Я решила попытать счастья и обратиться к вам...
— Вы выбрали удачный шанс!
Она рассмеялась.
— Только никому не говорите, что я здесь.
— Не беспокойтесь!
— Ну да, а то мне будет стыдно... Послушайте, не принесете ли вы мне мой бикини? Пожалуй, лучше будет начать с этого!
— Бикини?
— Мой купальный бикини в красную и белую полоску. Он лежит в самом дальнем углу на корме, где сейчас собрался весь народ, только еще немного дальше. Прямо на палубе, за большим ящиком...
— Ладно, я найду.
Я решил, что объяснения могут подождать, когда наступило время действовать.
— Не могу же я явиться на борт в таком виде, — засмеялась она. — Так что сбегайте и принесите мне его, ладно?
— Доверьтесь мне! Я это сделаю, — сказал я. — Держитесь крепче. Никуда не уходите, не... уплывайте! И не вздумайте просить кого-нибудь другого!
До меня снова донесся ее смех, но я уже со всех ног мчался на корму. Возле группы танцующих я замедлил шаг и прошел мимо бара. Отыскать бикини не составляло никаких трудов. Крошечный клочок материи в красную и белую полоску лежал в глубокой тени за большим ящиком, прикантованным к палубе справа от меня у самого борта. Я подобрал эту вещь, зажал ее в кулаке и поспешил обратно на нос.
И как раз теперь, когда самая ничтожная задержка была для меня более чем некстати, на моем пути она и возникла.
Даже две, и одна из них довольно серьезная.
Все это произошло в течение какой-нибудь минуты. Когда я повернулся, чтобы проделать обратный путь на нос, я заметил черноволосую красавицу в белом, которой я недавно любовался. Она сошла с площадки для танцев и направилась к корме по тускло освещенному проходу, по которому я только что так поспешно промчался. Пройдя футов двадцать, она остановилась. Ее белое платье отчетливо выделялось в темноте.
Это выглядело чем-то большим, чем простое совпадение, и я подумал, что она меня поджидает. В любой другой момент я был бы в восторге от этого предположения, но именно в этот момент я почувствовал только легкую досаду. Впрочем, возможно, она вышла подышать свежим воздухом и полюбоваться огоньками побережья: я не собирался спрашивать ее об этом.
Когда я миновал танцевальную площадку и ступил в проход, ведущий на нос, какой-то мужчина за моей спиной произнес:
— Эй, вы!
Я не был уверен, что он имеет в виду меня, поэтому продолжал идти. Он окликнул более резко:
— Эй вы, Скотт!
Я был вне поля зрения танцующих, углубившись на несколько футов в относительную темноту крытого перехода. Я остановился и обернулся. Прямо на меня шагал высокий худощавый тип с хищной ястребиной физиономией. Я никогда прежде его не видел. Но ему было известно мое имя, и произносил он его так, как если бы оно ему не нравилось.
— Вы — Шелл Скотт, не так ли? — сказал он, подходя ко мне.
— А если да?
— А если да, то какого черта вам здесь нужно?
Голос у него был неприятный. Собственно говоря, многое в этом типе было мне не приятно. Он был примерно на дюйм выше меня, но очень худой, щеки глубоко ввалились по обе стороны рта, на голове высокие залысины, тонкий нос свисал над изогнутыми черными усиками. Некоторым женщинам он мог бы показаться привлекательным какой-то своеобразной мрачноватой красотой, но для меня он выглядел изнуренным и нездоровым. Физиономия ястребиная, но ястреб-то сам вроде как бы ощипанный.
Я сказал спокойно:
— Я мог бы долго ломать голову над вопросом, почему я должен вам отвечать...
— Ловкач... — процедил он. — Я слышал, ты ловкий парень, тертая бестия! — Он явно напрашивался на неприятности. — На «Сринагаре» нет места для частного шпиона, — продолжал он. — Слышишь, ты? Особенно для тебя!
— Что же, если места нет, придется, видно, мне самому его расчистить, — я сделал глубокий вздох, стараясь говорить спокойно и не повышать голоса. — Так что пока!
— Да, вот именно, пока! Ты уберешься отсюда, ищейка, понял? — Он зло сощурил глаза, так что его прямые черные брови сошлись на переносице и нависли над щелочками глаз. — Но прежде ты расскажешь мне, что тебя привело сюда именно сегодня.
— А что такого особенного в сегодняшнем вечере?
Он прикусил губу.
— Не твое дело. Ты как, уберешься отсюда спокойно, на катере, или предпочитаешь просто отправиться за борт?
— Что-то ты не очень похож на шкипера этой посудины. Или на хозяина яхты. Или на того, кто может выбросить меня за борт, если уж речь зашла об этом. Так что я, пожалуй, лучше подожду, пока кто-нибудь другой предложит мне убраться.
Я полагался на интуицию. Он вполне мог оказаться владельцем яхты или обладать определенным авторитетом на борту. Но какое-то шестое чувство подсказывало мне, что он просто надутый пижон, выставляющий свое "я". Почему — не знаю.
Он медленно выругался и сказал:
— Предположим, что я знакомый моего знакомого. И я говорю тебе: «убирайся!»
Мне он уже начал надоедать. Такие типы надоедают мне очень быстро. Я сжал пальцы в кулак и почувствовал, что держу в руках купальник. Я совсем забыл об этом. Я машинально взглянул на него, и мой собеседник сделал то же самое.
— Это еще что... — вырвалось у него.
Он быстро нагнулся и дернул за кусочек материи, высовывающийся у меня из кулака. Красные и белые полоски выскользнули у меня из пальцев. Он изумленно уставился на них, затем обернулся ко мне:
— Что это значит, ты, ублюдок? Это бикини Банни! Какого черта ты делаешь с ее купальником?
Он еще не знал, что это был последний раз, когда он повысил голос на меня. Я мягко произнес:
— Следи за своими выражениями, приятель, не то я прополощу тебе рот твоими собственными зубами. И кто такая Банни?
Он не ответил. Он неожиданно развернулся и бросился на меня. Не просто примитивным ударом правой наотмашь, нет, удар был далеко не примитивным и вовсе не справа. Это был искусный хук левой, резко и уверенно направленный в мою челюсть, и все его сухощавое тело в грациозном развороте молниеносно устремилось за его руками.
Я не то чтобы полностью уклонился от удара. Я только быстро повернул голову влево, словно из-за моего плеча неожиданно вылетела птичка, и чуть-чуть отшатнулся назад так, что его кулак, нацеленный мне в подбородок, скользнул вхолостую ниже моей челюсти. И тут-то я до него добрался!
За мою короткую жизнь меня били всем, кроме фордовской полуоси, что помогло мне развить в себе определенное количество устойчивых автоматических рефлексов.
Когда его кулак пронесся мимо моего лица, я поднял обе руки, поймал его запястье в изгиб моего левого предплечья и резко дернул на себя, а правой рукой одновременно слегка подтолкнул его локоть. Я отчетливо слышал, как хрустнул сустав. Он не был сломан — пока не был, но кости и сухожилия, изгибаемые в неестественном направлении, ощутимо запротестовали. Он тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Вы выбрали удачный шанс!
Она рассмеялась.
— Только никому не говорите, что я здесь.
— Не беспокойтесь!
— Ну да, а то мне будет стыдно... Послушайте, не принесете ли вы мне мой бикини? Пожалуй, лучше будет начать с этого!
— Бикини?
— Мой купальный бикини в красную и белую полоску. Он лежит в самом дальнем углу на корме, где сейчас собрался весь народ, только еще немного дальше. Прямо на палубе, за большим ящиком...
— Ладно, я найду.
Я решил, что объяснения могут подождать, когда наступило время действовать.
— Не могу же я явиться на борт в таком виде, — засмеялась она. — Так что сбегайте и принесите мне его, ладно?
— Доверьтесь мне! Я это сделаю, — сказал я. — Держитесь крепче. Никуда не уходите, не... уплывайте! И не вздумайте просить кого-нибудь другого!
До меня снова донесся ее смех, но я уже со всех ног мчался на корму. Возле группы танцующих я замедлил шаг и прошел мимо бара. Отыскать бикини не составляло никаких трудов. Крошечный клочок материи в красную и белую полоску лежал в глубокой тени за большим ящиком, прикантованным к палубе справа от меня у самого борта. Я подобрал эту вещь, зажал ее в кулаке и поспешил обратно на нос.
И как раз теперь, когда самая ничтожная задержка была для меня более чем некстати, на моем пути она и возникла.
Даже две, и одна из них довольно серьезная.
Все это произошло в течение какой-нибудь минуты. Когда я повернулся, чтобы проделать обратный путь на нос, я заметил черноволосую красавицу в белом, которой я недавно любовался. Она сошла с площадки для танцев и направилась к корме по тускло освещенному проходу, по которому я только что так поспешно промчался. Пройдя футов двадцать, она остановилась. Ее белое платье отчетливо выделялось в темноте.
Это выглядело чем-то большим, чем простое совпадение, и я подумал, что она меня поджидает. В любой другой момент я был бы в восторге от этого предположения, но именно в этот момент я почувствовал только легкую досаду. Впрочем, возможно, она вышла подышать свежим воздухом и полюбоваться огоньками побережья: я не собирался спрашивать ее об этом.
Когда я миновал танцевальную площадку и ступил в проход, ведущий на нос, какой-то мужчина за моей спиной произнес:
— Эй, вы!
Я не был уверен, что он имеет в виду меня, поэтому продолжал идти. Он окликнул более резко:
— Эй вы, Скотт!
Я был вне поля зрения танцующих, углубившись на несколько футов в относительную темноту крытого перехода. Я остановился и обернулся. Прямо на меня шагал высокий худощавый тип с хищной ястребиной физиономией. Я никогда прежде его не видел. Но ему было известно мое имя, и произносил он его так, как если бы оно ему не нравилось.
— Вы — Шелл Скотт, не так ли? — сказал он, подходя ко мне.
— А если да?
— А если да, то какого черта вам здесь нужно?
Голос у него был неприятный. Собственно говоря, многое в этом типе было мне не приятно. Он был примерно на дюйм выше меня, но очень худой, щеки глубоко ввалились по обе стороны рта, на голове высокие залысины, тонкий нос свисал над изогнутыми черными усиками. Некоторым женщинам он мог бы показаться привлекательным какой-то своеобразной мрачноватой красотой, но для меня он выглядел изнуренным и нездоровым. Физиономия ястребиная, но ястреб-то сам вроде как бы ощипанный.
Я сказал спокойно:
— Я мог бы долго ломать голову над вопросом, почему я должен вам отвечать...
— Ловкач... — процедил он. — Я слышал, ты ловкий парень, тертая бестия! — Он явно напрашивался на неприятности. — На «Сринагаре» нет места для частного шпиона, — продолжал он. — Слышишь, ты? Особенно для тебя!
— Что же, если места нет, придется, видно, мне самому его расчистить, — я сделал глубокий вздох, стараясь говорить спокойно и не повышать голоса. — Так что пока!
— Да, вот именно, пока! Ты уберешься отсюда, ищейка, понял? — Он зло сощурил глаза, так что его прямые черные брови сошлись на переносице и нависли над щелочками глаз. — Но прежде ты расскажешь мне, что тебя привело сюда именно сегодня.
— А что такого особенного в сегодняшнем вечере?
Он прикусил губу.
— Не твое дело. Ты как, уберешься отсюда спокойно, на катере, или предпочитаешь просто отправиться за борт?
— Что-то ты не очень похож на шкипера этой посудины. Или на хозяина яхты. Или на того, кто может выбросить меня за борт, если уж речь зашла об этом. Так что я, пожалуй, лучше подожду, пока кто-нибудь другой предложит мне убраться.
Я полагался на интуицию. Он вполне мог оказаться владельцем яхты или обладать определенным авторитетом на борту. Но какое-то шестое чувство подсказывало мне, что он просто надутый пижон, выставляющий свое "я". Почему — не знаю.
Он медленно выругался и сказал:
— Предположим, что я знакомый моего знакомого. И я говорю тебе: «убирайся!»
Мне он уже начал надоедать. Такие типы надоедают мне очень быстро. Я сжал пальцы в кулак и почувствовал, что держу в руках купальник. Я совсем забыл об этом. Я машинально взглянул на него, и мой собеседник сделал то же самое.
— Это еще что... — вырвалось у него.
Он быстро нагнулся и дернул за кусочек материи, высовывающийся у меня из кулака. Красные и белые полоски выскользнули у меня из пальцев. Он изумленно уставился на них, затем обернулся ко мне:
— Что это значит, ты, ублюдок? Это бикини Банни! Какого черта ты делаешь с ее купальником?
Он еще не знал, что это был последний раз, когда он повысил голос на меня. Я мягко произнес:
— Следи за своими выражениями, приятель, не то я прополощу тебе рот твоими собственными зубами. И кто такая Банни?
Он не ответил. Он неожиданно развернулся и бросился на меня. Не просто примитивным ударом правой наотмашь, нет, удар был далеко не примитивным и вовсе не справа. Это был искусный хук левой, резко и уверенно направленный в мою челюсть, и все его сухощавое тело в грациозном развороте молниеносно устремилось за его руками.
Я не то чтобы полностью уклонился от удара. Я только быстро повернул голову влево, словно из-за моего плеча неожиданно вылетела птичка, и чуть-чуть отшатнулся назад так, что его кулак, нацеленный мне в подбородок, скользнул вхолостую ниже моей челюсти. И тут-то я до него добрался!
За мою короткую жизнь меня били всем, кроме фордовской полуоси, что помогло мне развить в себе определенное количество устойчивых автоматических рефлексов.
Когда его кулак пронесся мимо моего лица, я поднял обе руки, поймал его запястье в изгиб моего левого предплечья и резко дернул на себя, а правой рукой одновременно слегка подтолкнул его локоть. Я отчетливо слышал, как хрустнул сустав. Он не был сломан — пока не был, но кости и сухожилия, изгибаемые в неестественном направлении, ощутимо запротестовали. Он тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63