Бак вскочил, пытаясь отразить нападение, и в воздухе сверкнул его нож. Когти громадной кошки вонзились ему в ногу, и его левое бедро словно опалило огнем. Бак взмахнул рукой, целясь пуме в горло.
В следующее мгновение они сцепившись упали, и пума придавила Бака к земле. Морда хищника была так близко, что Бак чувствовал на своем лице его горячее дыхание.
Пума пыталась вонзить клыки ему в предплечье, но Бак резким движением вывернулся из-под лапы хищника. В последнем усилии спастись он взмахнул рукой с зажатым в ней ножом, и на лицо ему брызнула кровь. Нож по самую рукоятку вошел пуме в шею. Ловя ртом воздух, Бак изо всей силы рванул нож и перерезал ей горло.
Громадный хищник рухнул на него, едва не раздавив своим весом. Бак начал выбираться из-под придавившей его кошки, но почти сразу же вынужден был остановиться, поскольку силы вдруг оставили его. Дыхание со свистом вырывалось из его полуоткрытого рта, и сердце стучало как паровой молот, готовое, казалось, в следующее мгновение выскочить у него из груди. Тупая невыносимая боль разливалась по его левому бедру. Он чувствовал, что у него течет кровь, хотя обе его ноги все еще были придавлены телом пумы.
Собрав последние силы, Бак сел и, превозмогая боль, сдвинул мертвого хищника немного в сторону, чтобы выбраться из-под него.
Даже в сгущающихся сумерках он увидел, что его левая нога была вся в крови. Рукав его куртки был разорван, но, насколько он мог судить, рана на руке была не такой глубокой, как на ноге.
Тишину разорвал волчий вой, который на этот раз звучал громче. Волки явно приближались. Бак подполз к дереву, к которому было прислонено его ружье, и, с трудом подтянувшись, сел. Бросив взгляд на видневшуюся сквозь прореху в брючине глубокую рану, он пробормотал себе под нос:
– Черт тебя побери, Бак Скотт! Наступает ночь, а ты, вместо того чтобы шагать домой, лежишь здесь в темноте, истекая кровью.
Волчий вой слышался теперь, казалось, повсюду. Бак тряхнул головой в надежде, что мысли у него прояснятся, и проверил, заряжено ли ружье. Пусть приходят, подумал он про волков. Пусть только сунутся.
Набрав полную пригоршню лежащего под деревом чистого снега, которого еще, похоже, даже не коснулись лучи весеннего солнца, он положил его на рану, в надежде остановить кровотечение. Крови под ногой натекла уже целая лужица. Не хватало только, подумал он, чтобы волки сейчас решили взять реванш.
Анника не сомневалась, что запомнит это путешествие в Шайенн на всю оставшуюся жизнь.
Спуск с горы на спине мула, и сам по себе нелегкий, осложнялся еще и тем, что ей приходилось поддерживать девочку, чтобы та не свалилась под копыта лошадей. На ночь они разбили лагерь и поужинали холодной олениной, поскольку Вердж не разрешил разжечь костер.
Она знала теперь своих так называемых спасителей по именам и дала каждому из них прозвище: Верджилу – Беззубый, Клиффу Вайли – Жердь, и Дентону Мэттьюзу – Бочонок. Про себя она удивлялась, как это они до сих пор еще не прикончили друг друга. Эта троица постоянно ссорилась, так что к тому времени, когда они, после двухдневного путешествия, прибыли наконец в Шайенн, ей хотелось вопить от отчаяния.
Были сумерки, когда они достигли городских окраин. Анника мгновенно приободрилась, зная, что скоро ее передадут властям, а те, в свою очередь, сообщат о ее прибытии Кейсу. К ночи она уже будет с братом и его женой, и ей останется только ждать прибытия на ранчо Бака. Она надеялась, что он настигнет их прежде, чем они доберутся до Шайенна, и старалась использовать любую возможность, чтобы затянуть их путешествие. Когда Бейби поднимала плач, она ее не успокаивала в надежде, что, даже если это и не заставит мужчин замедлить спуск, Бак услышит их и придет на помощь.
Один раз, когда ей удалось добиться у мужчин разрешения отойти в глубь леса по нужде, она сумела, проходя мимо них, ослабить подпругу у одной из лошадей.
Как вскоре выяснилось, это была лошадь Дентона, и, хотя задержка в конечном итоге оказалась небольшой, Анника едва удержалась от радостного восклицания, когда здоровяк грохнулся на землю и покатился вниз по склону. Верджилу Клемменсу это зрелище доставило не меньшее удовольствие, чем Аннике, и к тому же ему не нужно было сдерживать свой смех. Его откровенное веселье еще больше усилило ненависть к нему Дентона.
К тому времени, когда они въехали в Шайенн и остановились возле ветхой лачуги, Анника была уверена в трех вещах: Дентон ненавидит Верджила, Верджил ненавидит Дентона, а Клифф напуган до смерти.
Мужчины спешились, и Вердж, привязав мула к столбику у дома, протянул руки к Бейби. Прежде чем передать ему ребенка, Анника спросила:
– Что мы здесь делаем? Почему вы не везете нас в полицию?
На ее лице появилось выражение растерянности, когда Клифф с Дентоном, не обратив на заданный ею вопрос никакого внимания, вошли в дом.
Вердж, приняв у нее Бейби, ответил:
– Не задавай вопросов, крошка. Слезай-ка лучше, и, если будешь все делать, как я скажу, с тобой не случится ничего плохого.
Спешившись, Анника почувствовала, что ее всю трясет. И причина здесь была не только в усталости. Что они задумали? И как же насчет награды? Вердж, отдав ей Бейби, посторонился, пропуская их вперед, и последовал за ними на деревянное крыльцо к двери черного хода. Ближайший дом находился через два участка от них и выглядел не менее убогим. Анника переступила порог, и в нос ей ударил запах плесени. Внутри дом выглядел таким же запущенным, как и снаружи. Краска на окнах облупилась, ставни были перекошены и занавески порваны в нескольких местах. Обстановка состояла лишь из самых необходимых предметов, и в доме было холодно и темно.
– Задерни занавески и зажги лампу, – приказал Вердж тощему Клиффу.
Клифф шагнул к окну, тогда как Дентон принялся рыться среди лежавших в сухой раковине свертков в поисках еды.
Даже Баттонз почувствовала, что что-то здесь было не так. Она начала крутиться, а потом расплакалась. Отвернувшись от окна, Клифф сердито сказал:
– Утихомирь ребенка. Мы не в лесу.
Решив сделать жизнь троицы как можно более невыносимой, Анника надменно произнесла:
– Ей холодно. Она устала и хочет есть, как и я. Я требую, чтобы мне сказали, когда вы собираетесь передать нас властям.
– Ты не в том положении, чтобы чего-то требовать, – буркнул Дентон.
Она зло бросила ему в ответ:
– Ты думаешь, я позволю тебе взять у моей семьи десять тысяч долларов, если ты будешь обращаться со мной подобным образом? К тому же я вообще не хотела, чтобы меня спасали.
На мгновение ей показалось, что Дентон ее сейчас ударит, однако он повернулся к Верджилу.
– Слыхал, старик? Она собирается ныть и жаловаться, так что мы, похоже, не получим ни цента.
Они заспорили, и спор их с каждой минутой становился все более ожесточенным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109