Моя супруга Сабина, рассердившись, отодвинула меня в сторону и язвительно заметила:
— У тебя глазки блестят и язык заплетается, хотя ты не выпил ни капли вина. Берегись, Поппея ловит тебя в сети! Это расчетливая маленькая шлюшка. У нее есть своя цена, но, боюсь, она слишком высока для такого дурня, как ты.
Слова ее разозлили меня. Поппея была так скромна и вела себя столь невинно, что нельзя было обмануться на ее счет. Замечание завистливой Сабины только подогрело меня. Я вдруг подумал, что, может, мне повезет сблизиться с Поппеей и подружиться с ней. Выкроив свободную минутку, я снова завязал с ней беседу, что оказалось несложно, потому что остальные женщины явно избегали ее общества. Мужчины же собрались вокруг почетного гостя, который откровенно и подробно рассказывал о своих приключениях в Британии.
Я был столь ослеплен Поппеей, что она показалась мне маленькой, всеми покинутой девочкой с гордо вскинутой светловолосой головкой. Мне захотелось обнять ее, привлечь к себе. Однако едва я притронулся к ее руке, как молодая женщина вскочила и отступила на шаг, в ее взгляде читалось глубокое разочарование.
— Так ты тоже хочешь только этого, Минуций? — воскликнула она. — Ты такой же, как и все мужчины! А я-то надеялась найти в тебе друга… Теперь ты понимаешь, почему я почти всегда закрываю лицо накидкой? Я не хочу чувствовать на себе похотливые взгляды! Подумай, ведь я замужем. Только разведясь, я смогу стать по-настоящему свободной.
Я решительно отверг все упреки и принялся уверять, что скорее вскрою себе вены, чем оскорблю ее. В глазах Поппеи заблестели слезы; она слегка оперлась на мое плечо, и я почувствовал ее тепло. Она нехотя поведала мне, что денег на бракоразводный процесс у нее нет, а брак ее может быть расторгнут только императором, ибо она патрицианка. Во дворце же она почти никого не знает, так что доложить ее дело Нерону некому.
— Я была вынуждена познать всю низость муж чин, — добавила она. — Стоило мне обратиться к незнакомому человеку и изложить свою просьбу, как он пытался воспользоваться моей беззащитностью. Ах, если бы у меня появился настоящий друг, который довольствовался бы моей вечной благодарностью и не требовал бы от меня вещей, делать которые мне не дозволяет стыдливость!
Кончилось все тем, что после праздника я вызвался проводить ее домой. Супруг Криспиний не имел ничего против, это ему было даже на руку, ибо он мог без помех продолжать попойку. Оказалось, что у Поппеи денег не хватило даже на покупку носилок. Я, разумеется, предложил ей свои. Поколебавшись, молодая женщина все же села подле меня, и я с удовольствием ощутил ее волнующую близость.
Мы приказали не сразу нести нас в лагерь преторианцев. Нам не хотелось расставаться, тем более что ночь была чудесна, небо усеяно крупными сияющими звездами, а Поппея столь же мало соскучилась по запаху потных тел в лагере преторианцев, как я по вони зверинца.
Сначала с ближайшего холма мы полюбовались яркими огнями рыночной площади, а потом как-то неожиданно оказались в моем доме на Авентине, потому что Поппее вдруг понадобилось срочно выяснить у тетушки Лелии какие-то подробности о своем бедном отце. Но тетушка Лелия, естественно, давно уже почивала, и Поппея не посмела побеспокоить ее. Итак, мы сидели одни, пили вино, смотрели, как над Палатинским холмом занимается заря, и, конечно же, мечтали о том, как бы замечательно все обстояло, будь мы оба свободны.
Поппея доверчиво прильнула ко мне и призналась, что она давно грезит о чистой, бескорыстной дружбе, но никак не может обрести ее. После моих долгих и настойчивых уговоров она согласилась принять от меня довольно крупную сумму, чтобы начать развод.
Желая приободрить ее, я принялся рассказывать о необыкновенной приверженности Нерона своим друзьям, его благородстве и разных прочих его достоинствах, поскольку Поппея, как и все женщины, была любопытна, а сама еще ни разу не встречалась с императором. Рассказал я ей об Акте, о ее красоте и безупречных манерах, а также и о других женщинах Нерона. Я объяснил ей, что Нерон до сих пор так и не довел до конца брачный обряд с Октавией, которая ненавистна ему и как сестра Британника, и как его собственная сводная сестра.
Поппея Сабина ловко льстила мне и так искусно направляла своими вопросами нашу беседу, что скоро я выложил ей все без утайки и восхитился умом ее не меньше, чем красотой. Меня поражало, как такой тонко чувствующей женщине, уже родившей ребенка, удалось сохранить душевную чистоту, присущую невинным девушкам. Я радовался, что ей претили развратные нравы двора, и все более отчетливо осознавал, сколь недоступна она для меня. О боги, как же я желал ее!..
Когда на восходе солнца, незадолго до горна, мы прощались, она позволила мне дружеский поцелуй. И как только ее мягкие губы прижались к моим, я ощутил такой неподдельный восторг, что поклялся сделать все от меня зависящее, чтобы освободить Поппею от оков не достойного ее брака.
Все последующие дни я жил как во сне. Мир вокруг сиял новыми красками, солнце светило ярче, и темнота ночи казалось теплой и нежной. Я был опьянен и даже принялся писать стихи. Мы встречались в храме Минервы и притворялись, будто любуемся фресками и скульптурами греческих мастеров.
Поппея Сабина сказала, что переговорила с мужем. Криспиний согласился на развод, если ему заплатят хорошего отступного. С обезоруживающим здравомыслием Поппея доказала мне, что разумнее будет дать ему денег, ибо иначе придется тратить их на адвокатов, увязая во взаимных обвинениях и склоках, которые в конце концов непременно при ведут к публичному скандалу.
Одна лишь мысль, что ей снова придется брать у меня деньги, ужасала Поппею. К счастью, у нее есть дорогое украшение, которое можно продать, говорила она. Конечно, это семейная драгоценность, но свобода всего дороже.
Я прямо-таки робел, когда уговаривал ее принять чек к моему банкиру. Итак, теперь оставалось испросить согласия Нерона на расторжение брака — ведь император был еще и высшим понтификом, хотя частенько говаривал, что исполнение этих обязанностей делает его жизнь, и без того переполненную трудами, просто невыносимой.
Сам я обращаться к Нерону с подобной просьбой опасался, ибо мог навредить Поппее: император имел полное право заподозрить меня в личной заинтересованности. Кроме того, Нерон нередко с издевкой утверждал, будто я больше смыслю в повадках носорогов, чем в искусстве, и это сильно задевало меня.
Я занялся поисками посредника и спустя некоторое время решил воспользоваться помощью Отона, который был лучшим другом Нерона и которому богатство и огромное влияние позволяли даже иногда спорить с цезарем. Отон гордился своим нежным, гладким лицом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112