнаты.
Все, что кто-либо говорил о ней, бледнело перед увиденным. От ее красоты захватывало дух. Даже Фанк и Вегналл не нашли бы правильных слов, чтобы описать ее. На ее плечи ниспадали светлые волосы, создавая вокруг ее головы как бы шелковый шлем. Ее большие, широко расставленные глаза излучали голубизну, придавая ей выражение ранимой невинности, что немедленно порождало в вас желание защитить ее. Маленький носик был слегка вздернут, что несколько портило абсолютное совершенство ее лица и превращало ее в безгранично желанное существо, а не в недосягаемую богиню. Маленький и мягкий ротик, верхняя губка чуть-чуть крупнее нижней. На ней был туго обтягивающий свитер и подогнанные по фигуре брюки, которые оттеняли ее выступавшие высоко расположенные груди, невероятно узкую талию и округлые бедра. Ее длинные, постепенно сужающиеся ноги заставили бы позеленеть от зависти саму Шехерезаду.
– А где Ральф? – спросил я.
– Он сказал, что ему надо на время отлучиться. Но он вернется, – нервно ответила она. – Думаю, он отошел ненадолго. Вы можете подождать его?
– Почему бы и не подождать? – отозвался я. Неожиданно ее всю передернуло, но она заставила себя улыбнуться:
– Почему вы не заходите в комнату, мистер Холман? – Она сделала конвульсивное глотательное движение. – Я хочу сказать, что не кусаюсь и вообще не опасна.
– Вы нервничаете, – покровительственно заметил я. – Но у вас больше нет причин нервничать. Уверен, что мы прекрасно все устроим.
– Я просто не могу не нервничать, когда вы стоите там в дверях, осматривая меня так, будто я ваша первая награда, которую вы только что завоевали на местном карнавале! – Ее улыбка несколько потускнела. – Пожалуйста, входите, не то я просто рассыплюсь на части.
– С удовольствием, – сдержанно произнес я. – Но я никогда раньше не встречал такой красавицы, и мне нужно какое-то время, чтобы освоиться.
– Приятно слышать, – задумчиво молвила она. Итак, я вошел в комнату. Настольная лампа, моргнув, погасла, потом загорелась опять. Во время этого непродолжительного затемнения Глория Клюн успела сделать против меня выпад. Теперь мне казалось, что она стоит на голове и продолжает улыбаться.
– Приятно слышать, – повторяла она. – Приятно слышать, приятно, приятно.., приятно.., приятно… – Потом она с подлинной ловкостью пропала, так же, как и ее голос…
Боль в моей голове определенно обескураживала. Мне не хотелось открывать глаза, потому что их начнет резать от света. А если света не окажется, то, стало быть, меня уже нет в живых, а это перепугает меня до смерти. Поэтому я просто лежал там – не важно где – и предавался мрачным мыслям в ритм с пульсирующей в голове болью. Это было предложение: ну, давайте же, входите, и я покорно вошел. Она отчаянно хотела завлечь меня внутрь помещения, потому что кто-то еще стоял за открытой дверью, готовый садануть меня по башке. Поэтому где же твое шестое чувство, Холман? – с горечью спрашивал я себя и получил очередной ответ. Атрофировано, как и все остальные органы чувств. У меня их начисто вышибло при виде блондинки.
Но в конце концов, представлялось бессмысленным пролежать остаток своих дней с закрытыми глазами, поэтому я осторожно открыл их. Свет оказался не очень ярким. Он исходил всего от одной настольной лампы с абажуром. Значит, я все еще оставался на том же самом месте, где находился, когда Глория Клюн решила встать на голову.
– Удар был не слишком сильным, – произнес какой-то голос. – Поэтому поднимайтесь на ноги, Холман. Я не могу торчать тут целую ночь.
Я принял сидячее положение и осторожно ощупал свой затылок. Крови не было, но вздулась мягкая водянистая шишка, при нажатии на которую я почувствовал приступ острой боли. Потом я поднялся на ноги… Он сидел в кресле и смотрел на меня, в его руке был пистолет. Его постаревшие раньше времени глаза смотрели зорко и внимательно, но рука, державшая оружие, была совершенно спокойна.
– Ах, это вы, Чак! – произнес я.
– Перед домом припаркована машина с открывающимся верхом, – деловито проговорил он. – Она принадлежит вам?
– Назовите вашу цену, – отозвался я. – Я все равно хотел продавать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32