Кристиан набросил сюртук на плечи.
– Я не злюсь. Мои отец и мать – оба на том свете. К чему расточать гнев понапрасну?
– Я бы держал на него сердце, милорд.
Кристиан оглядел себя в зеркале. С ног до головы в непроницаемо-черном, только белоснежный узел галстука на шее. Черно-белый фон заставлял жарче пылать рубин в галстучной булавке, добавлял блеска живым зеленым глазам. Он снопа поймал в зеркале взгляд дворецкого.
– Прихорашиваемся, милорд? – Ривс поднял бровь.
– Галстук накрахмален просто отменно. Не говорите, что это Уолтере постарался.
– Его скрутило еще вчера вечером, и мне пришлось доделать работу вместо него. – Ривс сурово оглядел хозяина в зеркале и кивнул. – Вынужден признать, но черный действительно придает вам разбойничий вид.
Кристиан ухмыльнулся:
– Приятно сознавать, что годы, проведенные верхом на Верзиле Тоби, не прошли зря.
Ривс захлопал глазами.
– Пожалуйста, милорд. Я просил вас не упоминать о вашем прошлом ремесле. Хотя… Вы помните, что сказали мне насчет убийств?
– Я не убил ни единой души.
Дворецкий облегченно вздохнул:
– Мне так приятно слушать, когда вы произносите эти слова, милорд.
– Ривс, в моем доме вам ничто не угрожает. Хотя, если вы и впредь будете критиковать мою манеру одеваться… Тогда я за себя не отвечаю.
– Когда вы улыбаетесь вот так, милорд, вы поразительно похожи на свою мать – вылитый ее портрет.
– Ее портрет? – Кристиан воззрился на слугу. – Разве после нее остался портрет?
– В Рочестер-Хаусе, главной резиденции батюшки. Теперь портрет принадлежит вашему брату, и если вам будет угодно взглянуть…
Тристан, конечно, не расстанется с портретом, и Кристиан не мог его за это винить.
– Интересно, зачем отец держал при себе портрет женщины, которую он отказался признать женой?
– Портрет заказали уже после ее смерти. Художник писал его с миниатюры, хотя, судя по результату, ни за что не догадаешься. – Ривс вздохнул. – Простите, милорд. Ваш отец был скуповат.
– Скуповат?
– Да, милорд. Скуп на деньги и на чувства, за исключением требований моды. Я даже думаю, что его взяло сожаление.
– Слишком поздно.
– Да. Во многих отношениях. Незадолго до смерти он признался мне, что из всех женщин, что повстречались ему на жизненном пути, ваша мать была прекраснейшей – и душой, и телом, а также…
– Она была прелестна, – сурово перебил Кристиан, – пока не заболела в тюрьме и не начала таять как свечка.
– Он всегда чувствовал вину за то, что уехал из Англии и не мог ее защитить.
Кристиан натягивал сапоги для верховой езды.
– Вы в самом деле думаете, что его мучила совесть?
– Очень. Герцог был в Италии, когда се бросили в тюрьму. Он узнал об этом только через два месяца. Вы знаете, что творилось тогда на континенте. Прошло много времени, прежде чем он смог добраться до Лондона.
Кристиан посмотрел в лицо дворецкому:
– Отец вернулся в Лондон, чтобы спасти мать?
– Торопился, как мог, но опоздал. – Ривс тихонько притворил дверцу гардероба. – Именно тогда он и заказал ее портрет.
Кристиан не мог оторвать взгляд от мысков сапог. Вопрос дрожал на кончике его языка. Ни разу не осмеливался он задать его вслух…
– А он пытался… пробовал отыскать меня и Тристана?
– Он заплатил целое состояние неким скользким личностям, которые уверяли, что разыщут вас обоих. Но и следов не нашли.
У Кристиана пересохло во рту. В горле застрял комок. Ему всегда хотелось верить, что отец предпринимал попытки их найти, спасти мать… Он просто жаждал узнать такое! Шли году и вера умерла, уступив место горечи, столь прочно укрепившейся в его душе, что вырвать ее оттуда он уже был не в силах.
– Отец считал маму невиновной?
Ривс вздохнул:
– Мне неизвестно, что он думал. Я знаю только, что ему рассказывали. А ему говорили, что она виновна. Он ничего не смог бы для нее сделать, даже если бы прибыл в Лондон вовремя.
– Кто сказал ему эту гнусность?
– Король.
Кристиан ухватился за столбик кровати, костяшки его пальцев побелели.
– Король?
– Ваш батюшка отправился к нему, как только корабль вошел в порт. Он даже не переоделся с дороги, поспешил прямо в Уайткасл, где находился в то время король. Час был уже поздний, король отправился спать. Ваш отец, однако, потребовал аудиенции.
– Так он действительно пытался помочь ей? – Кристиан услышал изумление в собственном голосе.
– Мне кажется, он так и не простил себя за то, что отдалился от нее, оставил без защиты.
– Он должен был испытывать вину.
– Так и было, хотя… – Поколебавшись, Ривс поспешно добавил: – Милорд, в чем бы пи обвиняли вашу матушку, тому имелись веские, неоспоримые свидетельства. Короля убедили, что она виновна.
– Это были лживые обвинения. Уилли привезет нам новые сведения, и мы будем знать, где искать. Он должен прибыть сегодня. – Кристиан направился к двери. – А теперь мне пора. Если верить лакею леди Элизабет, сегодня утром она поедет кататься в Гайд-парке.
– Лакеи никогда не лгут, – сухо сказал Ривс.
Кристиан улыбнулся:
– Пока им хорошо платят. Как я выгляжу, Ривс? Достаточно ли безупречен, чтобы стать самым преданным поклонником леди, разумеется, после того как я вскружу ей голову?
– Вскружите ей голову?
– Любовь – это игра в шахматы, Ривс, которую разыгрывают два сердца. Я тщательно обдумал каждую толику сведений, что мне удалось добыть. Внучка Мессингейла – его единственная слабость. Лишь ее он допускает до себя.
– Там ведь есть еще невестка, не правда ли?
Кристиан нахмурился:
– Откуда вам известно?
– Слуги болтают, милорд. Вы посвятили меня в свой план, а я навел кое-какие справки.
– Когда вы успели? Вы, может быть, и спали до десяти, а я нет. Я встал на рассвете и отправился на рынок, взглянуть на птицу. Заодно имел очень любопытный разговор с некоей миссис Кимбл, которая, по счастливой случайности, оказалась экономкой Мессингейлов.
– Ривс! Что же вы узнали?
– Герцог обожает внучку. Очевидно, она любимица прислуги тоже. Я также выяснил, что старик не особенно жалует невестку, а здоровье его стремительно ухудшается. Есть опасение, что дни его сочтены.
Кристиан замер. Ему ни разу не пришло в голову обеспокоиться здоровьем герцога. Черт возьми, вот будет штука – всю жизнь вынашивать план мести человеку, погубившему его мать, и только для того, чтобы смерть посмеялась над ним?
Он дернул бровью.
– Еще что-нибудь?
– Да. Лорд Мессингейл как будто озабочен тем, что невестка принимает ухаживания одного мужчины, а именно лорда Бенингтона. Лорд сделался близким другом леди Шарлотты. Экономка склонна полагать, что этот мужчина представляет некую угрозу, хотя я не могу понять, какую именно.
Кристиан скорчил гримасу. Вот ирония судьбы! Он потратил долгие недели, чтобы проникнуть в дом Мессингейла, но продвинулся пока не дальше конюшни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69