Бак почувствовал, как у него противно засосало под ложечкой. Франт, застывший в дверях, не мог быть никем иным, как только бостонским женихом Анники. Он выглядел точь-в-точь, как описал его Старый Тед – высокий, худой и такой же приглаженный, что на него было противно смотреть. Он был в элегантном твидовом костюме, и, хотя на улице шел дождь, его полуботинки были все еще блестящими, а крахмальный воротничок рубашки – жестким и ослепительно белым. Стиснув в руках котелок, франт сосредоточил все свое внимание на Кейсе.
– Едем, Сторм. Пока ты тут буянил, у твоей жены начались роды.
– Уже? Она родила?
– Пока еще нет. Анника сразу же послала меня за тобой, когда у нее начались схватки. Ты нашел врача? – Ричард бросил взгляд на Бака и тут же отвернулся, очевидно, сочтя его не стоящим внимания.
– Он уехал в Шайенн.
– И что теперь?
С лицом, черным как туча, Кейс Сторм, не ответив, прошел мимо Ричарда и вышел из камеры. Бак последовал за ним. Взяв со стола свой «кольт», Кейс сунул его в кобуру и посмотрел на одноглазого начальника полицейского участка с вызовом, как бы побуждая того попробовать его остановить. Зак рассмеялся.
– Надеюсь, парни, вы немного поостыли.
– Я уезжаю, Зак. У Розы начались роды.
– Разумеется. Поцелуй Рози за меня.
Бостонский щеголь вышел на улицу. Кейс шагнул вслед за ним к выходу, но тут Бак положил руку ему на плечо и заставил остановиться.
Кейс резко повернулся.
– Убери с меня свои лапы, Скотт. Мы с тобой закончили.
Баку потребовалось все его мужество, чтобы спросить:
– Она собирается выйти замуж за этого парня? – Он кивком головы показал на дверь, за которой скрылся Ричард Текстон.
Кейс пристально посмотрел ему в глаза.
– Нет.
– Тогда я еду с тобой.
ГЛАВА 23
Дождь лил не переставая уже целый час. Анника вытерла Розе пот со лба, убрала с ее лица влажные пряди волос и посмотрела в окно. Серое небо было вполне под стать унынию, которое царило у нее в душе. Ричард должен был вернуться вместе с Кейсом и врачом по крайней мере еще с полчаса назад.
Хотя время только близилось к полудню, она зажгла в хозяйской спальне все лампы, чтобы прогнать полумрак. Огонь в камине был уже разожжен, и в комнате было тепло. Все было готово к появлению на свет ребенка. Все, но не она сама.
Следуя указаниям Розы, она собрала все имеющиеся в доме чистые простыни и полотенца. Том, которого она заставила приглядывать за Бейби, поставил внизу кипятиться воду. Когда у Розы уже больше не стало сил ходить, она помогла ей снять платье и облачиться в ночную рубашку и лечь. Следовать указаниям не составляло никакого труда, успокоить же взвинченные нервы было не так легко. Каждый раз, когда у Розы начиналась схватка, она давала ей держаться за свою руку, хотя вскоре и начала бояться, как бы та ей ее не сломала. Между схватками Роза тяжело дышала, явно до смерти напуганная, но не жаловалась. Она подозревала, что Роза пытается задержать роды, и молилась про себя о том, чтобы Кейс наконец возвратился и привез с собой врача.
Анника не могла бы сказать, кто из них молится более истово – она или Роза. Но одно она знала твердо – ей совсем не хочется принимать самой роды, тем более после всех тех потерь, которые Роза уже понесла. Если по неумению, она навредила бы чем-то Розе или младенцу, то никогда бы в жизни себе этого не простила.
– Анника? – прошептала, задыхаясь, Роза и вновь с силой вцепилась ей в руку, словно это был якорь спасения. – Я больше не могу… не могу…
– Можешь! Ты прекрасно со всем справишься. Ты и сейчас прекрасно справляешься. – Она надеялась, что Роза не заметила, как у нее трясутся руки.
– Я хочу видеть Кейса, – простонала Роза.
«Я тоже», – подумала Анника и вслух произнесла:
– Он будет здесь с минуты на минуту.
– Я уверена, что-то произошло. Где он?
– Уже едет сюда, вне всякого сомнения. – Анника опять посмотрела в окно. – Дождь льет не переставая. Вероятно, это их и задержало.
Роза стиснула зубы, борясь с очередным приступом боли, и, когда он прошел, откинулась на подушки. Бросив взгляд в окно, она тут же отвернулась.
– Дождь – плохая примета.
– Ерунда. – Анника покачала головой. – Он смочит землю, и появятся первые весенние цветы. Только подумай, скоро зацветут все твои розовые кусты. Дождь – неотъемлемая часть весны, символ роста и возрождения.
Роза закрыла глаза.
– Иногда дождь не к добру. Ты должна кое-что сделать для меня.
– Что?
– Положить крестом ключи.
Уверенная, что Роза бредит, Анника даже не спросила, что она хочет этим сказать. Однако Роза продолжала настаивать:
– Положи крестом ключи. Они висят на кухне возле двери. Пойди вниз и положи их там на столе вот так, – Роза подняла руки и скрестила указательные пальцы в виде буквы «X». – Это не позволит злу войти в дом вместе с дождем. Эти ключи мне подарили, когда я приехала в Америку.
На лице Анники появилось скептическое выражение.
– Право, Роза…
– Пожалуйста… – Скривившись от внезапной боли, Роза опять стиснула руку Анники и попыталась принять сидячее положение. Затем, обхватив обеими руками живот, стала качать ребенка внутри, словно надеялась таким образом остановить неизбежное. Когда приступ боли прошел, она без сил откинулась на подушки и прошептала:
– Иди и побыстрее.
– Я не могу тебя оставить одну.
Роза покачала головой.
– Ребенок не появится пока. Я знаю.
– Но разве он не может родиться в любую минуту?
Роза опять покачала головой.
– Нет. Что-то не так. Ты должна положить ключи крестом.
В неуверенности Анника застыла перед кроватью. Она боялась оставить Розу одну, но та продолжала настаивать, чтобы она спустилась на кухню и сложила крестом железные ключи, которые висели на гвозде возле двери черного входа. Схватки участились и происходили сейчас почти беспрерывно. Встав в ногах постели, Анника приподняла простыню, прикрывавшую нижнюю часть тела Розы, надеясь увидеть хоть какой-нибудь признак прогресса, а не только покрытые кровянистыми пятнами полотенца под ней, но головка ребенка еще так и не показалась.
Убрав упавшую на лицо прядь волос, Анника вытерла пот со лба. И в этот момент услышала, как кто-то взбегает по лестнице. Она бросилась к двери. Охваченная нетерпением, она не сразу смогла повернуть в нужную сторону ручку и едва не расплакалась. Наконец дверь распахнулась.
– Кейс! Слава Богу!
Ее брат, торопясь войти, не ответил ей, но она успела заметить, что все его лицо было в ссадинах и кровоподтеках. Бросив шляпу на пол, он опустился на колени подле постели своей жены. Волосы его растрепались, и во всем облике была необузданность, о какой она даже не подозревала. Увидев его сейчас в таком состоянии, она поняла, что он был человеком, которого следует воспринимать серьезно и ни в коем случае не злить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109