..
Джо Наварро лежал лицом вниз на грязной дороге, недалеко от меня, вытянув вперед обе руки. Его пистолет валялся в двух или трех шагах. Его руки задвигались, и он попытался поднять голову, когда я взглянул на него.
Я встал на колени и пополз к нему, стараясь избавиться от звона в ушах, который то утихал, то вырастал, разрывая мою голову на части. Я полз и чертыхался, но все же добрался до него. Он пошевелился и повернул ко мне лицо, покрытое грязью и белое от шока. Глаза его были широко раскрыты, в них застыли ужас и недоумение.
Я приподнялся на коленях и замахнулся здоровой рукой, стараясь вложить в удар все остатки сил. Он слегка отшатнулся, и я ударил его ребром ладони по челюсти чуть ниже уха. Удар пришелся в надлежащее место, но он только заставил Наварро снова уткнуться лицом в грязь. Он все еще двигался, пытаясь встать.
Мой удар обладал не большей силой, чем пощечина, которой семнадцатилетняя девочка награждает своего чересчур предприимчивого приятеля, но это было все, на что я был способен. Поэтому я снова повторил его. Этот был не сильнее первого, но Наварро все же перестал шевелиться. Я посмотрел на двух других мужчин, лежавших на дороге. На кровавый ужас.
Четыре динамитных палочки, взорванные на таком расстоянии, не очень-то церемонятся со своими жертвами. Они не проделывают в их телах маленьких аккуратных дырочек: динамит рвет и терзает, отрывает напрочь руки и ноги, дробит черепа, ломает ребра, выдавливает глаза и превращает тела в окровавленные мешки, набитые кошмарным месивом из мяса, костей и измочаленных внутренностей.
Когда я снова обернулся к Наварро, я увидел Эллен, которая вышла из машины и направилась ко мне.
— Вернись! — закричал я. — Не подходи сюда!
— Я просто... Что с тобой, Шелл!
— Со мной все в порядке! Возвращайся в машину!
Она повернулась, сделала два шага к машине и снова остановилась. Медленно, словно нехотя, она не то чтобы упала, а просто как-то опустилась на землю. Она так и застыла в этой странной позе, сидя на дороге, повернувшись ко мне спиной, низко склонив голову и спрятав лицо в ладони.
Я осмотрел Наварро. Какой-то шальной осколок воткнулся ему в бедро, разорвав брюки и кожу, но в остальном он казался невредимым, если не считать шока и контузии от удара взрывной волны. Во всяком случае, он вовсе не выглядел так, словно собирался умереть, по крайней мере, от динамита.
Я перевернул его на спину. Из носа у него текла кровь. Он застонал. Через минуту он придет в себя...
Неожиданно мне пришла в голову отличная мысль. Если Наварро поверит в то, что он умирает, мне не составит большого труда вытянуть из него все, что он знает о преступлении. Во всяком случае, стоило попытаться.
Кровью, вытекавшей из носа, я измазал все его лицо, руки и грудь рубашки, затем поднял пистолет и стал ждать.
Веки его задрожали. Он застонал, провел языком по пересохшим губам и замер от ужаса, не успев убрать язык, когда его широко раскрывшиеся глаза заметили меня, сидящего с ним рядом на дороге. Я дал ему достаточно времени, чтобы прийти в себя окончательно.
— Плохи твои дела, Джо, — сказал я.
— Доктора... — прохрипел он. — Отвези меня к доктору...
— Ах вот как? Доктора тебе? А не ты ли только что собирался прикончить меня вот этим? — я помахал пистолетом перед его носом. — Не ты ли так радовался возможности убить меня?
Я постарался, чтобы это прозвучало как можно тверже, но голос мой плохо повиновался мне.
— Я вовсе не собирался делать этого. Я просто... — он скосил глаза на залитую кровью рубашку, затем поднял руки и в ужасе уставился на влажные пятна, покрывавшие их. Голова его свалилась обратно в грязь, руки бессильно опустились вдоль тела. Мне показалось, что он потерял сознание, но он снова прохрипел:
— Доктора... Доктора, умоляю!
— Слишком поздно, Джо...
— Ты думаешь... я умираю?
Я не сообщил ему, что я думаю.
— Не дай мне умереть... — продолжал он. — Слышишь? Я не хочу умирать... Не хочу!
— Выкладывай-ка все, что у тебя есть на душе, Джо. С самого начала. Легче будет встретиться со всевышним.
Он продолжал умолять о докторе слабеющим голосом. Я испугался, что он и в самом деле умрет у меня на глазах. Люди умирали и по значительно меньшим причинам, когда, например, их приятели в шутку «перерезали» им вены на руках, проведя по запястью кусочком льда, а затем лили воду в жестяной таз, уверяя свои жертвы в том, что это вытекает их кровь. Они умирали со всеми симптомами, характерными для смерти от потери крови. И Джо тоже буквально с каждой минутой становился все слабее и слабее.
— Ладно, — сказал я, — я позабочусь о докторе, Джо, как только ты расскажешь мне все, что тебе известно.
Его голова медленно качнулась из стороны в сторону.
— Слишком поздно... для доктора... Я умираю...
Я влепил ему крепкую оплеуху.
— Тебя еще хватит на то, чтобы выложить все, что ты знаешь! Если я не прикончу тебя до этого, приятель! Мне что-то не нравится сидеть здесь слишком долго, ожидая, когда ты загнешься. Выкладывай и побыстрее, пока я не потерял терпение!
Возможно, что моя пощечина помогла ему начать. Он заговорил, и достаточно быстро, в надежде, что успеет дожить до того момента, когда доктор спасет его от смерти. Во всяком случае, больше никаких хлопот у меня с ним не было. Когда я спросил, зачем он был в ту первую ночь на «Сринагаре» и что делали остальные трое, он разразился целой речью, изобиловавшей деталями и подробностями.
— Сильверман и Госс оба руководили всем делом. Я обеспечивал «рэкет» физической силой и организовывал всю грязную работу в основном при помощи Брандта и его банды из «табачного ящика». Брандт был также владельцем «Красного петуха», так что я мог в любую минуту войти с ним в контакт. Я заподозрил Велдена в двойной игре: он был слишком труслив, и я боялся, что он расколется. Поэтому я был на борту на случай, если бы им пришлось заняться всерьез. После того как мы немного повздорили с тобой там, на полубаке, я явился в каюту, чтобы сообщить им о тебе и о том, что твое присутствие на борту может означать крупные неприятности. Затем ты вдруг неожиданно ввалился в каюту... Ну, дальше ты знаешь... Когда я пришел в себя после твоего двойного свинга, Госс мне сказал, что им пришлось поскорее спровадить Велдена со «Сринагара» и что ты отправился вслед за ним. Мне поручалось уладить все это дело. Я договорился с ребятами Брандта, чтобы они занялись Велденом и тобой...
— Почему мной?
— Госс мне сказал, что если ты пронюхал о присутствия Сильвермана на борту «Сринагара» и о том, что Велден тоже был здесь, дело может чертовски осложниться. Они твердо решили убрать Велдена. Поэтому-то тобой и следовало заняться, прежде чем ты успел бы наделать нам кучу хлопот.
— А почему они вообще решили убрать Велдена?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Джо Наварро лежал лицом вниз на грязной дороге, недалеко от меня, вытянув вперед обе руки. Его пистолет валялся в двух или трех шагах. Его руки задвигались, и он попытался поднять голову, когда я взглянул на него.
Я встал на колени и пополз к нему, стараясь избавиться от звона в ушах, который то утихал, то вырастал, разрывая мою голову на части. Я полз и чертыхался, но все же добрался до него. Он пошевелился и повернул ко мне лицо, покрытое грязью и белое от шока. Глаза его были широко раскрыты, в них застыли ужас и недоумение.
Я приподнялся на коленях и замахнулся здоровой рукой, стараясь вложить в удар все остатки сил. Он слегка отшатнулся, и я ударил его ребром ладони по челюсти чуть ниже уха. Удар пришелся в надлежащее место, но он только заставил Наварро снова уткнуться лицом в грязь. Он все еще двигался, пытаясь встать.
Мой удар обладал не большей силой, чем пощечина, которой семнадцатилетняя девочка награждает своего чересчур предприимчивого приятеля, но это было все, на что я был способен. Поэтому я снова повторил его. Этот был не сильнее первого, но Наварро все же перестал шевелиться. Я посмотрел на двух других мужчин, лежавших на дороге. На кровавый ужас.
Четыре динамитных палочки, взорванные на таком расстоянии, не очень-то церемонятся со своими жертвами. Они не проделывают в их телах маленьких аккуратных дырочек: динамит рвет и терзает, отрывает напрочь руки и ноги, дробит черепа, ломает ребра, выдавливает глаза и превращает тела в окровавленные мешки, набитые кошмарным месивом из мяса, костей и измочаленных внутренностей.
Когда я снова обернулся к Наварро, я увидел Эллен, которая вышла из машины и направилась ко мне.
— Вернись! — закричал я. — Не подходи сюда!
— Я просто... Что с тобой, Шелл!
— Со мной все в порядке! Возвращайся в машину!
Она повернулась, сделала два шага к машине и снова остановилась. Медленно, словно нехотя, она не то чтобы упала, а просто как-то опустилась на землю. Она так и застыла в этой странной позе, сидя на дороге, повернувшись ко мне спиной, низко склонив голову и спрятав лицо в ладони.
Я осмотрел Наварро. Какой-то шальной осколок воткнулся ему в бедро, разорвав брюки и кожу, но в остальном он казался невредимым, если не считать шока и контузии от удара взрывной волны. Во всяком случае, он вовсе не выглядел так, словно собирался умереть, по крайней мере, от динамита.
Я перевернул его на спину. Из носа у него текла кровь. Он застонал. Через минуту он придет в себя...
Неожиданно мне пришла в голову отличная мысль. Если Наварро поверит в то, что он умирает, мне не составит большого труда вытянуть из него все, что он знает о преступлении. Во всяком случае, стоило попытаться.
Кровью, вытекавшей из носа, я измазал все его лицо, руки и грудь рубашки, затем поднял пистолет и стал ждать.
Веки его задрожали. Он застонал, провел языком по пересохшим губам и замер от ужаса, не успев убрать язык, когда его широко раскрывшиеся глаза заметили меня, сидящего с ним рядом на дороге. Я дал ему достаточно времени, чтобы прийти в себя окончательно.
— Плохи твои дела, Джо, — сказал я.
— Доктора... — прохрипел он. — Отвези меня к доктору...
— Ах вот как? Доктора тебе? А не ты ли только что собирался прикончить меня вот этим? — я помахал пистолетом перед его носом. — Не ты ли так радовался возможности убить меня?
Я постарался, чтобы это прозвучало как можно тверже, но голос мой плохо повиновался мне.
— Я вовсе не собирался делать этого. Я просто... — он скосил глаза на залитую кровью рубашку, затем поднял руки и в ужасе уставился на влажные пятна, покрывавшие их. Голова его свалилась обратно в грязь, руки бессильно опустились вдоль тела. Мне показалось, что он потерял сознание, но он снова прохрипел:
— Доктора... Доктора, умоляю!
— Слишком поздно, Джо...
— Ты думаешь... я умираю?
Я не сообщил ему, что я думаю.
— Не дай мне умереть... — продолжал он. — Слышишь? Я не хочу умирать... Не хочу!
— Выкладывай-ка все, что у тебя есть на душе, Джо. С самого начала. Легче будет встретиться со всевышним.
Он продолжал умолять о докторе слабеющим голосом. Я испугался, что он и в самом деле умрет у меня на глазах. Люди умирали и по значительно меньшим причинам, когда, например, их приятели в шутку «перерезали» им вены на руках, проведя по запястью кусочком льда, а затем лили воду в жестяной таз, уверяя свои жертвы в том, что это вытекает их кровь. Они умирали со всеми симптомами, характерными для смерти от потери крови. И Джо тоже буквально с каждой минутой становился все слабее и слабее.
— Ладно, — сказал я, — я позабочусь о докторе, Джо, как только ты расскажешь мне все, что тебе известно.
Его голова медленно качнулась из стороны в сторону.
— Слишком поздно... для доктора... Я умираю...
Я влепил ему крепкую оплеуху.
— Тебя еще хватит на то, чтобы выложить все, что ты знаешь! Если я не прикончу тебя до этого, приятель! Мне что-то не нравится сидеть здесь слишком долго, ожидая, когда ты загнешься. Выкладывай и побыстрее, пока я не потерял терпение!
Возможно, что моя пощечина помогла ему начать. Он заговорил, и достаточно быстро, в надежде, что успеет дожить до того момента, когда доктор спасет его от смерти. Во всяком случае, больше никаких хлопот у меня с ним не было. Когда я спросил, зачем он был в ту первую ночь на «Сринагаре» и что делали остальные трое, он разразился целой речью, изобиловавшей деталями и подробностями.
— Сильверман и Госс оба руководили всем делом. Я обеспечивал «рэкет» физической силой и организовывал всю грязную работу в основном при помощи Брандта и его банды из «табачного ящика». Брандт был также владельцем «Красного петуха», так что я мог в любую минуту войти с ним в контакт. Я заподозрил Велдена в двойной игре: он был слишком труслив, и я боялся, что он расколется. Поэтому я был на борту на случай, если бы им пришлось заняться всерьез. После того как мы немного повздорили с тобой там, на полубаке, я явился в каюту, чтобы сообщить им о тебе и о том, что твое присутствие на борту может означать крупные неприятности. Затем ты вдруг неожиданно ввалился в каюту... Ну, дальше ты знаешь... Когда я пришел в себя после твоего двойного свинга, Госс мне сказал, что им пришлось поскорее спровадить Велдена со «Сринагара» и что ты отправился вслед за ним. Мне поручалось уладить все это дело. Я договорился с ребятами Брандта, чтобы они занялись Велденом и тобой...
— Почему мной?
— Госс мне сказал, что если ты пронюхал о присутствия Сильвермана на борту «Сринагара» и о том, что Велден тоже был здесь, дело может чертовски осложниться. Они твердо решили убрать Велдена. Поэтому-то тобой и следовало заняться, прежде чем ты успел бы наделать нам кучу хлопот.
— А почему они вообще решили убрать Велдена?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63