Господи, разве такая чопорная, строгая леди может так смеяться? Страстный и соблазнительный, этот звук был сравним с темными ночами и смятыми простынями, а не со сдержанной вдовой епископа.
– Я искренне сомневаюсь, что вы и я когда-нибудь сможем стать друзьями, лорд Рочдейл. Меня не интересуют игроки и распутники, а вы совершенно точно не можете интересоваться благочестивыми христианками вроде меня.
– Вы недооцениваете ваш шарм, миссис Марлоу. Вы красивая женщина.
Она озадаченно сдвинула брови, потом протянула руку за бокалом с шерри и сделала глоток. Через мгновение обратила к нему свои серые глаза и сказала:
– Вы смущаете меня, милорд. Я не знаю, что сказать вам. Мне, оказывается, трудно понять мужчину с вашей репутацией.
– А мне, оказывается, трудно понять женщину с вашей репутацией. Так что у нас все-таки есть нечто общее. Пожалуй, мы сможем построить временный мост между нами во время нашей долгой поездки в Лондон. Вы можете рассказать мне о вашем Благотворительном фонде вдов или еще о чем-нибудь подобном, а я расскажу вам, – он понизил голос и наклонился к ней, – обо всем, о чем захотите.
Она тихо застонала и сделала еще глоток шерри.
Все это было даже более обнадеживающе, чем он надеялся. Она не упала в обморок от мысли остаться с ним наедине в карете. С ней не случился нервный припадок. Она не закрылась, как морская раковина, и не отказалась разговаривать с ним. Нет, она выпила шерри и попыталась противостоять. В конечном счете хорошее начало.
Рочдейл улыбнулся.
Глава 2
Этот человек невыносим. Он сидел слишком близко, так, что его бедро было в постоянном контакте с ее собственным, и при каждом движении кареты прижимался к Грейс. И часто касался ее, когда говорил. Всего лишь быстрое прикосновение к ее руке или плечу. Очень равнодушное, хотя Грейс подозревала, что это была хорошо отработанная стратегия, каждое движение было специально спланировано, чтобы лишить ее присутствия духа.
И это получалось.
Она едва не выпрыгнула из собственной кожи, когда он положил свою руку в перчатке на ее руку. Грейс сидела, отвернувшись от него, и смотрела в окно, а рука лежала на колене. Грейс невольно взвизгнула.
Он усмехнулся. Это было больше похоже на рокот грома в его груди.
– Если вы думаете, что я изнасилую вас, миссис Марлоу, вам не нужно беспокоиться. Я не насильник. – Он наклонился ближе и понизил голос: – В этом никогда не было необходимости.
Она не знала, что хуже: его надменность или тепло, от которого пылали ее щеки. Хотя в карете не горела лампа, яркий лунный свет лился сквозь широкое переднее окно и незанавешенные боковые окошки. Он увидит, как она краснеет. Нет сомнений, этот негодяй забавляется тем, что считает чопорностью. Но Грейс все равно. До тех пор, пока он не понял, что она испугана, чего он, несомненно, и добивается, Грейс наплевать, что он насмехается над ней. Пусть смеется над тем, как она краснеет.
– Однако, учитывая мою репутацию, – сказал он, – неудивительно, что вы боитесь, как бы я не воспользовался вашей беззащитностью. Давайте заключим небольшую сделку, хорошо? Вы позволите мне свободно брать вашу руку – только прикасаться к ней и держать ее, ничего больше, – а я обещаю не соблазнять вас.
– Как будто бы вам это удалось.
– О, удалось бы, миссис Марлоу. Никогда не сомневайтесь в этом. И ничто не дало бы мне большего наслаждения, уверяю вас. Но пока что я удовольствуюсь вашей рукой. Потом вы сможете удивить ваших друзей, сообщив, что Рочдейл, этот отъявленный негодяй, не сделал ничего, разве что коснулся ваших изящных пальчиков.
Ее друзей? Господь милосердный, он же не может знать о «веселых вдовах» и их дурацком договоре заводить любовников и делиться друг с другом всеми интимными подробностями, или может? Нет, он не может знать об этом. И не может знать, что заставляют ее чувствовать их откровенные разговоры о занятиях любовью. Он говорил вообще.
Или нет?
– Я принимаю ваше молчание как согласие. – Он взял ее руку и начал нежно ласкать. – А теперь расскажите мне о вашем благотворительном фонде. Все эти официальные балы, должно быть, требуют много работы.
Грейс сделала несколько медленных вдохов, прежде чем заговорить. Рочдейл неторопливо гладил ее пальцы, пока она рассказывала ему о Благотворительном фонде вдов, который возглавляла, и о богадельнях в Челси, которые они купили и превратили во временное пристанище для солдатских вдов и сирот, у которых не было других средств к существованию. Она надеялась утомить Рочдейла деталями, но чем больше Грейс говорила, тем внимательнее он смотрел на нее. Она все время чувствовала на себе этот напряженный синий взгляд.
Рочдейл продолжал гладить ее пальцы.
Нет сомнений, что ей надо было вжаться в дальний угол кареты, оказаться от Рочдейла на самом большом расстоянии, какое могло позволить столь ограниченное пространство, скрестить руки на груди и засунуть ладони под мышки, так чтобы он не мог их достать. Ей надо было как минимум заявить, что она возражает против такой наглости. Но, Бог свидетель, Грейс приняла решение, что он никогда не узнает, как сильно он волнует ее. Рочдейл был из тех мужчин, кто получает удовольствие, смущая леди. Очень вероятно, что это его любимая забава, и Грейс должна была стать его развлечением на этот вечер.
По крайней мере Рочдейл так думал. Но Грейс не собиралась облегчать ему задачу.
– У меня есть планы на новое крыло в Марлоу-Хаусе. – Она говорила, пожалуй, слишком быстро и на мгновение остановилась, чтобы совладать с нервным трепетом, вызванным этим нежным пальцем, водящим вверх и вниз по ее указательному пальцу. – Если нам удастся собрать достаточно денег на последнем балу сезона, я найму строителя, чтобы летом начать работу. Мы не можем разместить все семьи, которые… О!
Она была готова откусить себе язык за то, что позволила этому восклицанию выдать ее волнение. Но этот ужасный человек совершенно завладел ее рукой и просунул большой палец под манжету ее перчатки.
– Не тревожьтесь. Я просто надеялся, что во время нашей поездки мы можем обойтись без формальности и избавиться от перчаток, точно так же, как я уже избавился от своей шляпы. И кроме того, на мой взгляд, в карете довольно тепло. Вы не согласны?
Прежде чем она смогла ответить – да и что она могла сказать? «Да, я действительно пылаю с головы до ног, и если вы сейчас не опустите окно, я могу упасть в обморок»? – Рочдейл зубами сдернул перчатку со своей руки и взял ее руку, стягивая в это время вторую перчатку.
– А, так гораздо лучше, – сказал он. – Но я чувствую тепло вашей руки даже сквозь тонкую кожу перчатки.
Грейс не сомневалась в этом. Желтая лайковая кожа была тонкой, как шелк. Раньше Грейс даже гордилась этой парой перчаток с вышитыми по краю крошечными цветочками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Я искренне сомневаюсь, что вы и я когда-нибудь сможем стать друзьями, лорд Рочдейл. Меня не интересуют игроки и распутники, а вы совершенно точно не можете интересоваться благочестивыми христианками вроде меня.
– Вы недооцениваете ваш шарм, миссис Марлоу. Вы красивая женщина.
Она озадаченно сдвинула брови, потом протянула руку за бокалом с шерри и сделала глоток. Через мгновение обратила к нему свои серые глаза и сказала:
– Вы смущаете меня, милорд. Я не знаю, что сказать вам. Мне, оказывается, трудно понять мужчину с вашей репутацией.
– А мне, оказывается, трудно понять женщину с вашей репутацией. Так что у нас все-таки есть нечто общее. Пожалуй, мы сможем построить временный мост между нами во время нашей долгой поездки в Лондон. Вы можете рассказать мне о вашем Благотворительном фонде вдов или еще о чем-нибудь подобном, а я расскажу вам, – он понизил голос и наклонился к ней, – обо всем, о чем захотите.
Она тихо застонала и сделала еще глоток шерри.
Все это было даже более обнадеживающе, чем он надеялся. Она не упала в обморок от мысли остаться с ним наедине в карете. С ней не случился нервный припадок. Она не закрылась, как морская раковина, и не отказалась разговаривать с ним. Нет, она выпила шерри и попыталась противостоять. В конечном счете хорошее начало.
Рочдейл улыбнулся.
Глава 2
Этот человек невыносим. Он сидел слишком близко, так, что его бедро было в постоянном контакте с ее собственным, и при каждом движении кареты прижимался к Грейс. И часто касался ее, когда говорил. Всего лишь быстрое прикосновение к ее руке или плечу. Очень равнодушное, хотя Грейс подозревала, что это была хорошо отработанная стратегия, каждое движение было специально спланировано, чтобы лишить ее присутствия духа.
И это получалось.
Она едва не выпрыгнула из собственной кожи, когда он положил свою руку в перчатке на ее руку. Грейс сидела, отвернувшись от него, и смотрела в окно, а рука лежала на колене. Грейс невольно взвизгнула.
Он усмехнулся. Это было больше похоже на рокот грома в его груди.
– Если вы думаете, что я изнасилую вас, миссис Марлоу, вам не нужно беспокоиться. Я не насильник. – Он наклонился ближе и понизил голос: – В этом никогда не было необходимости.
Она не знала, что хуже: его надменность или тепло, от которого пылали ее щеки. Хотя в карете не горела лампа, яркий лунный свет лился сквозь широкое переднее окно и незанавешенные боковые окошки. Он увидит, как она краснеет. Нет сомнений, этот негодяй забавляется тем, что считает чопорностью. Но Грейс все равно. До тех пор, пока он не понял, что она испугана, чего он, несомненно, и добивается, Грейс наплевать, что он насмехается над ней. Пусть смеется над тем, как она краснеет.
– Однако, учитывая мою репутацию, – сказал он, – неудивительно, что вы боитесь, как бы я не воспользовался вашей беззащитностью. Давайте заключим небольшую сделку, хорошо? Вы позволите мне свободно брать вашу руку – только прикасаться к ней и держать ее, ничего больше, – а я обещаю не соблазнять вас.
– Как будто бы вам это удалось.
– О, удалось бы, миссис Марлоу. Никогда не сомневайтесь в этом. И ничто не дало бы мне большего наслаждения, уверяю вас. Но пока что я удовольствуюсь вашей рукой. Потом вы сможете удивить ваших друзей, сообщив, что Рочдейл, этот отъявленный негодяй, не сделал ничего, разве что коснулся ваших изящных пальчиков.
Ее друзей? Господь милосердный, он же не может знать о «веселых вдовах» и их дурацком договоре заводить любовников и делиться друг с другом всеми интимными подробностями, или может? Нет, он не может знать об этом. И не может знать, что заставляют ее чувствовать их откровенные разговоры о занятиях любовью. Он говорил вообще.
Или нет?
– Я принимаю ваше молчание как согласие. – Он взял ее руку и начал нежно ласкать. – А теперь расскажите мне о вашем благотворительном фонде. Все эти официальные балы, должно быть, требуют много работы.
Грейс сделала несколько медленных вдохов, прежде чем заговорить. Рочдейл неторопливо гладил ее пальцы, пока она рассказывала ему о Благотворительном фонде вдов, который возглавляла, и о богадельнях в Челси, которые они купили и превратили во временное пристанище для солдатских вдов и сирот, у которых не было других средств к существованию. Она надеялась утомить Рочдейла деталями, но чем больше Грейс говорила, тем внимательнее он смотрел на нее. Она все время чувствовала на себе этот напряженный синий взгляд.
Рочдейл продолжал гладить ее пальцы.
Нет сомнений, что ей надо было вжаться в дальний угол кареты, оказаться от Рочдейла на самом большом расстоянии, какое могло позволить столь ограниченное пространство, скрестить руки на груди и засунуть ладони под мышки, так чтобы он не мог их достать. Ей надо было как минимум заявить, что она возражает против такой наглости. Но, Бог свидетель, Грейс приняла решение, что он никогда не узнает, как сильно он волнует ее. Рочдейл был из тех мужчин, кто получает удовольствие, смущая леди. Очень вероятно, что это его любимая забава, и Грейс должна была стать его развлечением на этот вечер.
По крайней мере Рочдейл так думал. Но Грейс не собиралась облегчать ему задачу.
– У меня есть планы на новое крыло в Марлоу-Хаусе. – Она говорила, пожалуй, слишком быстро и на мгновение остановилась, чтобы совладать с нервным трепетом, вызванным этим нежным пальцем, водящим вверх и вниз по ее указательному пальцу. – Если нам удастся собрать достаточно денег на последнем балу сезона, я найму строителя, чтобы летом начать работу. Мы не можем разместить все семьи, которые… О!
Она была готова откусить себе язык за то, что позволила этому восклицанию выдать ее волнение. Но этот ужасный человек совершенно завладел ее рукой и просунул большой палец под манжету ее перчатки.
– Не тревожьтесь. Я просто надеялся, что во время нашей поездки мы можем обойтись без формальности и избавиться от перчаток, точно так же, как я уже избавился от своей шляпы. И кроме того, на мой взгляд, в карете довольно тепло. Вы не согласны?
Прежде чем она смогла ответить – да и что она могла сказать? «Да, я действительно пылаю с головы до ног, и если вы сейчас не опустите окно, я могу упасть в обморок»? – Рочдейл зубами сдернул перчатку со своей руки и взял ее руку, стягивая в это время вторую перчатку.
– А, так гораздо лучше, – сказал он. – Но я чувствую тепло вашей руки даже сквозь тонкую кожу перчатки.
Грейс не сомневалась в этом. Желтая лайковая кожа была тонкой, как шелк. Раньше Грейс даже гордилась этой парой перчаток с вышитыми по краю крошечными цветочками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78