Но тут позвонили в дверь, однако это мало что изменило, кроме ровного течения времени.
На парадном крыльце, когда я отворил дверь, засияло голубое мерцание. Я невольно крепко зажмурился, а когда через несколько секунд снова осторожно открыл глаза, мерцание не пропало: я быстро сообразил, что оно исходило от яркой голубой кофточки фирмы “Люрекс” и что эта кофточка была надета на высокой, прекрасно сложенной брюнетке. Я подумал еще, что она будет продолжать сиять и без этого ослепительного наряда фирмы “Люрекс”.
– Вы нездоровы? – спросила брюнетка мягким контральто. – Может быть, это рецидив старой болотной лихорадки, ваша бледность?
– Дело в том, – честно признался я, – что не могу рассмотреть вас как следует в этой блузке с люрексом. Вы превратились в сплошное сияние!
– Могу снять ее, – предложила она. – Но под кофточкой ничего нет, а мне не хотелось бы простужаться. Хотя, знаете, наплевать на болотную лихорадку!
Блузка ее, как я заметил, была заправлена в полинявшие синие джинсы “Ливайс”. И подумалось, что она, судя по всему, стояла в них под душем до тех пор, пока джинсы не обтянули ее туже собственной кожи. Я заметил также, что у нее было весьма привлекательное лицо. Отливавшие блеском черные волосы, наподобие старомодного “конского хвоста” перевязанные высоко над затылком, спадали двумя густыми прядями и обрамляли ее лицо. Ее большие, темные, блестящие глаза, прямой нос и аппетитная нижняя губка даже у вампира породила бы приятное предвкушение.
– Теперь вы меня, очевидно, видите лучше, – заявила она. – Это заметно по ухмылке в ваших глазах. Вы Рик Холман? Я хочу сказать, что вы не дворецкий, не мойщик окон или кто-то в этом роде?
– Я действительно Рик Холман, – подтвердил я. – А кто вы такая?
– Я Вилли Шульц. Может быть, вы все же позволите мне войти в дом?
Глава 2
Я поплелся за ней в гостиную в состоянии изумления, но не такого сильного, чтобы не суметь оценить пружинистые подпрыгивания ее аппетитного округленного зада. Когда она обернулась и взглянула на меня, сияющее мерцание значительно ослабло в менее ярком , освещении внутреннего помещения, что позволило мне по достоинству оценить вызывающие священный трепет полушария ее больших грудей.
– Лифчик тридцать восьмого размера, – сообщила она, интуитивно отвечая на мое немое восхищение. – С чашечками объема “С”. Скажу вам прямо, Холман, у вас на лице написано, что вы распутник!
– Причем закоренелый, – вырвалось у меня признание. – Я предполагал, что Вилли Шульц – мужчина.
– В этом можете не сомневаться, – кивнула она.
– Ах, вот как? – Я как-то криво улыбнулся ей. – Полагаю, что этим все и объясняется.
Она села на диван, закинула руки за спинку и, улыбаясь, глядела на меня.
– Как относительно проявлений гостеприимства, Холман? Я бы выпила ржаного виски со льдом.
Я зашел за свой домашний бар и налил пару коктейлей.
– Значит, вы Вилли Шульц, – произнес я задумчиво. – Никогда бы не подумал, что Манни Крюгер или Даррах такие близорукие. Потому как они, говоря о вас, явно все время имели в виду мужчину.
– Думаю, что это дурная и всем надоевшая шутка, не более того, – парировала она. – Они имели в виду моего брата, я говорю о Вилли. Мы с ним партнеры и тезки. Наши родители решили, что будет забавно назвать своего сына Вильямом, а дочку Вильяминой.
– Ух ты! – удивленно и радостно на сей раз воскликнул я.
Она сошла с дивана каким-то плавным покачивающимся движением и села на высокий стул у стойки бара напротив меня.
– У Вилли не оказалось времени, чтобы прийти сюда с визитом, – пояснила она. – Поэтому вместо него пришла я.
– Это, несомненно, улучшенный вариант, – прокомментировал я.
Она взглянула на коктейль, который я поставил только что перед собой, пожала слегка плечиками:
– Мой брат дипломатничает. А я беру быка за рога. Итак, чего вы хотите, Холман? Чтобы мы держали язык за зубами? Относительно меня? Денег? Или, пожалуй, как мне кажется, и того и другого?
Передо мной стоял бокал со свежесмешанным коктейлем, и я немного отпил из него, а когда опустил бокал на стойку, она все так же продолжала смотреть на меня, явно ожидая ответа. Поэтому я снова поднял бокал и отпил еще немного. Может быть, я питал слабую надежду на то, что, если буду продолжать по капле тянуть из бокала, она как-то растворится в воздухе и исчезнет с глаз долой.
– Вы что, язык проглотили? – наконец поинтересовалась она.
– Что-то никак не могу собраться с мыслями, – признался я. – Думаю, главным образом потому, что растерял их все.
– Не знаю, как вам удалось встрять в это дело, – с досадой заметила она. – Но одно неосторожное слово сможет разрушить всю эту проклятую затею, и думаю, вы это знаете. Холман, надеюсь, я буду верна долгу. Просто назовите вашу цену и вы ее получите. – Она опять как-то вымученно улыбнулась. – Даже если в вашу цену буду включена и я.
– Мне нужна девушка, – осторожно произнес я. – Ее зовут Глория Клюн.
– Вы хотите Глорию?! – Ее глаза от удивления расширились. – Ну, вы задели мое тщеславие, Холман! Я считала, что любой мужчина с горячей кровью в жилах предпочтет меня.
– Ее благополучием интересуется мой клиент, – пояснил я.
– Кто? – выпалила она.
– Это конфиденциально. – Я допил остатки своего коктейля. – Он хочет знать, что произошло с нею. Все ли у нее в порядке, счастлива ли она, находится ли в добром здравии.
– Находится, – холодно бросила брюнетка. – Можем ли мы опять вернуться к существу дела?
– В этом как раз и состоит существо дела, – объяснил я. – Но мне нужны доказательства.
Теперь она стала потягивать коктейль из своего бокала. И опорожнила его тремя большими глотками. Я же занялся тем, что стал наливать по новой порции.
– И больше вам ничего не надо? – спросила она с недоумением.
– Да, – подтвердил я.
– И вы надежно прикусите язык в отношении всего остального? Значит, можно передать Крюгеру и Дарраху, что вы совершили ошибку?
– Манни Крюгер скоропалительно сделал неверные выводы, – пояснил я. – Это один из многих его недостатков.
Неожиданно она рассмеялась:
– Просто дикость какая-то! Понимаете ли вы это? Я была готова сбросить с себя одежду и лечь под вас, а потом выписать вам чек на кругленькую сумму. А вы пожелали лишь узнать, жива ли Глория и все ли у нее в порядке!
– Правильно, – подтвердил я.
– Вы можете мне почти что понравиться, – счастливо проворковала она. – Ладно, Холман. Какого именно доказательства вам будет достаточно?
– Увидеть – значит поверить.
– О'кей! Сколько сейчас времени? Я взглянул на свои ручные часы:
– Десять минут седьмого.
– Значит, у нас есть еще время допить этот коктейль. Потом я отвезу вас на квартиру Глории. К нашему приезду она должна уже вернуться домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
На парадном крыльце, когда я отворил дверь, засияло голубое мерцание. Я невольно крепко зажмурился, а когда через несколько секунд снова осторожно открыл глаза, мерцание не пропало: я быстро сообразил, что оно исходило от яркой голубой кофточки фирмы “Люрекс” и что эта кофточка была надета на высокой, прекрасно сложенной брюнетке. Я подумал еще, что она будет продолжать сиять и без этого ослепительного наряда фирмы “Люрекс”.
– Вы нездоровы? – спросила брюнетка мягким контральто. – Может быть, это рецидив старой болотной лихорадки, ваша бледность?
– Дело в том, – честно признался я, – что не могу рассмотреть вас как следует в этой блузке с люрексом. Вы превратились в сплошное сияние!
– Могу снять ее, – предложила она. – Но под кофточкой ничего нет, а мне не хотелось бы простужаться. Хотя, знаете, наплевать на болотную лихорадку!
Блузка ее, как я заметил, была заправлена в полинявшие синие джинсы “Ливайс”. И подумалось, что она, судя по всему, стояла в них под душем до тех пор, пока джинсы не обтянули ее туже собственной кожи. Я заметил также, что у нее было весьма привлекательное лицо. Отливавшие блеском черные волосы, наподобие старомодного “конского хвоста” перевязанные высоко над затылком, спадали двумя густыми прядями и обрамляли ее лицо. Ее большие, темные, блестящие глаза, прямой нос и аппетитная нижняя губка даже у вампира породила бы приятное предвкушение.
– Теперь вы меня, очевидно, видите лучше, – заявила она. – Это заметно по ухмылке в ваших глазах. Вы Рик Холман? Я хочу сказать, что вы не дворецкий, не мойщик окон или кто-то в этом роде?
– Я действительно Рик Холман, – подтвердил я. – А кто вы такая?
– Я Вилли Шульц. Может быть, вы все же позволите мне войти в дом?
Глава 2
Я поплелся за ней в гостиную в состоянии изумления, но не такого сильного, чтобы не суметь оценить пружинистые подпрыгивания ее аппетитного округленного зада. Когда она обернулась и взглянула на меня, сияющее мерцание значительно ослабло в менее ярком , освещении внутреннего помещения, что позволило мне по достоинству оценить вызывающие священный трепет полушария ее больших грудей.
– Лифчик тридцать восьмого размера, – сообщила она, интуитивно отвечая на мое немое восхищение. – С чашечками объема “С”. Скажу вам прямо, Холман, у вас на лице написано, что вы распутник!
– Причем закоренелый, – вырвалось у меня признание. – Я предполагал, что Вилли Шульц – мужчина.
– В этом можете не сомневаться, – кивнула она.
– Ах, вот как? – Я как-то криво улыбнулся ей. – Полагаю, что этим все и объясняется.
Она села на диван, закинула руки за спинку и, улыбаясь, глядела на меня.
– Как относительно проявлений гостеприимства, Холман? Я бы выпила ржаного виски со льдом.
Я зашел за свой домашний бар и налил пару коктейлей.
– Значит, вы Вилли Шульц, – произнес я задумчиво. – Никогда бы не подумал, что Манни Крюгер или Даррах такие близорукие. Потому как они, говоря о вас, явно все время имели в виду мужчину.
– Думаю, что это дурная и всем надоевшая шутка, не более того, – парировала она. – Они имели в виду моего брата, я говорю о Вилли. Мы с ним партнеры и тезки. Наши родители решили, что будет забавно назвать своего сына Вильямом, а дочку Вильяминой.
– Ух ты! – удивленно и радостно на сей раз воскликнул я.
Она сошла с дивана каким-то плавным покачивающимся движением и села на высокий стул у стойки бара напротив меня.
– У Вилли не оказалось времени, чтобы прийти сюда с визитом, – пояснила она. – Поэтому вместо него пришла я.
– Это, несомненно, улучшенный вариант, – прокомментировал я.
Она взглянула на коктейль, который я поставил только что перед собой, пожала слегка плечиками:
– Мой брат дипломатничает. А я беру быка за рога. Итак, чего вы хотите, Холман? Чтобы мы держали язык за зубами? Относительно меня? Денег? Или, пожалуй, как мне кажется, и того и другого?
Передо мной стоял бокал со свежесмешанным коктейлем, и я немного отпил из него, а когда опустил бокал на стойку, она все так же продолжала смотреть на меня, явно ожидая ответа. Поэтому я снова поднял бокал и отпил еще немного. Может быть, я питал слабую надежду на то, что, если буду продолжать по капле тянуть из бокала, она как-то растворится в воздухе и исчезнет с глаз долой.
– Вы что, язык проглотили? – наконец поинтересовалась она.
– Что-то никак не могу собраться с мыслями, – признался я. – Думаю, главным образом потому, что растерял их все.
– Не знаю, как вам удалось встрять в это дело, – с досадой заметила она. – Но одно неосторожное слово сможет разрушить всю эту проклятую затею, и думаю, вы это знаете. Холман, надеюсь, я буду верна долгу. Просто назовите вашу цену и вы ее получите. – Она опять как-то вымученно улыбнулась. – Даже если в вашу цену буду включена и я.
– Мне нужна девушка, – осторожно произнес я. – Ее зовут Глория Клюн.
– Вы хотите Глорию?! – Ее глаза от удивления расширились. – Ну, вы задели мое тщеславие, Холман! Я считала, что любой мужчина с горячей кровью в жилах предпочтет меня.
– Ее благополучием интересуется мой клиент, – пояснил я.
– Кто? – выпалила она.
– Это конфиденциально. – Я допил остатки своего коктейля. – Он хочет знать, что произошло с нею. Все ли у нее в порядке, счастлива ли она, находится ли в добром здравии.
– Находится, – холодно бросила брюнетка. – Можем ли мы опять вернуться к существу дела?
– В этом как раз и состоит существо дела, – объяснил я. – Но мне нужны доказательства.
Теперь она стала потягивать коктейль из своего бокала. И опорожнила его тремя большими глотками. Я же занялся тем, что стал наливать по новой порции.
– И больше вам ничего не надо? – спросила она с недоумением.
– Да, – подтвердил я.
– И вы надежно прикусите язык в отношении всего остального? Значит, можно передать Крюгеру и Дарраху, что вы совершили ошибку?
– Манни Крюгер скоропалительно сделал неверные выводы, – пояснил я. – Это один из многих его недостатков.
Неожиданно она рассмеялась:
– Просто дикость какая-то! Понимаете ли вы это? Я была готова сбросить с себя одежду и лечь под вас, а потом выписать вам чек на кругленькую сумму. А вы пожелали лишь узнать, жива ли Глория и все ли у нее в порядке!
– Правильно, – подтвердил я.
– Вы можете мне почти что понравиться, – счастливо проворковала она. – Ладно, Холман. Какого именно доказательства вам будет достаточно?
– Увидеть – значит поверить.
– О'кей! Сколько сейчас времени? Я взглянул на свои ручные часы:
– Десять минут седьмого.
– Значит, у нас есть еще время допить этот коктейль. Потом я отвезу вас на квартиру Глории. К нашему приезду она должна уже вернуться домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32