– С возвращением домой, ваша светлость.
– Спасибо, Роуан. – Йен передал слуге плащ, шляпу и перчатки. – Вижу, дом еще цел. Отсюда я делаю вывод, что вечер выдался на редкость спокойным, не так ли?
– Мисс Шарлотта трижды отказалась от обеда.
– И отказ сопровождался обычным швырянием фарфора и серебра?
– Да, как всегда.
Йен вздохнул:
– Что еще?
– К сожалению, ваша светлость, Салли ушла. После девяти она быстро собрала свои сумки и покинула дом.
Йен нахмурился.
– Какую роль играла Шарлотта в ее решении?
– Мисс Шарлотта решила, что Салли недостаточно быстро убрала остатки третьего предложенного ей обеда.
О Боже. С этим надо что-то делать.
– Потом Шарлотта удалилась к себе?
– Да, ваша светлость.
– Без ужина?
– Нет, ваша светлость. Повару в конце концов удалось приготовить что-то по ее вкусу, но только с четвертой попытки.
Черт! Йен не имел ни малейшего представления о том, что он мог тут сделать, разве что твердым голосом произнести: «Плохо, Шарлотта! Так нельзя, Шарлотта!» – и шлепнуть по кончику ее носа свернутой в трубку газетой. Но так как Шарлотта не была щенком и поскольку он получил передышку, раз она была у себя, Йен решил этим воспользоваться.
Кризис со слугами он мог легко и просто уладить.
– Вы знаете, куда она отправилась?
– Могу предположить – в магазин ее сестры, что в Блумсбери, ваша светлость.
Что ж, хорошо.
– Пожалуйста, пошлите Салли месячную оплату вместе с запиской, в которой сообщите, что ей предлагается место домоправительницы в Хитленде, да скажите ей, что я сожалею об инциденте, имевшем место этим вечером, и заверьте, что, если она согласится на мое предложение, в будущем ей не придется обслуживать мою подопечную.
– Очень хорошо, ваша светлость.
– Спасибо, Роуан. Это все.
Дворецкий поклонился, и Йен отправился в свой кабинет. На сегодня с него достаточно. К сожалению, через несколько часов рассветет, и снова начнется этот ужас с приступами гнева у Шарлотты. Сколько времени может человек выдерживать дикие выходки другого человека, пусть и обуреваемого горем и гневом?
Йен налил себе бренди. Прошло уже шесть месяцев с тех пор, как мир Шарлотты рухнул, а вместе с ним все ее надежды на нормальную жизнь. Ее родители были мертвы, ее ноги не двигались, ее доставили через весь мир и передали как негодный груз на милость совсем незнакомого человека. Взрослой женщине и то было бы трудно пережить такие радикальные и неожиданные перемены, а четырнадцатилетней девочке… Ее тело искалечено и никогда не станет прежним. Из-за этого Шарлотта стала очень ранимой, ее душевное состояние – плачевным. Со временем она, возможно, смирится с ограниченностью своих возможностей, с жизнью в инвалидной коляске, а до тех пор…
Йен вздохнул. Он должен быть терпеливым и понимающим, настаивать, чтобы Шарлотта выполняла составленный им режим. Для облегчения ухода за ней и для спокойствия слуг ему предстояло не поддаваться слабости, оставаться требовательным до жестокости.
Если бы лондонские сплетники хотели знать правду…
Но они не хотели, и ему необходимо было принять меры для сохранения репутации их обоих.
Если бы его мать хоть чуть-чуть умела сострадать или хотя бы была способна приютить кого-нибудь! Увы, отослать Шарлотту к ней в Ревел-Хаус было просто невозможно; девочке и так немало досталось.
Разумеется, Йен мог бы купить Шарлотте дом в Лондоне, и это решило бы проблему со слухами при условии, что он никогда не приблизится к этому дому. Но такое решение не удовлетворяло его, потому что означало бы, что он просто избавился от ребенка. Еще один выход – игнорировать шептунов до тех пор, пока он не найдет подходящую женщину и не приведет ее в дом как жену: тогда и слухи прекратятся и Йен сможет переложить ежедневные заботы о Шарлотте на другого человека. Женщины обычно лучше знают, как справляться с такими ситуациями, как вести себя, с теми, кто попал в тяжелое положение.
Что же до выбора женщины, может быть, он просто попросит Гарри написать на бумажках имена, сложить бумажки в шляпу и наугад вытащит одну из них. Видит Бог, ни одна женщина не стоит больше, чем любая другая. Все они дочери пэров, все знают, как вести домашнее хозяйства, все могут соответствовать ожиданиям общества и исполнять свой долг, родив наследника и на всякий случай еще одного-двух детей.
Что же касается остального, то, поскольку Йен намерен был предоставлять достаточно средств и быть разумно сдержанным в любовных связях, его избранница явит приличествующую жене картину полного довольства и все в королевстве будет распрекрасно и для него, и для королевы.
Йен откинулся на спинку кресла, обдумывая дальнейший порядок своих действий. Гарри, как обычно, позвонит в десять, то есть через восемь часов. На то, чтобы написать имена и бросить их в шляпу, много времени не потребуется. Затем он поспешит обрадовать отца избранницы и договорится, чтобы о помолвке было объявлено сегодня же на балу у леди Миллер-Сэндс. По дороге домой он заедет в аптеку за презервативами. Да, так он и сделает, и это решит все проблемы. Его мать будет рада услышать, что он намерен исполнить свой долг. Сплетники перестанут шептаться по поводу Шарлотты, а где-нибудь в укромном уголке владений Миллер-Сэндс, до того, как будет объявлено о помолвке, он задерет юбки леди Балтрип, прижмет ее к стенке и уверит, что предстоящая женитьба только добавит приятную остроту их отношениям. Леди Балтрип любит ходить по краю не меньше, чем он, не так ли?
Решив наконец все проблемы, Йен поднял рюмку и поздравил себя с великолепным планом, который ему удалось так быстро составить.
* * *
Уверенная в своей правоте и намеренная быстро осуществить задуманное, чего бы это ни стоило, Фиона поправила свою ношу, освободила одну руку и несколько раз постучала дверным молоточком.
Стук оглушительно прозвучал в тишине спящих окрестностей и привел к тому, что вскоре дверь перед ней распахнулась и доктор Йен Кэботт в изумлении уставился на нее:
– Леди Фиона?
– Прошу прощения за то, что беспокою вас в столь поздний час, ваша светлость, – торопливо проговорила Фиона, чувствуя, как в ее голове отсчитываются секунды. – У меня случилось несчастье, и я отчаянно нуждаюсь в вашей помощи.
– Какого рода несчастье? – Йен заглянул за ее плечо: улица была пуста. – С кем несчастный случай?
– Это Бипс, – сказала Фиона, открывая край накидки настолько, что стала видна голова кота. – Его задняя нога сломана, и ему очень плохо.
Йен мельком глянул на Бипса, затем снова посмотрел на Фиону.
– Дорогая леди Фиона, – сказал он дружелюбно, – я понимаю вашу обеспокоенность и ваше сочувствие страдающему животному, но не знаю, чего вы хотите от меня. Разве что, – добавил он еще более дружелюбно, – вы надеетесь, что я избавлю вашего кота от страданий…
«Сделайте это, и страдать придется уже вам», – подумала Фиона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57