— Ну, за русалок, — поднял свою чашку и, внимательно глядя ему в глаза, поднес к чашке Андрея. — Они чокнулись. — Чай негорячий, — почему-то сказал русалковед, хохотнув.
Андрей сделал глоток и поставил чашку на поднос.
— Я не очень понимаю, какой вам интерес в том, будут люди знать, что в Неве водятся русалки или нет, — сказал Андрей, беря печенье.
— Тише! — вдруг рявкнул Яков Афанасьевич. — Вы слышали что-нибудь?! — последнюю фразу он проговорил шепотом.
— Нет, ничего, — Андрей прислушался.
— Я тоже ничего, — сказал русалковед, улыбнувшись виновато, — у меня иногда такое бывает: слышу то, чего другие не слышат. Ты, Андрей, пей чай, не стесняйся.
— Да я и не стесняюсь.
— Что это, звонок? — Яков Афанасьевич настороженно посмотрел на Андрея. — Ты никому не говорил?.. Ах, да… Сейчас посмотрю.
Он вышел, плотно притворив за собой дверь.
— Странный он какой-то, шизовый, — проговорил Андрей негромко, оглядываясь вокруг, комната русалковеда ему совсем не нравилась. — Зря я притащился.
В прихожей вдруг раздался негромкий, как бы придушенный вскрик, и женский голос явственно проговорил:
— Ты опять этим занимаешься! Ты же обещал.
Кто-то тихонько, стараясь говорить шепотом, чтобы его не услышали, ответил что-то, что именно — Андрей не разобрал, вслед за чем дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошел Яков Афанасьевич.
— Чаепитие отменяется, — сообщил он от порога. — Я прошу извинить, Андрей, явилась моя племянница. Такая стерва, — понизив голос, доверительно сообщил он.
В руках он держал куртку Андрея. В комнату вошла девушка. С виду ей было около тридцати лет, кожа у нее была очень белая, несмотря на то что она явилась с мороза: накрашенные ярко-красные губы придавали лицу странное выражение: рыжие, прилизанные на голове волосы внизу расходились волнами кудрей, и создавалось впечатление, что она только что вышла из воды и волосы ее не успели просохнуть: взгляд голубых глаз был въедливый и какой-то уж слишком прямой — так смотрят дети или животные.
— Здравствуйте, — сказала она с легкой картавинкой в голосе. — Ты меня, дядя, разве не познакомишь? — она метнула заинтересованно-кокетливый, но какой-то жутковатый взгляд в сторону Андрея, так должны были смотреть вампиры, и улыбнулась.
— Да. Это вот Андрей, мой новый знакомый, — Яков Афанасьевич снова, запрокинув голову, хохотнул.
— А меня зовут Юля.
— Юля, племянница моя, — пояснил Яков Афанасьевич, — она танцовщица, а еще стихи пишет.
— Очень интересно, — сказал Андрей.
— Приходите завтра, у нас перформенс в галерее «Борей» на Литейном. Знаете, где это? В шесть часов. Ансамбль утопленниц. Я там главная.
— Утопленниц? — переспросил Андрей, и тут же пришло в голову, что это и есть перед ним утопленница, самая настоящая утопленница, или она изо всех сил старалась на нее походить. — Не очень-то веселый ансамбль?.. — взглянул на стоявшего тут же Якова Афанасьевича. — А впрочем, понятно почему утопленниц.
Но эти слова Юле явно не понравились. Хотя по ее абсолютно лишенному эмоций лицу понять это было трудно, Андрей и не понял, скорее догадался.
— Это здесь ни при чем.
— Вы на автобус опоздаете, — напомнил Яков Афанасьевич, хотя Андрею и не нужно было ни на какой автобус.
Яков Афанасьевич бесцеремонно подталкивал его к двери. Так что Андрей даже не смог попрощаться с девушкой.
Русалковед выпроводил его на лестницу и, проговорив что-то нечленораздельное, закрыл дверь.
Глава 11
Тень третьего лишнего
ДЕГЕНЕРАТ — человек с признаками физического или психического вырождения (выродок).
— Привет, это я. — Он давно ждал ее звонка, думал о ней. — Может быть, это прозвучит нахально, но, кажется, я хочу к тебе в гости… Ну что ты молчишь?..
— Я не молчу, я думаю.
— Ты думаешь, хочешь ли ты, чтобы я приехала?.. Я соскучилась по тебе… Ты бы знал, как я соскучилась по тебе.
— Я тоже.
— Так, значит, приехать?
— А ты не повезешь меня ночью на кладбище откапывать покойника?
— Ну ладно, Андрей, не обижайся, я хочу серьезно поговорить с тобой.
— Так ты за этим приедешь? — на том конце провода Кристина вздохнула так выразительно, что Андрей понял, что не только за этим. — Записывай адрес.
Положив трубку, он заметался по квартире, скрывая бардак холостяцкого жилья, помыл посуду и даже успел сбегать в магазин за бутылкой вина и тремя желтыми розами. Кроме этого, он принес два полиэтиленовых пакета, в которых оказались: банка маслин, сардины, копченый палтус, сыр «бри» с плесенью и еще много всякой всячины — того, что в обыденной жизни он не употреблял, а только покупал для приятного ужина с соблазнительной женщиной, на какой он рассчитывал и сегодня.
Кристина приехала, опоздав на час, наверное, снова избавлялась от слежки. Андрей помог ей раздеться. На девушке было серое трикотажное платье, подчеркивающее ее чертовски завлекательную фигуру, и черные колготки.
— У тебя тут ничего, — сказала Кристина, усаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу, сказала она это явно из вежливости, лишь для того, чтобы доставить удовольствие Андрею. — Я хотела поговорить с тобой…
— Нет, нет! — Андрей замахал руками. — Все разговоры оставим на потом. Сейчас мы будем ужинать, — и, оглянувшись, добавил: — При свечах.
— Я согласна, — она улыбнулась понимающе и сузила зеленые глаза, отчего у Андрея по спине побежали мурашки. — Но для начала я бы хотела тебе кое-что сказать, и, может быть, после этого ты уже ничего не захочешь. Дело в том, что мой бывший муж…
— Нет! Только не это! — воскликнул Андрей, выразив глазами ужас. — Умоляю тебя, не порть наш вечер. Все потом, все потом!..
— Но, может быть, ты не захочешь… — настаивала Кристина.
— Я не захочу?! — Андрей окинул тело женщины страстным взглядом. — Да что я, дурак, чтобы не захотеть.
— Ну, смотри, тогда пеняй на себя.
Кристина улыбнулась.
— Слушай, у меня такое чувство, что мы с тобой уже давно знаем друг друга, еще как только первый раз встретились, мне сразу показалось, — сказал он.
— Возможно, так и есть, — как-то загадочно, с растяжкой проговорила Кристина.
За ужином Андрей рассказывал веселые истории и был в ударе. Кристина много ела и смеялась.
— Я хочу сделать тебе сюрприз, — сказал Андрей, после очередной истории вставая из-за стола.
Он сходил в кухню, принес коробку с тортом, перевязанную розовой ленточкой, и поставил ее перед Кристиной.
— Вот.
Кристина, улыбаясь (какая женщина не любит сюрпризы), развязала ленточку, открыла коробку.
— Господи ты боже мой! Это же Грехильда! — воскликнула она, радостно захлопав в ладоши.
На дне коробки и вправду лежала дохлая кошка, вся белая от инея.
— Я сохранил ее как память о тебе, — признался Андрей. — Это единственное, что у меня осталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49