В любом преступлении, связанном с азартной игрой, в первую очередь будут заподозрены гангстеры из Марселя и мафия из Ниццы. Поэтому он выбрал его. А потом Мэкстон стал задавать новые вопросы, увязая все глубже.
– Кто платит за это?
– Клиент, – ответил О'Халлорен, – имя вас не касается. Вам нужно время подумать?
Мэкстон решил проверить его. Или, точнее, себя.
– Откуда вы знаете, что я не сообщу в полицию?
Американец ухмыльнулся. Издевательской ухмылкой, которую даже не попытался скрыть.
– Не сообщите. Даже и не подумаете, вы ведь уже решились, приятель. Я позвоню вам завтра. Не пытайтесь связаться со мной. Я исчезаю отсюда прямо сейчас.
Мэкстон сделал последнюю попытку.
– А если я откажусь?
– Никаких проблем, – ответил О'Халлорен. – Кто-нибудь другой поработает и заберет бабки. – Он поднялся и распахнул перед Мэкстоном дверь.
Целое состояние. Достаточно денег, чтобы начать все сначала. Изменить жизнь. Дом в Англии, надежное будущее. Он станет нужен Анжеле. Она обратится к нему, как обращалась раньше. Он будет в выгоднейшей позиции. Верный друг, готовый поддержать и защитить ее после трагедии. Нужно только набраться решимости и совершить единственный отчаянный поступок – и он сорвет банк. Совесть не станет мешать ему. У него ее нет. Он всегда гордился тем, что никогда ни о чем не сожалеет, за исключением поступков, которые оборачиваются против него самого. Если он сделает то, что от него требуется, совесть не будет его тревожить. Он не будет страдать от чувства вины. Единственный раз в жизни он сорвет банк и уйдет, не обернувшись. Он бросил окурок через дорогу в пропасть. Затем сел в машину, завел мотор и осторожно съехал по крутой дороге на побережье, где было безопаснее.
Сейчас не время испытывать судьбу лихой ездой.
* * *
Стивен отыскал прелестный ресторанчик в горах над Мугэном. Старая ферма, оригинально перестроенная, со столиками на террасе с видом на долину. Еда была простой, но превосходной; ресторан стоял на отшибе и не привлекал туристов. Стивен был в веселом настроении, всю дорогу держал ее за руку. Они уселись в тени олив и заказали еду. Он смотрел на нее, и его душа была преисполнена удовлетворения.
Везет ему в жизни, думал он. Жена, сын, маленькая дочь. Малышка заметно подрастает, улыбается, превращается в самостоятельную личность. У него есть все, чего только можно пожелать, и этим он обязан Анжеле.
– А знаешь что, – вдруг сказал он, – ты такая же хорошая, как и красивая. Правда, хорошая.
Она смутилась.
– Что за глупости, милый. Ничего подобного.
– Нет, правда, – настаивал он. – Благодаря тебе я многое понял. И ты вырастила хорошего сына. Я как раз думал: я же в жизни не слышал, чтобы ты о ком-нибудь сказала гадость. Не пойму, чем я заслужил тебя.
– Действительно непонятно. – Она обратила разговор в шутку. – Ты сегодня странный.
– Счастливый, – поправил он. – У нас все так славно, правда?
– Ну конечно.
– Может быть, не следовало этого говорить. На Сицилии не принято хвастаться удачей. Боги ревнивы.
– Мы не на Сицилии, – мягко напомнила она. – Так что нам нечего беспокоиться.
Он погладил ее руку, сжал пальцы, повертел обручальное кольцо. То самое кольцо, что дал ему перепуганный ювелир в Палермо много лет назад.
– Ты права, – сказал он. – Нечего беспокоиться. А вот и наш ленч. Может быть, после еды забежим на часок домой?
– Давай. Наше с тобой лучшее время – после полудня.
* * *
На вилле стояла тишина: было время сиесты. Чарли на весь день ушел куда-то с друзьями. Жанин с матерью отдыхали, няня и крошка Анна тоже. Самый жаркий час дня даже в прохладных горах. Солнце пульсировало в бронзовом небе. Воздух был неподвижным и тяжелым от жары.
Когда они шли по саду, он сказал ей:
– Помнишь наш с тобой первый раз? Когда я возил тебя в горы? Было так же жарко.
– Ты говорил о богах, – напомнила она. – А я лила вино на землю.
– И мы занимались любовью. А давай пойдем и найдем место...
Под оливами была тень, земля поросла мягкой травой.
Когда все кончилось, Стивен заговорил:
– Это было не так, как тогда, дорогая... Что-то новое – как никогда. И нигде.
Она поцеловала его.
– Интересно, мне когда-нибудь надоест заниматься с тобой любовью? Каждый раз не похож на предыдущий. И каждый раз – самый лучший...
Они голыми поплавали в теплой воде бассейна, лениво вытерли друг друга на жарком солнце. Ему нравилось ухаживать за ней, касаться твердых грудей, чувствовать гладкость ее кожи. Он сказал ей, какая она красивая и что он к ней испытывает. Она немного научилась итальянскому, и теперь, когда он говорил на своем родном языке, его речь была для нее не просто музыкой и ритмом. Шло время, сиеста кончилась. Скоро проснутся домочадцы. Они набросили друг на друга халаты, завязали пояса и вернулись на виллу. Он подхватил ее сзади и поднял в воздух.
– Наверх, – прошептал он. В этот миг пронзительно зазвонил телефон. Он отпустил ее.
– Немезида, – засмеялась она и подошла к телефону. Ральф Мэкстон спрашивал разрешения прийти попрощаться с ней.
* * *
– Ты все устроил? – спросила Клара.
– Около часа назад он согласился. Я даже дал ему время перезвонить, если он струсит, но он не перезвонил.
Он услышал возбужденный смех Клары на другом конце провода.
– Умница Майк, – ликовала она. – Умница Майк, но когда же? Когда это произойдет?
– Думаю, чем раньше, тем лучше, – ответил О'Халлорен. – Я не хочу, чтобы мерзавец остыл. И не хочу здесь болтаться. Он желает узнать насчет оплаты. Что ему сказать?
Она поспешно соображала.
– Он вернется, чтобы получить деньги?
– Он думает, что да, – был ответ. – Он требует банковский чек.
– Выпиши ему чек в мой банк в Париже, – сказала она. – А потом вернешь. Я хочу присутствовать, Майк.
Это его добило.
– Не сходи с ума, – запротестовал он. – Оставайся на месте. Ты все узнаешь, как только я смогу позвонить тебе.
– Не буду я сидеть и ждать, – сказала она. – Не спорь со мной. Я вылетаю.
Он почти завопил в исступлении:
– Ради Бога, Клара! Ты хочешь стоять рядом и смотреть?
– Это был бы идеальный вариант, – сказала она. – Говорю тебе, не спорь со мной. Я долго ждала этого. Я хочу быть рядом, когда они все получат по заслугам!
Он пытался отговорить ее, но она повесила трубку.
Она собиралась: швыряла вещи в чемодан. Руки у нее дрожали. Она позвала горничную и в своей властной манере объявила, что уезжает на несколько дней. Нет, отрезала она, не знаю, когда вернусь. Когда все кончится, сказала она себе. Первым будет Стивен. Потом эта бесцветная блондинка и мальчишка.
– О папа, – вслух сказала она, – папа, когда это кончится, ты упокоишься с миром. Они заплатят за все, что сделали со мной. А потом я вернусь домой, и Джо Нимми с компанией ответят за то, что они сделали с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– Кто платит за это?
– Клиент, – ответил О'Халлорен, – имя вас не касается. Вам нужно время подумать?
Мэкстон решил проверить его. Или, точнее, себя.
– Откуда вы знаете, что я не сообщу в полицию?
Американец ухмыльнулся. Издевательской ухмылкой, которую даже не попытался скрыть.
– Не сообщите. Даже и не подумаете, вы ведь уже решились, приятель. Я позвоню вам завтра. Не пытайтесь связаться со мной. Я исчезаю отсюда прямо сейчас.
Мэкстон сделал последнюю попытку.
– А если я откажусь?
– Никаких проблем, – ответил О'Халлорен. – Кто-нибудь другой поработает и заберет бабки. – Он поднялся и распахнул перед Мэкстоном дверь.
Целое состояние. Достаточно денег, чтобы начать все сначала. Изменить жизнь. Дом в Англии, надежное будущее. Он станет нужен Анжеле. Она обратится к нему, как обращалась раньше. Он будет в выгоднейшей позиции. Верный друг, готовый поддержать и защитить ее после трагедии. Нужно только набраться решимости и совершить единственный отчаянный поступок – и он сорвет банк. Совесть не станет мешать ему. У него ее нет. Он всегда гордился тем, что никогда ни о чем не сожалеет, за исключением поступков, которые оборачиваются против него самого. Если он сделает то, что от него требуется, совесть не будет его тревожить. Он не будет страдать от чувства вины. Единственный раз в жизни он сорвет банк и уйдет, не обернувшись. Он бросил окурок через дорогу в пропасть. Затем сел в машину, завел мотор и осторожно съехал по крутой дороге на побережье, где было безопаснее.
Сейчас не время испытывать судьбу лихой ездой.
* * *
Стивен отыскал прелестный ресторанчик в горах над Мугэном. Старая ферма, оригинально перестроенная, со столиками на террасе с видом на долину. Еда была простой, но превосходной; ресторан стоял на отшибе и не привлекал туристов. Стивен был в веселом настроении, всю дорогу держал ее за руку. Они уселись в тени олив и заказали еду. Он смотрел на нее, и его душа была преисполнена удовлетворения.
Везет ему в жизни, думал он. Жена, сын, маленькая дочь. Малышка заметно подрастает, улыбается, превращается в самостоятельную личность. У него есть все, чего только можно пожелать, и этим он обязан Анжеле.
– А знаешь что, – вдруг сказал он, – ты такая же хорошая, как и красивая. Правда, хорошая.
Она смутилась.
– Что за глупости, милый. Ничего подобного.
– Нет, правда, – настаивал он. – Благодаря тебе я многое понял. И ты вырастила хорошего сына. Я как раз думал: я же в жизни не слышал, чтобы ты о ком-нибудь сказала гадость. Не пойму, чем я заслужил тебя.
– Действительно непонятно. – Она обратила разговор в шутку. – Ты сегодня странный.
– Счастливый, – поправил он. – У нас все так славно, правда?
– Ну конечно.
– Может быть, не следовало этого говорить. На Сицилии не принято хвастаться удачей. Боги ревнивы.
– Мы не на Сицилии, – мягко напомнила она. – Так что нам нечего беспокоиться.
Он погладил ее руку, сжал пальцы, повертел обручальное кольцо. То самое кольцо, что дал ему перепуганный ювелир в Палермо много лет назад.
– Ты права, – сказал он. – Нечего беспокоиться. А вот и наш ленч. Может быть, после еды забежим на часок домой?
– Давай. Наше с тобой лучшее время – после полудня.
* * *
На вилле стояла тишина: было время сиесты. Чарли на весь день ушел куда-то с друзьями. Жанин с матерью отдыхали, няня и крошка Анна тоже. Самый жаркий час дня даже в прохладных горах. Солнце пульсировало в бронзовом небе. Воздух был неподвижным и тяжелым от жары.
Когда они шли по саду, он сказал ей:
– Помнишь наш с тобой первый раз? Когда я возил тебя в горы? Было так же жарко.
– Ты говорил о богах, – напомнила она. – А я лила вино на землю.
– И мы занимались любовью. А давай пойдем и найдем место...
Под оливами была тень, земля поросла мягкой травой.
Когда все кончилось, Стивен заговорил:
– Это было не так, как тогда, дорогая... Что-то новое – как никогда. И нигде.
Она поцеловала его.
– Интересно, мне когда-нибудь надоест заниматься с тобой любовью? Каждый раз не похож на предыдущий. И каждый раз – самый лучший...
Они голыми поплавали в теплой воде бассейна, лениво вытерли друг друга на жарком солнце. Ему нравилось ухаживать за ней, касаться твердых грудей, чувствовать гладкость ее кожи. Он сказал ей, какая она красивая и что он к ней испытывает. Она немного научилась итальянскому, и теперь, когда он говорил на своем родном языке, его речь была для нее не просто музыкой и ритмом. Шло время, сиеста кончилась. Скоро проснутся домочадцы. Они набросили друг на друга халаты, завязали пояса и вернулись на виллу. Он подхватил ее сзади и поднял в воздух.
– Наверх, – прошептал он. В этот миг пронзительно зазвонил телефон. Он отпустил ее.
– Немезида, – засмеялась она и подошла к телефону. Ральф Мэкстон спрашивал разрешения прийти попрощаться с ней.
* * *
– Ты все устроил? – спросила Клара.
– Около часа назад он согласился. Я даже дал ему время перезвонить, если он струсит, но он не перезвонил.
Он услышал возбужденный смех Клары на другом конце провода.
– Умница Майк, – ликовала она. – Умница Майк, но когда же? Когда это произойдет?
– Думаю, чем раньше, тем лучше, – ответил О'Халлорен. – Я не хочу, чтобы мерзавец остыл. И не хочу здесь болтаться. Он желает узнать насчет оплаты. Что ему сказать?
Она поспешно соображала.
– Он вернется, чтобы получить деньги?
– Он думает, что да, – был ответ. – Он требует банковский чек.
– Выпиши ему чек в мой банк в Париже, – сказала она. – А потом вернешь. Я хочу присутствовать, Майк.
Это его добило.
– Не сходи с ума, – запротестовал он. – Оставайся на месте. Ты все узнаешь, как только я смогу позвонить тебе.
– Не буду я сидеть и ждать, – сказала она. – Не спорь со мной. Я вылетаю.
Он почти завопил в исступлении:
– Ради Бога, Клара! Ты хочешь стоять рядом и смотреть?
– Это был бы идеальный вариант, – сказала она. – Говорю тебе, не спорь со мной. Я долго ждала этого. Я хочу быть рядом, когда они все получат по заслугам!
Он пытался отговорить ее, но она повесила трубку.
Она собиралась: швыряла вещи в чемодан. Руки у нее дрожали. Она позвала горничную и в своей властной манере объявила, что уезжает на несколько дней. Нет, отрезала она, не знаю, когда вернусь. Когда все кончится, сказала она себе. Первым будет Стивен. Потом эта бесцветная блондинка и мальчишка.
– О папа, – вслух сказала она, – папа, когда это кончится, ты упокоишься с миром. Они заплатят за все, что сделали со мной. А потом я вернусь домой, и Джо Нимми с компанией ответят за то, что они сделали с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109