– Да, они живы и здоровы, они в Девоне. Мои сестра и брат тоже живут в Девоне.
– Вы видитесь с ними?
– Нечасто. Никто из них никогда не приезжает в Лондон, а у меня редко выдается время поехать в Девон. Но мы все обожаем писать письма. Я каждую неделю получаю длинные письма как минимум от одного из них со всеми новостями из деревни и еженедельно пишу им обо всех новостях Лондона.
Почти все письма из Девона содержали завуалированные просьбы о деньгах, особенно от ее сестры Фелисити, у которой было семеро детей и которая решила, что раз у Грейс детей нет – чем она никогда не забывала уколоть ее, – она должна поддерживать своих племянников и племянниц. Брату Грейс, Томасу, тоже время от времени требовалась помощь, и даже мать время от времени намекала, что было бы весьма желательно пожертвование в епархию отца. Грейс уже привыкла думать о семье Ньюбери как о втором благотворительном фонде.
– Не знаю, – сказал Рочдейл, – как вам удается успевать все это, моя дорогая. Ваш благотворительный фонд и все эти балы, управление Марлоу-Хаусом, многочисленные письма. Это поражает воображение. А вот и «Красный лев». – Он подал знак форейторам свернуть во двор гостиницы. – Здесь мы поменяем лошадей и останемся на ленч. Вы, должно быть, так же умираете от голода, как и я.
Грейс вдруг осознала, что они меняют лошадей уже в третий раз и едут почти четыре часа. Он так занимал ее разговором, что она потеряла счет времени. Неужели до этого ипподрома нужно так долго ехать? Мурашки беспокойства побежали по спине, когда она задала себе вопрос, что же задумал Рочдейл.
Он раздобыл для них отдельную гостиную и заказал еду и напитки. Чай для нее, портер для него. Грейс подошла к окну и выглянула, чтобы понять, где они находятся. Во время поездки она едва ли обращала внимание на окружающий пейзаж. Гостиница стояла на возвышенности над причалом, который выдавался в реку. На холме неподалеку виднелись руины старого замка.
– Где мы? – спросила она.
– Это Хокерилл. На самой границе Эссекса и Хартфордшира.
– Ипподром уже недалеко?
Рочдейл покачал головой:
– Еще нет. Нам нужно еще немного проехать.
Грейс пристально посмотрела на него, в его глазах промелькнуло что-то, встревожившее ее. Что это было, вина? Стыд?
– Джон, куда конкретно мы едем?
Он не мог больше смотреть ей в глаза и, опустив взгляд, стал старательно стряхивать несуществующую соринку со своего рукава.
– На ипподром, который находится немного к северу отсюда.
– Насколько далеко на север?
Он пожал плечами:
– Ну, не очень далеко.
– Джон. Посмотрите на меня.
Он посмотрел. Его лоб был нахмурен, и глаза, несомненно, смотрели виновато.
– Скажите мне, куда мы едем.
Он вздохнул, но продолжал смотреть ей в глаза.
– В Ньюмаркет.
– Господи! – Ей следовало бы догадаться. В Ньюмаркете, насколько она знала, проводились самые важные скачки. И он находился не менее чем в шестидесяти милях от Лондона. – Мы же не доберемся до Ныомаркета к сегодняшним скачкам.
Он посмотрел на нее долгим взглядом и сказал:
– Да, не доберемся. Скачки завтра утром.
Господи, он рассчитал, что они останутся вместе на ночь в Ньюмаркете. Разделят постель. Займутся любовью.
Она ожидала чего-то подобного, готовилась к этому. Но теперь, когда такая перспектива с возможностью наяву заняться с Рочдейлом тем, чем занималась с ним в своих снах, действительно предстала перед ней, чудовищность того, что это означало для нее, была просто подавляющей. Грейс почувствовала, что кровь отхлынула от лица, а внезапное головокружение заставило ее поднять руку к голове.
Рочдейл в то же мгновение оказался рядом, поддержал за локоть, подвел к креслу.
– Простите, – сказал он после того, как она села. Он пододвинул стул и тоже сел и взял ее за руку. – С моей стороны было отвратительно так вас обманывать.
– Обманывать меня? – Она была оглушена и чувствовала себя глупо.
– Обманом заставлять вас провести со мной ночь. Я надеялся, что вы хотите этого так же сильно, как и я. И я подумал, что для вас было бы легче, если бы мы были далеко от Лондона. Простите, что я неправильно понял ваш интерес ко мне, Грейс. Если я сделал ужасную ошибку, скажите мне об этом, и мы немедленно вернемся в Лондон.
– Но… но ведь утром ваши скачки. Или это тоже уловка?
– Нет, скачки действительно завтра.
– И вы должны быть там.
– Я готов пропустить их, если вы хотите вернуться в Лондон.
Грейс отвернулась от него, не в силах больше смотреть в эти соблазнительные синие глаза, ей нужно было решить, что делать. Честно говоря, она уже смирилась с мыслью, что в конце концов они станут любовниками. Прошлой ночью она была почти готова пригласить его в свою постель, и он знал это. Вот почему Рочдейл настолько осмелел, что взял ее в эту абсурдную поездку, он знал, что она хочет разделить с ним постель. Если сейчас она отступит, то не только будет чувствовать себя ужасной трусихой, но и вынудит его пропустить скачки, в которых участвует его любимая лошадь. Он обидится на нее и за то и за другое. А она будет чувствовать себя дурой.
Но она не хотела отступать. Она хотела разделить с ним постель. Она хотела, как и ее подруги, быть «веселой вдовой», испытать на себе все то, о чем они рассказывали. Она хотела жить.
Хотеть – это одно; сделать оказалось гораздо сложнее, чем она ожидала. Значимость того, что Грейс собиралась сделать, невероятно давила на нее. С помощью Марианны она убедила себя, что физическая страсть не всегда грешна, но в дальних уголках ее разума все еще гнездились сомнения. Если она сделает этот решающий шаг с Рочдейлом, это будет определяющий момент. Момент, который изменит ее жизнь. Она больше не будет чопорной, наивной вдовой. Она будет… искушенной женщиной.
У Грейс было такое чувство, будто она собирается спрыгнуть с колокольни, нырнуть с головой… во что? В освобождение? В обновление? В судьбу? В грех? Так много вопросов и сомнений кружилось в ее голове. Грейс сомневалась, что готова сделать этот шаг, но, Бог свидетель, собиралась попытаться.
Грейс снова повернулась к Рочдейлу, посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
– Я поеду с вами в Ньюмаркет, Джон.
Он не улыбнулся триумфально, как она ожидала. Он только моргнул. Он молча смотрел на нее целую минуту. Наконец спросил:
– Вы уверены? Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя вынужденной делать что-то, что вы не считаете правильным. Если у вас есть хоть какие-то сомнения, мы вернемся в Лондон.
– Меня пожирают сомнения, – ответила она с робкой улыбкой. – Но это то, чего я хочу. С вами, и ни с кем другим. Я доверяю вам, Джон.
Он на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их снова, Грейс заметила в них проблеск чего-то, что могло быть благодарностью. Возможно, он благодарен, что ему все-таки не придется пропускать завтрашние скачки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78