Если ты преуспеешь, ты получаешь Альбиона.
– Сколько у меня времени? Знаешь ли, такие вещи могут потребовать много месяцев. Все-таки это должно быть соблазнение, а не изнасилование.
– До конца этого сезона.
– М-м… это меньше двух месяцев. Времени может не хватить.
Шин нахмурился:
– Господи, ты удивляешь меня. Я думал, ты мастер укладывать женщин в свою постель. И оказывается, двух месяцев тебе недостаточно?
– Мастер знает, что истинное соблазнение может занять две минуты или два года, в зависимости от женщины. Некоторые деликатные создания требуют больше убеждения, чем другие. Поскольку я еще не знаю, кто эта женщина, как я могу сказать, сколько времени это займет?
Лорд Шин фыркнул.
– Какие-то временные рамки должны быть. Какой интерес в бессрочном пари?
– Действительно. Давай назначим дату.
– Только не годы, Рочдейл. Лошади потеряют свою цену, если мы слишком затянем это дело. Что, если мы используем как предельный срок Гудвудские скачки? Ты ведь собираешься выставить Серенити на кубок? Если потребуется больше трех месяцев, чтобы соблазнить женщину, значит, ты не такой неотразимый, как похваляешься.
– Хорошо. Пусть будет Гудвуд. Я к этому времени соблазню женщину, которую ты выберешь, или потеряю Серенити. Но если я преуспею, то к Гудвуду я получу Альбиона. Договорились?
– Договорились.
Рочдейл протянул руку, и Шин пожал ее с энтузиазмом, предвещавшим недоброе. Рочдейл напрягся. Какую гарпию Шин собирается ему подсунуть?
– Давай-ка осмотрим бальный зал, – предложил Шин. – Идем?
Лорд Шин поставил пустой бокал на боковой столик и пошел сквозь лабиринт карточных столов. Рочдейл допил свой кларет и последовал за Шином. Шагая за ним, Рочдейл видел, как Шин по пути останавливался и разговаривал с несколькими приятелями, те смеялись и поворачивались, чтобы посмотреть на Рочдейла.
Проклятие! Шин рассказывает об их пари. В жизни Рочдейла было достаточно публичных скандалов. И у него не было ни малейшего желания проводить очередное соблазнение под наблюдением лондонских игроков и завсегдатаев клубов. Они все будут делать ставки на его выигрыш или проигрыш. Как же он будет соблазнять женщину, если все знают, что тут замешано пари? Ни одна женщина в здравом уме не поддастся на это ни при, каких обстоятельствах.
Он нагнал Шина, который смеялся с сэром Джайлсом Клидеро.
– На два слова, Шин. – Рочдейл поймал его за рукав и повел прочь из комнаты.
Когда они оказались в главном коридоре, Рочдейл повернулся к другу и сказал:
– Я не хочу, чтобы все на свете знали об этом пари, Шин.
– С каких это пор ты стал таким чувствительным?
– С тех пор как поставил на кон свою лучшую лошадь. Я не позволю тебе подрывать мои шансы на победу, рассказывая о нашем пари всему свету. – Он понизил голос, когда мимо прошла беседующая пара. – Не думаешь ведь ты, что женщина станет принимать мои авансы, если в каждом салоне будут болтать о пари?
– Да, ты сказал любая женщина в Лондоне. Поправка: ты ограничил свое хвастовство только женщинами, присутствующими сегодня здесь. Но ничего не говорил о том, что они должны или не должны знать о пари.
Рочдейл так приблизил свое лицо к лицу Шина, что их носы почти соприкоснулись.
– Скажем так, я считаю нечестным объявлять о нашем пари во всеуслышание. Вы понимаете, о чем я, сэр?
Шин закатил глаза к потолку и отступил.
– Черт, Рочдейл, нет нужды мне угрожать. Ну хорошо, хорошо. Я обещаю держать наше пари в секрете.
– Сколько человек в карточном салоне уже знают?
Шин вздохнул.
– Клидеро, Дьюсбери и Холтуисл.
– Проклятие! Они знают, какую женщину ты назовешь?
– Нет.
– Хорошо. Пусть все так и останется. Мы понимаем друг друга?
– Да, да. Ты прямо как суетливая старуха, Рочдейл. Но думаю, то прошлогоднее дело с Сереной Андервуд немного охладило твой пыл, а?
Рочдейла нельзя было поймать на удочку напоминанием о его самой печально известной глупости.
– Называй имя женщины, Шин. Посмотрим, насколько легко это будет.
– Ну ладно.
Шин демонстративно окинул взглядом зал, полный хорошенькими молоденькими девушками в белых платьях, улыбающимися и танцующими. Шин не будет выбирать из них. В зале было почти столько же женщин постарше, матери и сопровождающие тех юных танцующих девушек. Некоторые из них красивы. Другие совсем перезрели. Выберет ли он одну из них? Еще были вдовы, старухи в тюрбанах с перьями, собравшиеся группками вдоль стен, чтобы посплетничать. Боже, помоги, если Шин выберет одну из них. Еще оставались ничем не примечательные старые девы, примелькавшиеся за слишком много сезонов, слишком непривлекательные, чтобы кто-то захотел с ними танцевать.
Рочдейл рассмотрел всех, прикидывая, как можно завлечь их в свою постель, ничуть не задумываясь, насколько неприятен может быть процесс.
– Она, – объявил Шин. – Я выбираю ее.
Рочдейл проследил за его взглядом и громко застонал:
– Миссис Марлоу? Вдова епископа?
– Она самая. Это твое испытание, Рочдейл. И каким испытанием она будет! – Он весело усмехнулся, глядя, как миссис Грейс Марлоу проходит мимо, беседуя с леди Госфорт. Она бросила взгляд в их сторону и, заметив, что Рочдейл смотрит на нее, неодобрительно поджала губы и отвернулась.
Рочдейл с досадой покачал головой. Надо было догадаться, что Шин выберет самую чопорную женщину в зале. Самую суровую блюстительницу нравов всех времен и народов. Вдову этого старого пустозвона епископа Марлоу, подумать только!
Правда, Грейс Марлоу была молода и привлекательна. Если бы Рочдейл не знал, кто она такая, то, без сомнения, счел бы ее красавицей, с этими светлыми волосами цвета меда, серыми глазами с поволокой и идеально очерченным профилем. Но Рочдейл знал ее, и никакая красота не могла изменить тот факт, что она была вдовой Марлоу, провозглашенной раз и навсегда Добропорядочной Дамой. Богобоязненной женщиной. Благодетельницей человечества. Из тех, которым отвратительны мужчины вроде него.
Но за свою долгую карьеру Рочдейл разбил защиту не одной так называемой добродетельной женщины. Он знал, как обойти их щепетильность и стойкие моральные принципы. Миссис Марлоу может оказаться более сложной задачкой, но Рочдейл ничуть не сомневался в своем успехе.
– Да уж, испытание, – сказал он. – Мне это не доставит радости, но я ее соблазню.
Шин поднял брови:
– Ты так в этом уверен?
– Да. У меня нет никакого желания отдавать тебе свою лучшую лошадь. И я очень хочу получить Альбиона. Пожалуй, я попрошу своего главного конюха приготовить для него стойло в конюшне.
– Не стану поддерживать твои надежды, Рочдейл. Эту женщину невозможно соблазнить. Ручаюсь в этом.
– И все-таки возможно. – Рочдейл посмотрел ей вслед и заметил легчайшее покачивание бедер под шелком юбок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Сколько у меня времени? Знаешь ли, такие вещи могут потребовать много месяцев. Все-таки это должно быть соблазнение, а не изнасилование.
– До конца этого сезона.
– М-м… это меньше двух месяцев. Времени может не хватить.
Шин нахмурился:
– Господи, ты удивляешь меня. Я думал, ты мастер укладывать женщин в свою постель. И оказывается, двух месяцев тебе недостаточно?
– Мастер знает, что истинное соблазнение может занять две минуты или два года, в зависимости от женщины. Некоторые деликатные создания требуют больше убеждения, чем другие. Поскольку я еще не знаю, кто эта женщина, как я могу сказать, сколько времени это займет?
Лорд Шин фыркнул.
– Какие-то временные рамки должны быть. Какой интерес в бессрочном пари?
– Действительно. Давай назначим дату.
– Только не годы, Рочдейл. Лошади потеряют свою цену, если мы слишком затянем это дело. Что, если мы используем как предельный срок Гудвудские скачки? Ты ведь собираешься выставить Серенити на кубок? Если потребуется больше трех месяцев, чтобы соблазнить женщину, значит, ты не такой неотразимый, как похваляешься.
– Хорошо. Пусть будет Гудвуд. Я к этому времени соблазню женщину, которую ты выберешь, или потеряю Серенити. Но если я преуспею, то к Гудвуду я получу Альбиона. Договорились?
– Договорились.
Рочдейл протянул руку, и Шин пожал ее с энтузиазмом, предвещавшим недоброе. Рочдейл напрягся. Какую гарпию Шин собирается ему подсунуть?
– Давай-ка осмотрим бальный зал, – предложил Шин. – Идем?
Лорд Шин поставил пустой бокал на боковой столик и пошел сквозь лабиринт карточных столов. Рочдейл допил свой кларет и последовал за Шином. Шагая за ним, Рочдейл видел, как Шин по пути останавливался и разговаривал с несколькими приятелями, те смеялись и поворачивались, чтобы посмотреть на Рочдейла.
Проклятие! Шин рассказывает об их пари. В жизни Рочдейла было достаточно публичных скандалов. И у него не было ни малейшего желания проводить очередное соблазнение под наблюдением лондонских игроков и завсегдатаев клубов. Они все будут делать ставки на его выигрыш или проигрыш. Как же он будет соблазнять женщину, если все знают, что тут замешано пари? Ни одна женщина в здравом уме не поддастся на это ни при, каких обстоятельствах.
Он нагнал Шина, который смеялся с сэром Джайлсом Клидеро.
– На два слова, Шин. – Рочдейл поймал его за рукав и повел прочь из комнаты.
Когда они оказались в главном коридоре, Рочдейл повернулся к другу и сказал:
– Я не хочу, чтобы все на свете знали об этом пари, Шин.
– С каких это пор ты стал таким чувствительным?
– С тех пор как поставил на кон свою лучшую лошадь. Я не позволю тебе подрывать мои шансы на победу, рассказывая о нашем пари всему свету. – Он понизил голос, когда мимо прошла беседующая пара. – Не думаешь ведь ты, что женщина станет принимать мои авансы, если в каждом салоне будут болтать о пари?
– Да, ты сказал любая женщина в Лондоне. Поправка: ты ограничил свое хвастовство только женщинами, присутствующими сегодня здесь. Но ничего не говорил о том, что они должны или не должны знать о пари.
Рочдейл так приблизил свое лицо к лицу Шина, что их носы почти соприкоснулись.
– Скажем так, я считаю нечестным объявлять о нашем пари во всеуслышание. Вы понимаете, о чем я, сэр?
Шин закатил глаза к потолку и отступил.
– Черт, Рочдейл, нет нужды мне угрожать. Ну хорошо, хорошо. Я обещаю держать наше пари в секрете.
– Сколько человек в карточном салоне уже знают?
Шин вздохнул.
– Клидеро, Дьюсбери и Холтуисл.
– Проклятие! Они знают, какую женщину ты назовешь?
– Нет.
– Хорошо. Пусть все так и останется. Мы понимаем друг друга?
– Да, да. Ты прямо как суетливая старуха, Рочдейл. Но думаю, то прошлогоднее дело с Сереной Андервуд немного охладило твой пыл, а?
Рочдейла нельзя было поймать на удочку напоминанием о его самой печально известной глупости.
– Называй имя женщины, Шин. Посмотрим, насколько легко это будет.
– Ну ладно.
Шин демонстративно окинул взглядом зал, полный хорошенькими молоденькими девушками в белых платьях, улыбающимися и танцующими. Шин не будет выбирать из них. В зале было почти столько же женщин постарше, матери и сопровождающие тех юных танцующих девушек. Некоторые из них красивы. Другие совсем перезрели. Выберет ли он одну из них? Еще были вдовы, старухи в тюрбанах с перьями, собравшиеся группками вдоль стен, чтобы посплетничать. Боже, помоги, если Шин выберет одну из них. Еще оставались ничем не примечательные старые девы, примелькавшиеся за слишком много сезонов, слишком непривлекательные, чтобы кто-то захотел с ними танцевать.
Рочдейл рассмотрел всех, прикидывая, как можно завлечь их в свою постель, ничуть не задумываясь, насколько неприятен может быть процесс.
– Она, – объявил Шин. – Я выбираю ее.
Рочдейл проследил за его взглядом и громко застонал:
– Миссис Марлоу? Вдова епископа?
– Она самая. Это твое испытание, Рочдейл. И каким испытанием она будет! – Он весело усмехнулся, глядя, как миссис Грейс Марлоу проходит мимо, беседуя с леди Госфорт. Она бросила взгляд в их сторону и, заметив, что Рочдейл смотрит на нее, неодобрительно поджала губы и отвернулась.
Рочдейл с досадой покачал головой. Надо было догадаться, что Шин выберет самую чопорную женщину в зале. Самую суровую блюстительницу нравов всех времен и народов. Вдову этого старого пустозвона епископа Марлоу, подумать только!
Правда, Грейс Марлоу была молода и привлекательна. Если бы Рочдейл не знал, кто она такая, то, без сомнения, счел бы ее красавицей, с этими светлыми волосами цвета меда, серыми глазами с поволокой и идеально очерченным профилем. Но Рочдейл знал ее, и никакая красота не могла изменить тот факт, что она была вдовой Марлоу, провозглашенной раз и навсегда Добропорядочной Дамой. Богобоязненной женщиной. Благодетельницей человечества. Из тех, которым отвратительны мужчины вроде него.
Но за свою долгую карьеру Рочдейл разбил защиту не одной так называемой добродетельной женщины. Он знал, как обойти их щепетильность и стойкие моральные принципы. Миссис Марлоу может оказаться более сложной задачкой, но Рочдейл ничуть не сомневался в своем успехе.
– Да уж, испытание, – сказал он. – Мне это не доставит радости, но я ее соблазню.
Шин поднял брови:
– Ты так в этом уверен?
– Да. У меня нет никакого желания отдавать тебе свою лучшую лошадь. И я очень хочу получить Альбиона. Пожалуй, я попрошу своего главного конюха приготовить для него стойло в конюшне.
– Не стану поддерживать твои надежды, Рочдейл. Эту женщину невозможно соблазнить. Ручаюсь в этом.
– И все-таки возможно. – Рочдейл посмотрел ей вслед и заметил легчайшее покачивание бедер под шелком юбок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78