Как только они убедятся, что ожерелья в доме нет, возможно, она и дальше будет помогать ему в розысках. Виконту не хватает доказательств. Он что-то неверно истолковал, вот и считает предателем ее деда.
– Что скажете, Уэстервилл? Вы готовы помочь мне убедить дедушку подождать с объявлениями?
– Для вас просто Кристиан, любовь моя. – Он улыбнулся, но в глазах появился злой огонек. – Рад, что вы взяли на себя ссору. Когда это делает мужчина, его считают грубияном. Но если о разрыве заявляет женщина, о ней говорят: пришла в чувство и порвала с негодяем. – Она слегка скривила губы, и Кристиан поспешно добавил: – Не знаю, почему это так. Но я раз за разом наблюдал именно такую картину.
Она не улыбнулась, но напряжение, казалось, немного ослабло.
– Простите. Не хочу показаться трусихой.
– Трусихой? Вы? – Он махнул рукой. – Боже упаси.
– Просто… Вы, кажется, воспринимаете все куда более спокойно, чем я.
– Просто я умею лучше скрывать страх. Впрочем, не важно. Очень печально сознавать, что мы столь близки к тому, чтобы вопреки нашему желанию идти к алтарю.
Она посмотрела на него – долгим, задумчивым взглядом. Кристиан воспользовался счастливой возможностью в который раз полюбоваться густыми темными ресницами, идеально оттеняющими цвет золотых волос.
– Милорд, не думаю, что вас можно заставить делать хоть что-то против воли, особенно в том, что касается брака.
– И вас тоже, если вы сами того не пожелаете. По правде говоря, когда мы беседовали с вашим дедушкой, он сомневался, что вы подчинитесь его решению.
Бет слегка улыбнулась:
– Я могла бы отказаться, и он это знает. Но мы бы сильно поссорились.
– Двое упрямцев сошлись лоб в лоб. Достойное зрелище!
Она тихо засмеялась, вокруг глаз собрались очаровательные морщинки.
– Подумаешь, зрелище! Дедушка просто побагровел бы и хватил тростью о пол что есть силы. Я бы молча выслушивала его проклятия, сердито шипя, как черепаха, когда она прячется в панцирь.
Кристиан засмеялся – картина выходила действительно смешная.
Бет откинулась на спинку скамьи. Солнечные лучи пробивались сквозь листву. Вдруг ее лицо просияло.
– Вы, однако, правы. Дедушка не может заставить меня выйти замуж. Просто я хочу избежать ссоры. Он… он ведь неважно себя чувствует.
Кристиан кивнул. Когда он впервые увидел герцога, сразу понял, что старику нездоровится.
– Мы оба – вы и я – несколько шокированы. Мне становится не по себе, когда я думаю о браке. Я страдаю даже сейчас.
Она усмехнулась:
– Неправда.
– Клянусь. Меня всего трясет при одной мысли, что я на вас женюсь. – Он ухмыльнулся. – Ужасно.
Она недовольно фыркнула.
– Я нисколько вас не виню. Женившись на мне, вы бы сильно пожалели.
– Это почему же?
– По утрам я очень раздражительна, пока не выпью чаю.
– И я тоже.
– Каждый раз, выходя в сад, я чихаю.
– Какой ужас!
– Я плохо играю в теннис!
Он вскинул брови:
– А еще что?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Мужа-кутилы я не потерплю.
– Когда я стану мужем, с разгульной жизнью будет покончено.
– Навсегда? – Ей явно не верилось.
– Навеки. Вот почему, кстати, я и не женат и не намерен жениться.
Она поджала губы.
– Серьезное заявление.
– Глубоко продуманное. Скажите мне, только честно: вы когда-нибудь видели семейную жизнь, достойную того, чтобы брать с нее пример?
– Мои родители. Я их плохо помню, но дедушка говорит, они очень любили друг друга. Когда мама умерла, отец… просто перестал жить.
– Он ведь женился еще раз, не правда ли?
– Да. Через много лет, на Шарлотте. – Она грустно улыбнулась. – Было трудно свыкнуться с мыслью, что я не единственная прекрасная дама в доме. Боюсь, я была несколько избалована. Поначалу Шарлотте приходилось несладко.
– Примерно в это время мать бросили в темницу.
Бет погрустнела.
– Вам пришлось намного тяжелее. Мне жаль, Кристиан.
Он покачал головой:
– Мы говорим о вас. Мачеха была добра к вам?
– Да. Разумеется, мы не очень близки. Слишком разные, чтобы стать настоящими подругами. Но ладим отлично. Дедушка говорит, что отец никогда не любил Шарлотту так, как маму. – Бет вдруг встревожилась. – Я всегда думала, что именно по этой причине Шарлотта… – Она заметила взгляд Кристиана и смутилась. – Простите. Вряд ли вам интересно.
Но ему было интересно. Странно! Чем чаще он виделся с Бет, тем сильнее она его интриговала. Ее слабости. Что ей нравится, а что нет. Какие цвета предпочитает. Любимый цветок… Ему хотелось знать об этой женщине все. Словно драгоценные сувениры, которые он сможет хранить, когда она в конце концов уйдет из его жизни.
Ему стало тоскливо. Она такая милая, необыкновенная! И сама не знает об этом.
Струна внутри его натянулась, а затем лопнула. Его подхватил чувственный ураган. Кристиан нагнулся и бережно поцеловал ее. Бет охотно подчинилась, подняла к нему лицо. Удивительно нежным вышел поцелуй, если вспомнить, как они однажды целовались. Целомудренный, но не менее восхитительный.
Даже больше – для Бет он был как обещание. Будто их дружба скрепилась печатью.
Его губы оказались твердыми и теплыми. Она вдыхала его запах с восторгом и тоской… Что ее томило? Что-то новое, пугающе прекрасное…
В последнее время она жила словно во сне. Бет надевала изысканные наряды, ездила в шикарных экипажах, посещала самые модные вечеринки и балы. Но… жизни она не чувствовала. Вращаться среди сливок общества – все равно что играть на сцене театра. А теперь, впервые за всю жизнь, ей вдруг захотелось большего. Просто быть.
Поцелуй виконта был самой жизнью. Она больше не сидела безучастным зрителем, она ощущала себя живой, как никогда раньше. Тело радостно вздрогнуло, вихрь мыслей, чувств и страсти подхватил ее и бросил вперед, ближе. Еще не сознавая, что делает, Бет обхватила Кристиана за шею, с жаром отвечая на поцелуй. Она не могла насытиться, прижималась все крепче, сгорая от жажды…
Хриплый стон вырвался из его горла, рука нашла ее затылок, теплые пальцы понуждали прильнуть теснее, поцелуй сделался откровеннее… Он слегка раздвинул губы – она упивалась их теплом и сладостью.
Когда он провел языком по ее зубам, Бет задрожала, ее тело опалило жаркой волной, а потом словно обдало холодом. Она жаждала выхода… Рука Кристиана скользнула на шею, потом на плечо и вниз по спине, заставляя ее кожу пылать. Этот мужчина, с его дикарской красотой и затаенной болью в глазах… Было в нем что-то, сводящее с ума. Он был для нее как пища для умирающего от голода человека.
Внезапно он выпустил ее и вскочил со скамьи. Повернулся и чуть ли не бегом двинулся прочь по дорожке, затем остановился. Бет так и осталась полулежать на скамье, слушая, как глухо бьется ее сердце.
Одна странная мысль быстро сменилась другой, не менее удивительной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– Что скажете, Уэстервилл? Вы готовы помочь мне убедить дедушку подождать с объявлениями?
– Для вас просто Кристиан, любовь моя. – Он улыбнулся, но в глазах появился злой огонек. – Рад, что вы взяли на себя ссору. Когда это делает мужчина, его считают грубияном. Но если о разрыве заявляет женщина, о ней говорят: пришла в чувство и порвала с негодяем. – Она слегка скривила губы, и Кристиан поспешно добавил: – Не знаю, почему это так. Но я раз за разом наблюдал именно такую картину.
Она не улыбнулась, но напряжение, казалось, немного ослабло.
– Простите. Не хочу показаться трусихой.
– Трусихой? Вы? – Он махнул рукой. – Боже упаси.
– Просто… Вы, кажется, воспринимаете все куда более спокойно, чем я.
– Просто я умею лучше скрывать страх. Впрочем, не важно. Очень печально сознавать, что мы столь близки к тому, чтобы вопреки нашему желанию идти к алтарю.
Она посмотрела на него – долгим, задумчивым взглядом. Кристиан воспользовался счастливой возможностью в который раз полюбоваться густыми темными ресницами, идеально оттеняющими цвет золотых волос.
– Милорд, не думаю, что вас можно заставить делать хоть что-то против воли, особенно в том, что касается брака.
– И вас тоже, если вы сами того не пожелаете. По правде говоря, когда мы беседовали с вашим дедушкой, он сомневался, что вы подчинитесь его решению.
Бет слегка улыбнулась:
– Я могла бы отказаться, и он это знает. Но мы бы сильно поссорились.
– Двое упрямцев сошлись лоб в лоб. Достойное зрелище!
Она тихо засмеялась, вокруг глаз собрались очаровательные морщинки.
– Подумаешь, зрелище! Дедушка просто побагровел бы и хватил тростью о пол что есть силы. Я бы молча выслушивала его проклятия, сердито шипя, как черепаха, когда она прячется в панцирь.
Кристиан засмеялся – картина выходила действительно смешная.
Бет откинулась на спинку скамьи. Солнечные лучи пробивались сквозь листву. Вдруг ее лицо просияло.
– Вы, однако, правы. Дедушка не может заставить меня выйти замуж. Просто я хочу избежать ссоры. Он… он ведь неважно себя чувствует.
Кристиан кивнул. Когда он впервые увидел герцога, сразу понял, что старику нездоровится.
– Мы оба – вы и я – несколько шокированы. Мне становится не по себе, когда я думаю о браке. Я страдаю даже сейчас.
Она усмехнулась:
– Неправда.
– Клянусь. Меня всего трясет при одной мысли, что я на вас женюсь. – Он ухмыльнулся. – Ужасно.
Она недовольно фыркнула.
– Я нисколько вас не виню. Женившись на мне, вы бы сильно пожалели.
– Это почему же?
– По утрам я очень раздражительна, пока не выпью чаю.
– И я тоже.
– Каждый раз, выходя в сад, я чихаю.
– Какой ужас!
– Я плохо играю в теннис!
Он вскинул брови:
– А еще что?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Мужа-кутилы я не потерплю.
– Когда я стану мужем, с разгульной жизнью будет покончено.
– Навсегда? – Ей явно не верилось.
– Навеки. Вот почему, кстати, я и не женат и не намерен жениться.
Она поджала губы.
– Серьезное заявление.
– Глубоко продуманное. Скажите мне, только честно: вы когда-нибудь видели семейную жизнь, достойную того, чтобы брать с нее пример?
– Мои родители. Я их плохо помню, но дедушка говорит, они очень любили друг друга. Когда мама умерла, отец… просто перестал жить.
– Он ведь женился еще раз, не правда ли?
– Да. Через много лет, на Шарлотте. – Она грустно улыбнулась. – Было трудно свыкнуться с мыслью, что я не единственная прекрасная дама в доме. Боюсь, я была несколько избалована. Поначалу Шарлотте приходилось несладко.
– Примерно в это время мать бросили в темницу.
Бет погрустнела.
– Вам пришлось намного тяжелее. Мне жаль, Кристиан.
Он покачал головой:
– Мы говорим о вас. Мачеха была добра к вам?
– Да. Разумеется, мы не очень близки. Слишком разные, чтобы стать настоящими подругами. Но ладим отлично. Дедушка говорит, что отец никогда не любил Шарлотту так, как маму. – Бет вдруг встревожилась. – Я всегда думала, что именно по этой причине Шарлотта… – Она заметила взгляд Кристиана и смутилась. – Простите. Вряд ли вам интересно.
Но ему было интересно. Странно! Чем чаще он виделся с Бет, тем сильнее она его интриговала. Ее слабости. Что ей нравится, а что нет. Какие цвета предпочитает. Любимый цветок… Ему хотелось знать об этой женщине все. Словно драгоценные сувениры, которые он сможет хранить, когда она в конце концов уйдет из его жизни.
Ему стало тоскливо. Она такая милая, необыкновенная! И сама не знает об этом.
Струна внутри его натянулась, а затем лопнула. Его подхватил чувственный ураган. Кристиан нагнулся и бережно поцеловал ее. Бет охотно подчинилась, подняла к нему лицо. Удивительно нежным вышел поцелуй, если вспомнить, как они однажды целовались. Целомудренный, но не менее восхитительный.
Даже больше – для Бет он был как обещание. Будто их дружба скрепилась печатью.
Его губы оказались твердыми и теплыми. Она вдыхала его запах с восторгом и тоской… Что ее томило? Что-то новое, пугающе прекрасное…
В последнее время она жила словно во сне. Бет надевала изысканные наряды, ездила в шикарных экипажах, посещала самые модные вечеринки и балы. Но… жизни она не чувствовала. Вращаться среди сливок общества – все равно что играть на сцене театра. А теперь, впервые за всю жизнь, ей вдруг захотелось большего. Просто быть.
Поцелуй виконта был самой жизнью. Она больше не сидела безучастным зрителем, она ощущала себя живой, как никогда раньше. Тело радостно вздрогнуло, вихрь мыслей, чувств и страсти подхватил ее и бросил вперед, ближе. Еще не сознавая, что делает, Бет обхватила Кристиана за шею, с жаром отвечая на поцелуй. Она не могла насытиться, прижималась все крепче, сгорая от жажды…
Хриплый стон вырвался из его горла, рука нашла ее затылок, теплые пальцы понуждали прильнуть теснее, поцелуй сделался откровеннее… Он слегка раздвинул губы – она упивалась их теплом и сладостью.
Когда он провел языком по ее зубам, Бет задрожала, ее тело опалило жаркой волной, а потом словно обдало холодом. Она жаждала выхода… Рука Кристиана скользнула на шею, потом на плечо и вниз по спине, заставляя ее кожу пылать. Этот мужчина, с его дикарской красотой и затаенной болью в глазах… Было в нем что-то, сводящее с ума. Он был для нее как пища для умирающего от голода человека.
Внезапно он выпустил ее и вскочил со скамьи. Повернулся и чуть ли не бегом двинулся прочь по дорожке, затем остановился. Бет так и осталась полулежать на скамье, слушая, как глухо бьется ее сердце.
Одна странная мысль быстро сменилась другой, не менее удивительной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69