Потом сунул руку в карман, достал маленькую шагреневую коробочку и протянул ей:
– Тебе, моя драгоценная Грейс: символ моих обязательств перед тобой, обет любить тебя вечно.
Она взяла коробочку и открыла ее, потом улыбнулась ему с чисто женским восторгом.
– О, Джон, оно прекрасно. Как ты узнал, что изумруды – мои самые любимые камни?
Он взял ее руку и надел кольцо на безымянный палец. Большой прямоугольный изумруд был окружен маленькими бриллиантами и оправлен в золото.
– Это была удачная догадка. Этот цвет идет тебе.
Она так и эдак вертела рукой, разглядывая кольцо со всех сторон, потом подняла глаза с такой ослепительной улыбкой, что Рочдейлу пришлось моргнуть.
– Спасибо, Джон. Оно мне безумно нравится. Ты не мог выбрать лучшего символа для нашей любви. Господи, мои подруги будут завидовать, когда увидят нас!
Они рассмеялись и снова поцеловались.
– Я едва могу поверить, что это правда, – сказал Рочдейл, когда они оба вернулись на диван, ее голова лежала на его плече. – Можешь представить себе более невероятную пару? Вдова епископа и распутник?
– Но вспомни, после этого они жили долго и счастливо.
– Ах да. Действительно. Какими мы оказались пророками. И все же это удивительно, что мы нашли друг друга и влюбились. Думаю, высший свет будет в обмороке.
– Да и пожалуйста. Можно, мы удивим их еще немного? Очень короткой помолвкой?
– Безнравственная женщина. Не терпится снова заполучить меня в свою постель, да?
– Конечно. Хочу просыпаться рядом с тобой каждое утро. О Джон. Я так счастлива. Мы можем сразу же объявить о нашей помолвке? Завтра?
– Боже, детка, ты действительно нетерпелива.
– Да. Но я думаю и о своей репутации. Что, если до сих пор распространяются слухи о пари? Если их слышала моя падчерица, то должны были слышать и другие.
– Твоя падчерица? Леди Бамфриз?
– Да, это она рассказала мне о пари.
– Господи. Представляю, как тебе было неловко.
Грейс фыркнула.
– Не просто неловко, уверяю тебя. Но все это ерунда. Я просто подумала, что если бы мы объявили о помолвке, сплетни потеряли бы актуальность.
– Я достану нам специальное разрешение так скоро, как только смогу. Но я не знаком ни с одним епископом, чтобы ускорить дело. Я бы попросил тебя использовать связи в церковных кругах, но это может быть неудобно. Кэйзенов говорил, что ему пришлось почти неделю ходить в Коллегию, чтобы получить лицензию. Я начну завтра.
– А можешь ты завтра еще и поместить объявление в газетах?
– Тебе важно сделать все это официально и респектабельно, да? Ну хорошо. Я завтра помещу объявление.
– Спасибо, Джон.
– Для тебя все, что угодно, любовь моя. Моя будущая леди Рочдейл. Ха. Ты окажешь этому титулу больше чести, чем две другие носившие его леди, которых я знал.
– Надеюсь. Потому что ты даже не можешь представить, какая для меня честь стать твоей виконтессой.
Честь для него, что она согласилась.
Двумя днями позже Грейс вырезала объявление о свадьбе из «Морнинг пост» и вложила его в конверт. Затем запечатала конверт и надписала адрес лорда Шина.
Это было рискованное пари. Она только надеялась, что Рочдейл хочет жениться на ней, но не знала точно, женится ли. Ей не нужны были уверения одиозного лорда Шина, что Рочдейл слишком распутен, чтобы когда-нибудь жениться. С самого начала она догадывалась, что он один из тех вечных искателей наслаждений, которые никогда не женятся. Она думала, что он проживет свои дни как печально известный старый Кью, герцог Куинсбери, старый холостяк и повеса. Но в Ньюмаркете она могла бы поклясться, что между ними возникло что-то большее, чем просто вожделение. Она доверилась своей интуиции, поняла, что он любит ее. Слава Богу, она оказалась права. Иначе могла бы в этот самый момент сидеть обнаженной перед лордом Шином, рисующим с нее картину. И только небесам известно, сколько людей увидели бы это полотно. Она была бы вынуждена продать дом на Портленд-плейс и сбежать в деревню.
Но она поверила, что сможет убедить Рочдейла, и поверила, что он поступит правильно. Все прошло идеально. Она была влюблена, теперь ей предстояло стать леди Рочдейл, никогда в жизни Грейс не была счастливее. Перестав быть вдовой епископа, она должна была стать женой распутника.
Грейс села за письменный стол, запрокинула голову и расхохоталась от радости.
Глава 18
Объявление в газетах вызвало настоящий переполох. В конце каждого сезона было много помолвок и свадеб, но ни одна из них не захватила светское общество так, как обручение Рочдейла и Грейс Марлоу. Эта новость стала самой пикантной темой для сплетников и любителей скандалов. Рочдейл не мог войти в дом, в магазин, в таверну или в клуб, чтобы не стать предметом вульгарных намеков, похлопывания по спине и бесконечных тостов. Его дразнили и поздравляли, над ним насмехались, издевались.
Это было чертовски неудобно.
– Ты стал другим человеком, – сказал ему Кэйзенов, когда услышал новость. – В последний раз, когда мы виделись, ты выглядел таким пристыженным страдальцем. Теперь могу поклясться, ты стал моложе. Ты выглядишь… счастливым. К сожалению, это не то слово, которое когда-либо подходило тебе, друг мой. Я рад, что все так хорошо сложилось. – Он усмехнулся. – Ну и сезон у нас выдался, а? Мы оба нашли любовь там, где меньше всего ожидали.
Кэйзенов был прав. Рочдейл действительно чувствовал себя моложе. Он не улыбался так часто с тех пор, как был мальчишкой в Суффолке. Наверное, он выглядит таким же томным дурачком, каким выглядел Кэйзенов, когда влюбился во вдову своего лучшего друга. Рочдейлу следовало бы чувствовать себя униженным, но в его жизни уже слишком поздно начинать беспокоиться о чужом мнении.
В качестве свадебного подарка Рочдейл решил купить Грейс лошадь. Как замечательно будет кататься вместе в парке ранним утром, когда там еще никого нет й можно пустить лошадей в свободный галоп. Она говорила, что раньше ей нравилось ездить верхом, но что она редко садилась на лошадь с тех пор, как покинула Девон. Нет сомнений, епископ не одобрял наездниц. Но Рочдейл рисовал в своем воображении Грейс в элегантной амазонке, с пером на шляпе, скачущей быстрее ветра, и решил, что ей нужна соответствующая лошадь.
Он стоял, прислонившись к широкой колонне, и наблюдал за хорошенькой, изящной гнедой кобылкой, которую водили разными аллюрами по кругу в «Таттерсоллз», когда услышанный обрывок разговора привлек его внимание. Он вытаращил глаза, услышав свое имя и слово «кандалы», за которым последовали громкие крики и хохот. Такой интерес к его личной жизни становится утомительным. Он не вышел из-за колонны, чтобы его не заметили и не вынудили вступить в разговор. Почему нельзя позволить мужчине спокойно любить женщину, почему весь свет устраивает из этого развлечение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Тебе, моя драгоценная Грейс: символ моих обязательств перед тобой, обет любить тебя вечно.
Она взяла коробочку и открыла ее, потом улыбнулась ему с чисто женским восторгом.
– О, Джон, оно прекрасно. Как ты узнал, что изумруды – мои самые любимые камни?
Он взял ее руку и надел кольцо на безымянный палец. Большой прямоугольный изумруд был окружен маленькими бриллиантами и оправлен в золото.
– Это была удачная догадка. Этот цвет идет тебе.
Она так и эдак вертела рукой, разглядывая кольцо со всех сторон, потом подняла глаза с такой ослепительной улыбкой, что Рочдейлу пришлось моргнуть.
– Спасибо, Джон. Оно мне безумно нравится. Ты не мог выбрать лучшего символа для нашей любви. Господи, мои подруги будут завидовать, когда увидят нас!
Они рассмеялись и снова поцеловались.
– Я едва могу поверить, что это правда, – сказал Рочдейл, когда они оба вернулись на диван, ее голова лежала на его плече. – Можешь представить себе более невероятную пару? Вдова епископа и распутник?
– Но вспомни, после этого они жили долго и счастливо.
– Ах да. Действительно. Какими мы оказались пророками. И все же это удивительно, что мы нашли друг друга и влюбились. Думаю, высший свет будет в обмороке.
– Да и пожалуйста. Можно, мы удивим их еще немного? Очень короткой помолвкой?
– Безнравственная женщина. Не терпится снова заполучить меня в свою постель, да?
– Конечно. Хочу просыпаться рядом с тобой каждое утро. О Джон. Я так счастлива. Мы можем сразу же объявить о нашей помолвке? Завтра?
– Боже, детка, ты действительно нетерпелива.
– Да. Но я думаю и о своей репутации. Что, если до сих пор распространяются слухи о пари? Если их слышала моя падчерица, то должны были слышать и другие.
– Твоя падчерица? Леди Бамфриз?
– Да, это она рассказала мне о пари.
– Господи. Представляю, как тебе было неловко.
Грейс фыркнула.
– Не просто неловко, уверяю тебя. Но все это ерунда. Я просто подумала, что если бы мы объявили о помолвке, сплетни потеряли бы актуальность.
– Я достану нам специальное разрешение так скоро, как только смогу. Но я не знаком ни с одним епископом, чтобы ускорить дело. Я бы попросил тебя использовать связи в церковных кругах, но это может быть неудобно. Кэйзенов говорил, что ему пришлось почти неделю ходить в Коллегию, чтобы получить лицензию. Я начну завтра.
– А можешь ты завтра еще и поместить объявление в газетах?
– Тебе важно сделать все это официально и респектабельно, да? Ну хорошо. Я завтра помещу объявление.
– Спасибо, Джон.
– Для тебя все, что угодно, любовь моя. Моя будущая леди Рочдейл. Ха. Ты окажешь этому титулу больше чести, чем две другие носившие его леди, которых я знал.
– Надеюсь. Потому что ты даже не можешь представить, какая для меня честь стать твоей виконтессой.
Честь для него, что она согласилась.
Двумя днями позже Грейс вырезала объявление о свадьбе из «Морнинг пост» и вложила его в конверт. Затем запечатала конверт и надписала адрес лорда Шина.
Это было рискованное пари. Она только надеялась, что Рочдейл хочет жениться на ней, но не знала точно, женится ли. Ей не нужны были уверения одиозного лорда Шина, что Рочдейл слишком распутен, чтобы когда-нибудь жениться. С самого начала она догадывалась, что он один из тех вечных искателей наслаждений, которые никогда не женятся. Она думала, что он проживет свои дни как печально известный старый Кью, герцог Куинсбери, старый холостяк и повеса. Но в Ньюмаркете она могла бы поклясться, что между ними возникло что-то большее, чем просто вожделение. Она доверилась своей интуиции, поняла, что он любит ее. Слава Богу, она оказалась права. Иначе могла бы в этот самый момент сидеть обнаженной перед лордом Шином, рисующим с нее картину. И только небесам известно, сколько людей увидели бы это полотно. Она была бы вынуждена продать дом на Портленд-плейс и сбежать в деревню.
Но она поверила, что сможет убедить Рочдейла, и поверила, что он поступит правильно. Все прошло идеально. Она была влюблена, теперь ей предстояло стать леди Рочдейл, никогда в жизни Грейс не была счастливее. Перестав быть вдовой епископа, она должна была стать женой распутника.
Грейс села за письменный стол, запрокинула голову и расхохоталась от радости.
Глава 18
Объявление в газетах вызвало настоящий переполох. В конце каждого сезона было много помолвок и свадеб, но ни одна из них не захватила светское общество так, как обручение Рочдейла и Грейс Марлоу. Эта новость стала самой пикантной темой для сплетников и любителей скандалов. Рочдейл не мог войти в дом, в магазин, в таверну или в клуб, чтобы не стать предметом вульгарных намеков, похлопывания по спине и бесконечных тостов. Его дразнили и поздравляли, над ним насмехались, издевались.
Это было чертовски неудобно.
– Ты стал другим человеком, – сказал ему Кэйзенов, когда услышал новость. – В последний раз, когда мы виделись, ты выглядел таким пристыженным страдальцем. Теперь могу поклясться, ты стал моложе. Ты выглядишь… счастливым. К сожалению, это не то слово, которое когда-либо подходило тебе, друг мой. Я рад, что все так хорошо сложилось. – Он усмехнулся. – Ну и сезон у нас выдался, а? Мы оба нашли любовь там, где меньше всего ожидали.
Кэйзенов был прав. Рочдейл действительно чувствовал себя моложе. Он не улыбался так часто с тех пор, как был мальчишкой в Суффолке. Наверное, он выглядит таким же томным дурачком, каким выглядел Кэйзенов, когда влюбился во вдову своего лучшего друга. Рочдейлу следовало бы чувствовать себя униженным, но в его жизни уже слишком поздно начинать беспокоиться о чужом мнении.
В качестве свадебного подарка Рочдейл решил купить Грейс лошадь. Как замечательно будет кататься вместе в парке ранним утром, когда там еще никого нет й можно пустить лошадей в свободный галоп. Она говорила, что раньше ей нравилось ездить верхом, но что она редко садилась на лошадь с тех пор, как покинула Девон. Нет сомнений, епископ не одобрял наездниц. Но Рочдейл рисовал в своем воображении Грейс в элегантной амазонке, с пером на шляпе, скачущей быстрее ветра, и решил, что ей нужна соответствующая лошадь.
Он стоял, прислонившись к широкой колонне, и наблюдал за хорошенькой, изящной гнедой кобылкой, которую водили разными аллюрами по кругу в «Таттерсоллз», когда услышанный обрывок разговора привлек его внимание. Он вытаращил глаза, услышав свое имя и слово «кандалы», за которым последовали громкие крики и хохот. Такой интерес к его личной жизни становится утомительным. Он не вышел из-за колонны, чтобы его не заметили и не вынудили вступить в разговор. Почему нельзя позволить мужчине спокойно любить женщину, почему весь свет устраивает из этого развлечение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78