Что может быть, чего не может… Сегодня отличный день, свежий воздух – не надышишься. Пусть бы вам на глаза попался пригожий парень и вы бы закружились в мечтах, а потом сделан и бы дедушку счастливым, что твой жаворонок. Конечно, если вы идете в парк не затем, чтобы встретиться с одним таким красавчиком.
Бет взяла сумочку.
– Даже не считаю нужным отвечать. Пожалуйста, приготовь на вечер розовое шелковое платье. Я отправлюсь на бал. Там сзади обвис подол.
– Не успеете вернуться, как все будет готово. – Анни отворила дверь и встала сбоку, пропуская хозяйку. – Приятной прогулки. Вам и вашему кавалеру.
Бет проплыла мимо горничной.
– Постараюсь повеселиться как следует. Ради тебя, Анни. – Она сбежала по лестнице. Интересно, не встретит ли она на самом деле в парке Уэстервилла? Весьма вероятно – день и правда чудесный. В такую погоду никто не хочет сидеть дома. Сердце Бет екнуло.
Ее заинтересовал этот виконт. Не как возможный жених, разумеется. Он не принадлежал к тому сорту мужчин, с которыми можно осесть и завести семью. Это был другой тип – опасный, коварный искуситель, разбивающий женские сердца. Насчет этого Беатрис была права. К счастью, у Бет не было желания выходить замуж. Пофлиртовать немного будет делом куда более увлекательным, чем изображать заикающуюся дурочку в компании недалеких искателей богатого приданого. Но разве может она флиртовать с виконтом и одновременно отпугивать воздыхателей? Значит, флирта не будет.
День словно бы померк. Бет медленно пересекла холл. Лакей распахнул перед ней дверь. На дорожке перед крыльцом ее поджидала Беатрис возле новенького щегольского кабриолета. Бет не смогла даже изобразить восторг…
Ей вдруг подумалось: вовсе незачем ей встречаться с виконтом в парке. Она печально улыбнулась и заторопилась навстречу подруге.
Дверь в спальню Кристиана плотно затворилась. Он открыл глаза и загородил лицо рукой. Сквозь щель в занавесях проникал яркий луч солнца. Боже правый, который теперь может быть час? Скосив глаза на стоящие на камине часы, он выругался и сбросил на пол одеяло.
– Доброе утро. – Возле гардероба стоял Ривс, размещая в нем туго накрахмаленные галстуки. – Ваш халат в ногах постели. Буду крайне признателен, если вы наденете на себя хоть что-нибудь.
– Мне не нужен халат. Подайте брюки.
Рривс вздохнул, но исполнил приказ. Кристиан натянул брюки.
– Можете смотреть.
– Благодарю, милорд. Лакей Уолтере не в состоянии прислуживать вам сегодня. У него нестерпимо болят зубы.
Ривс открыл дверцу гардероба.
– Вы наденете этот черный жилет, или вот этот черный жилет, или, наконец, вон тот, опять-таки черный жилет?
– Я люблю одеваться в черное.
– Я бы сказал, просто обожаете, милорд. Страстно. Всей душой. Всем сердцем. Каждой стрункой…
– Подайте мне мой чертов жилет!
– Конечно, милорд. – Ривс извлек из гардероба жилет и оглядел его скептически. – Возможно, я сильно ошибаюсь насчет вас, милорд. Дело не в вашей злосчастной и необъяснимой страсти к черному цвету. Просто вы оплакиваете тяжелую потерю, скажем, любимого скакуна или отличной охотничьей собаки – и чувствуете потребность носить траур в течение ближайших пятнадцати лет.
– Ривс!
– Или у вас, не приведи Господь, зудит кожа от других красителей?
Кристиан рассмеялся.
– Я всегда любил черный. Это цвет силы и власти.
Ривс поднял жилет повыше, а затем повесил его поверх другого, точно такого же.
– Впечатление довольно сильное. Как от всех траурных нарядов.
– Я хотел прибыть в Лондон под звук фанфар. Мне важно выделяться.
– Понимаю. – Ривс положил на постель один из черных жилетов. – Вы будете как кусок угля среди драгоценных камней. Жирный черный голубь в стае разряженных петухов.
– Черт возьми, с отцом вы тоже были таким язвой?
– Боюсь, ему доставалось еще больше, милорд. Я ведь был моложе.
– Отлично. Старый негодяй заслуживал, чтобы ему говорили гадости.
– Многие люди так думают. – Дворецкий подал Кристиа ну свежую рубашку, затем выложил на постель туго накрахмаленный галстук. Дождавшись, когда Кристиан застегнет рубашку, он осторожно обернул галстук вокруг шеи хозяина и завязал его затейливым узлом.
Кристиан оглядел себя в зеркале и чуть склонил подбородок, чтобы поправить складки галстука, доведя их до совершенства.
Ривс ждал в почтительном молчании, затем подал Кристиану жилет.
– Черные или нет, но ваши жилеты отлично сшиты. Эта парча просто великолепна.
Кристиан натянул жилет, пройдясь ладонями по гладкой изысканной шелковистой ткани.
– Раньше у меня почти ничего не было. Теперь немного роскоши не помешает.
– Совсем нет, милорд. Сейчас действительно пришло время предаться расточительству. – Ривс открыл коробку с булавками и подал ее хозяину.
Кристиан выбрал галстучную булавку с большим рубином и осторожно воткнул ее в затейливое сооружение у шеи.
– Не припомню, чтобы мне приходилось видеть такую манеру носить галстуки, – заметил Ривс, когда хозяин закончил с булавкой.
– Это мое собственное изобретение. Я называю этот фасон – «месть», – ответил Кристиан, любуясь собой в зеркале.
– Вы станете родоначальником стиля, милорд. – Ривс скупо улыбнулся. – Странно, как сильно отличаетесь вы от брата-близнеца. Не только внешне, но и в привычках.
– Тристана не заботит мода. Он предпочитает одеваться так, словно находится на палубе корабля.
И он не ищет мести.
– Его больше волнует будущее, чем прошлое. – Кристиан пожал плечами. – Он всегда был таким.
Кроме того, Тристан никогда не был близок с матерью так, как это получалось у брата. Кристиан унаследовал от матери не только зеленые глаза и золотистую кожу. Он позаимствовал у нее любовь к прекрасному, стремление к утонченности.
Ее приводили в восхищение шелковые простыни и тяжелое, отделанное кружевом покрывало на ее постели. Кристиан до сих пор помнил, с каким наслаждением она пробегала пальцами по гладкой поверхности изящной мебели, и ее лицо озарялось счастливым сиянием. Она жила от всей души, радуясь каждой минуте, каждому ощущению. Ему бы тоже хотелось так жить. Может быть, потом, когда дело будет сделано…
Он нахмурился. Странно, он никогда не задумывался, чем займется после того, как добьется справедливости и разоблачит убийцу матери. Наверное, это потому, что цель казалась ему столь недоступно далекой. А теперь… все решится в течение нескольких недель. Он резко расправил плечи.
Ривс взял с кровати черный сюртук.
– Покойный герцог высоко ценил вашу матушку. Я часто слышал, как он ее превозносил.
Кристиан поймал взгляд слуги в зеркале.
– Не заставляйте меня думать об отце чаще, чем он того заслуживает.
Ривс протянул Кристиану сюртук.
– Как можно! Если хотите знать, я считаю, у вас есть все основания сердиться на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Бет взяла сумочку.
– Даже не считаю нужным отвечать. Пожалуйста, приготовь на вечер розовое шелковое платье. Я отправлюсь на бал. Там сзади обвис подол.
– Не успеете вернуться, как все будет готово. – Анни отворила дверь и встала сбоку, пропуская хозяйку. – Приятной прогулки. Вам и вашему кавалеру.
Бет проплыла мимо горничной.
– Постараюсь повеселиться как следует. Ради тебя, Анни. – Она сбежала по лестнице. Интересно, не встретит ли она на самом деле в парке Уэстервилла? Весьма вероятно – день и правда чудесный. В такую погоду никто не хочет сидеть дома. Сердце Бет екнуло.
Ее заинтересовал этот виконт. Не как возможный жених, разумеется. Он не принадлежал к тому сорту мужчин, с которыми можно осесть и завести семью. Это был другой тип – опасный, коварный искуситель, разбивающий женские сердца. Насчет этого Беатрис была права. К счастью, у Бет не было желания выходить замуж. Пофлиртовать немного будет делом куда более увлекательным, чем изображать заикающуюся дурочку в компании недалеких искателей богатого приданого. Но разве может она флиртовать с виконтом и одновременно отпугивать воздыхателей? Значит, флирта не будет.
День словно бы померк. Бет медленно пересекла холл. Лакей распахнул перед ней дверь. На дорожке перед крыльцом ее поджидала Беатрис возле новенького щегольского кабриолета. Бет не смогла даже изобразить восторг…
Ей вдруг подумалось: вовсе незачем ей встречаться с виконтом в парке. Она печально улыбнулась и заторопилась навстречу подруге.
Дверь в спальню Кристиана плотно затворилась. Он открыл глаза и загородил лицо рукой. Сквозь щель в занавесях проникал яркий луч солнца. Боже правый, который теперь может быть час? Скосив глаза на стоящие на камине часы, он выругался и сбросил на пол одеяло.
– Доброе утро. – Возле гардероба стоял Ривс, размещая в нем туго накрахмаленные галстуки. – Ваш халат в ногах постели. Буду крайне признателен, если вы наденете на себя хоть что-нибудь.
– Мне не нужен халат. Подайте брюки.
Рривс вздохнул, но исполнил приказ. Кристиан натянул брюки.
– Можете смотреть.
– Благодарю, милорд. Лакей Уолтере не в состоянии прислуживать вам сегодня. У него нестерпимо болят зубы.
Ривс открыл дверцу гардероба.
– Вы наденете этот черный жилет, или вот этот черный жилет, или, наконец, вон тот, опять-таки черный жилет?
– Я люблю одеваться в черное.
– Я бы сказал, просто обожаете, милорд. Страстно. Всей душой. Всем сердцем. Каждой стрункой…
– Подайте мне мой чертов жилет!
– Конечно, милорд. – Ривс извлек из гардероба жилет и оглядел его скептически. – Возможно, я сильно ошибаюсь насчет вас, милорд. Дело не в вашей злосчастной и необъяснимой страсти к черному цвету. Просто вы оплакиваете тяжелую потерю, скажем, любимого скакуна или отличной охотничьей собаки – и чувствуете потребность носить траур в течение ближайших пятнадцати лет.
– Ривс!
– Или у вас, не приведи Господь, зудит кожа от других красителей?
Кристиан рассмеялся.
– Я всегда любил черный. Это цвет силы и власти.
Ривс поднял жилет повыше, а затем повесил его поверх другого, точно такого же.
– Впечатление довольно сильное. Как от всех траурных нарядов.
– Я хотел прибыть в Лондон под звук фанфар. Мне важно выделяться.
– Понимаю. – Ривс положил на постель один из черных жилетов. – Вы будете как кусок угля среди драгоценных камней. Жирный черный голубь в стае разряженных петухов.
– Черт возьми, с отцом вы тоже были таким язвой?
– Боюсь, ему доставалось еще больше, милорд. Я ведь был моложе.
– Отлично. Старый негодяй заслуживал, чтобы ему говорили гадости.
– Многие люди так думают. – Дворецкий подал Кристиа ну свежую рубашку, затем выложил на постель туго накрахмаленный галстук. Дождавшись, когда Кристиан застегнет рубашку, он осторожно обернул галстук вокруг шеи хозяина и завязал его затейливым узлом.
Кристиан оглядел себя в зеркале и чуть склонил подбородок, чтобы поправить складки галстука, доведя их до совершенства.
Ривс ждал в почтительном молчании, затем подал Кристиану жилет.
– Черные или нет, но ваши жилеты отлично сшиты. Эта парча просто великолепна.
Кристиан натянул жилет, пройдясь ладонями по гладкой изысканной шелковистой ткани.
– Раньше у меня почти ничего не было. Теперь немного роскоши не помешает.
– Совсем нет, милорд. Сейчас действительно пришло время предаться расточительству. – Ривс открыл коробку с булавками и подал ее хозяину.
Кристиан выбрал галстучную булавку с большим рубином и осторожно воткнул ее в затейливое сооружение у шеи.
– Не припомню, чтобы мне приходилось видеть такую манеру носить галстуки, – заметил Ривс, когда хозяин закончил с булавкой.
– Это мое собственное изобретение. Я называю этот фасон – «месть», – ответил Кристиан, любуясь собой в зеркале.
– Вы станете родоначальником стиля, милорд. – Ривс скупо улыбнулся. – Странно, как сильно отличаетесь вы от брата-близнеца. Не только внешне, но и в привычках.
– Тристана не заботит мода. Он предпочитает одеваться так, словно находится на палубе корабля.
И он не ищет мести.
– Его больше волнует будущее, чем прошлое. – Кристиан пожал плечами. – Он всегда был таким.
Кроме того, Тристан никогда не был близок с матерью так, как это получалось у брата. Кристиан унаследовал от матери не только зеленые глаза и золотистую кожу. Он позаимствовал у нее любовь к прекрасному, стремление к утонченности.
Ее приводили в восхищение шелковые простыни и тяжелое, отделанное кружевом покрывало на ее постели. Кристиан до сих пор помнил, с каким наслаждением она пробегала пальцами по гладкой поверхности изящной мебели, и ее лицо озарялось счастливым сиянием. Она жила от всей души, радуясь каждой минуте, каждому ощущению. Ему бы тоже хотелось так жить. Может быть, потом, когда дело будет сделано…
Он нахмурился. Странно, он никогда не задумывался, чем займется после того, как добьется справедливости и разоблачит убийцу матери. Наверное, это потому, что цель казалась ему столь недоступно далекой. А теперь… все решится в течение нескольких недель. Он резко расправил плечи.
Ривс взял с кровати черный сюртук.
– Покойный герцог высоко ценил вашу матушку. Я часто слышал, как он ее превозносил.
Кристиан поймал взгляд слуги в зеркале.
– Не заставляйте меня думать об отце чаще, чем он того заслуживает.
Ривс протянул Кристиану сюртук.
– Как можно! Если хотите знать, я считаю, у вас есть все основания сердиться на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69