— поинтересовался Андрей, опускаясь в кресло напротив.
— Я знаю их тайну… — шепотом проговорил маленький человек. — Их государственную тайну. Я видел карточки из детских поликлиник многих влиятельных людей, стоящих у власти. Они мне этого не простят. Никогда не простят. Почти все члены правительства в детстве… — глаза у него были выпучены от значимости того, что он собирался сказать, но он вдруг прервался. — Я не скажу вам этого, я не хочу подвергать вас опасности.
— Ну и не надо. То, что они все идиоты, я и без тебя знаю. Вон стоит только новости по телевизору посмотреть.
— Послушайте, — заговорил Михаил снова. — Послушайте, это для вас шутка, нечто нереальное и даже, может быть, смешное, но я врач, я отвечаю за свои слова. Это тайна, которую клан, этот самый мощный мировой клан идиотов, постарается сберечь во что бы то ни стало и уничтожит всех нас, тех, кто проник в их тайну. В тайну их рождения и детства. Когда человек достигает высокого роста и положения, его детские карточки уничтожаются, а на их место кладут другие, где написана история болезней совсем иная. То же касается и школьных лет президентов и министров. По телевизору выступают их одноклассники, которые представляют их в таком свете, в каком нужно для поднятия их рейтинга. У них все просчитано имиджмейкерами. Телевидение показывает их в таком свете, как нужно государству… И неважно, поймите, совершенно неважно, кто у власти: коммунисты или демократы, какой в стране строй: социализм или капитализм. У власти всегда стоят и будут стоять идиоты. Приглядитесь к их лицам, к походкам, к повадкам, прислушайтесь к их словам… Это страшная мировая машина! Она перемелет меня, я чувствую… И зачем я влез в эту политику?!
Он снова закрыл лицо руками и хотел зарыдать, но у него не получилось. Он убрал руки от лица и, посмотрев на Андрея, так и продолжавшего стоять перед ним с чашкой в руке, сказал:
— Вот так. Но у вас я ненадолго, я должен уйти. Я знаю, что рослые ребята из ФСБ уже вышли на мой след.
— Послушай, Миша, а как погиб Юрий Анатольевич? — спросил Андрей, присаживаясь на краешек кресла и переводя разговор на интересующую его тему.
— Юрий Анатольевич? — переспросил он. — Ах, Юрий Анатольевич. Так его утопили его жена с бабкой.
— Кристина?
— Конечно, Кристина. У меня такое чувство, что она для этого и появилась, чтобы убить его. Представился случай, ну вот она и…
— Как это?.. — у Андрея закружилась голова, он залпом выпил принесенную для Михаила воду, поставив чашку на стол, откинулся спиной на спинку кресла.
— Несколько лет назад неизвестно откуда появилась Кристина. Ни где она родилась, ни где прописана — ничего узнать о ней не удалось. Ну, а тут Юрий Анатольевич надумал жениться, но жениться не на первой встречной, а на женщине — на своем идеале, по своему чертежу. Тут как раз и подвернулась ее кандидатура. Только она из всех женщин, а их опросили около пятидесяти, согласилась на полное изменение внешности. Гениальный Юрий Анатольевич переделал ее и женился. Кристина зачем-то подставила своего знакомого Гошу, чтобы Юрий Анатольевич приревновал и изуродовал его. Полагаю, с Гошей у нее были свои счеты. Вот такая история. Но основная цель ее появления была в убийстве Юрия Анатольевича. Довольно паршивая история. Юрий Анатольевич был человек рослый и на нас, людей небольшого роста, смотрел сверху вниз, сволочь! Так ему и надо!
Ненависть к рослым людям пересилила в нем даже страх перед ФСБ.
— А где она теперь? — спросил Андрей.
— Кристина? — переспросил Михаил, словно не понял вопроса. — Она вернулась туда, откуда и появилась.
— Откуда? — Андрей пожал плечами. — Ты чего-то темнишь.
Михаил как-то странно, вымученно улыбнулся.
В дверь раздался звонок, вслед за чем стук, поначалу негромкий, костяшками пальцев, затем кулаками.
— Это за мной! — воскликнул Михаил и заметался по комнате, схватил с пола нож, побежал в кухню, потом в ванную и опять вернулся в комнату. Холерический его темперамент, зачем-то прогнав его по квартире, вернул на прежнее место.
— Я пропал, — сказал он, обессиленно опустившись на диван, и махнул ножом в воздухе. — Но живым я им не дамся!
— Спрячь ты нож, обрежешься, — посоветовал Андрей. — Давай сюда.
Чуть приоткрыв занавеску, он выглянул в окно и, убедившись, что под окном никто не стоит, распахнул его. Миша радостно вспрыгнул на подоконник и вдруг обернулся, обнял Андрея за голову, поцеловал в губы и спрыгнул в темноту.
— Тьфу! Придурок! — выругался Андрей. Он не успел увернуться от благодарности низкорослого человека и, сплюнув, пошел открывать.
За дверью уже не звонили, а, не переставая, барабанили кулаками. Андрей посмотрел в глазок и увидел, что на лестнице бесчинствует придурок с детским барабанчиком на шее. Андрей распахнул с силой дверь, так что разгулявшегося инвалида отбросило к перилам. Но дурачок ничуть не огорчился, а, наоборот, увидев Андрея, заулыбался и вдруг грянул барабанную дробь.
— Тебе чего? — рассерженно спросил Андрей.
Дурик барабанить перестал.
— Все уехали, а Андрюшу забыли, — плачущим голосам сказал он.
— Забыли… Почему забыли?.. — проговорил Андрей растерянно и некоторое время смотрел на гостя недоуменно, пока не понял, что Андрюшей зовут самого придурка.
Он заметил, что на лестнице стоит тишина. Уже давно не было тут такой тишины.
— Куда уехали? — спросил он, выглядывая из квартиры.
Андрюша молчал.
— Куда уехали-то? — он посмотрел вверх на лестницу.
— Андрюшу забыли, — снова сказал дурачок.
— Андрюшу не забыли, он сам остался, — возразил Андрей.
Он схватил дурачка за лацкан куртки и втащил в квартиру.
Оказавшись в квартире, Андрюша стал с интересом все оглядывать и трогать руками. Удивлению его не было предела.
Андрей накормил Андрюшу картошкой, после чего они вместе сели смотреть телевизор.
Андрюша говорил редко, в основном фразами короткими и не в тему, а просто когда хотелось говорить. Зато все, вместо слов, у него говорили эмоции, которые в изобилии отображались на лице. Телевизор он смотрел всем лицом, всем открытым ртом, всем телом и всей душой: хохоча, взвизгивая, плача, подпрыгивая и размахивая руками. Поначалу Андрея эти действия соименника забавляли, он никогда не видел такого живого телевизионного просмотра. Потом это стало раздражать, и он попросил Андрюшу успокоиться и сесть, на что тот тут же исполнил команду, но через пять минут вновь вскочил… И Андрей уже не обращал на него внимания. Особенно Андрюше нравилось, когда показывали Дом правительства или Государственную думу, тут уж он расходился, корчил рожи, хохотал и даже что-то говорил невнятное, будто встретившись со старыми друзьями.
Легли спать поздно, когда закончилась последняя из телепередач.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49