— А что насчёт команданте? — Спросила Бриттон. — Непохоже, что он действовует по программе.
— Не всем можно дать взятку. По счастью, у него нет ни власти, ни доверия. Офицеры флота, которые заканчивают свою карьеру в таких местах — это те, кого обвиняли в преступлениях или те, кто так или иначе себя опозорил. Таможенники очень хотят, чтобы он не путался под ногами. А значит, они, несомненно, заплатят командиру военно-морской базы. Мы дали этим чиновникам более чем достаточно, чтобы они могли действовать, — заметил Глинн и поджал губы. — Однако, об этом команданте Валленаре мы должны узнать несколько больше.
Когда склон стал более пологим, они перешагнули через ручеёк мыльной воды. Глинн спросил у прохожего дорогу, и они свернули в узкий переулок. Плотный полуденный туман опускался на деревню, и одновременно влажный воздух сильно холодал. Мёртвый, распухший мастиф лежал в сточной канаве. МакФарлэйн вдохнул запах рыбы и сырой земли, отметил непрочный плакат с рекламой фанты и местного пива, и неудержимо вернулся в прошлое, на пять лет назад. После двух неудачных попыток пробраться в Аргентину, груженные тектитами Атакамы, он и Нестор Масангкэй решили попытать счастья на границе с Боливией, неподалёку от городка Анкуаке; такого непохожего на этот посёлок внешне, но настолько близкого по духу.
Глинн остановился. В конце переулка перед ними стояло покосившееся, обитое красными досками здание. Синяя лампа мигала над надписью «El Picoroco. Cerveza mas fina» . Из открытой двери под вывеской на улицу выплёскивался еле слышный ритм музыки «ранчера».
— Мне кажется, я начинаю понимать некоторые из ваших методов, — сказал МакФарлэйн. — Что там сказал таможенник насчёт того, что кто-то присылает Паппапу деньги? Не вы ли, случаем?
Глинн наклонил голову но ничего не сказал.
— Я думаю, мне лучше подождать здесь, — сказала Бриттон.
МакФарлэйн проследовал за Глинном в дверной проём, который привёл их в полутёмное помещение. Он увидел обшарпанную барную стойку из еловых досок, несколько деревянных столов, усыпанных крышками от бутылок, и английскую мишень для дротиков, на которой проволочные цифры почернели от смолы и сажи. Задымлённый воздух вызывал такое чувство, будто стоял там годами. Бармен выпрямился, когда они вошли внутрь, и громкость общих разговоров стихла, когда несколько важных шишек обернулись, чтобы посмотреть на вошедших.
Глинн добрался до стойки и заказал два пива. Бармен принёс его, тёплое, со стекающей пеной.
— Нам нужен сеньор Паппап, — сказал Глинн.
— Паппап? — Бармен расплылся в улыбке, показав им неполный ряд зубов. — Он в задней комнате.
Они проследовали за ним через вышитую бисером занавеску, в маленькое укромное местечко, в котором стоял небольшой столик, а на нём — пустая бутылка виски. Вытянувшись на скамейке, идущей вдоль стены, лежал тощий старик в неописуемо грязной одежде. Тонкие усики в стиле Фу-Манчу свисали с его верхней губы. Нитяная кепка, которая выглядела так, будто её сшили из кусков старых тряпок, соскользнула с головы на скамейку.
— Спит или пьян? — Спросил Глинн.
Бармен взорвался хохотом:
— И то, и другое.
— Когда он будет трезв?
Мужчина наклонился, пошарил у Паппапа по карманам и вытянул оттуда небольшую пачку грязных купюр. Он пересчитал их, а затем запихнул обратно.
— Он будет трезв в следующий вторник.
— Но его наняли на наш корабль.
Бармен снова засмеялся, ещё циничней.
Глинн на минуту задумался, или, по крайней мере, сделал вид.
— У нас приказ — мы должны доставить его на борт. Можно вам поручить нанять двоих ваших клиентов в помощь?
Бармен кивнул и вернулся к стойке, затем вернулся с двумя дородными мужиками. Несколько слов, передача денег — и те двое подняли Паппапа со скамейки и швырнули его руки себе на плечи. Голова старика качнулась вперёд. В их мощной хватке он выглядел лёгким и хрупким, словно сухой лист.
Когда они вышли на улицу, МакФарлэйн сделал глубокий, благодатный вдох. В воздухе стояла вонь, но даже она лучше спёртой духоты бара. Бриттон, которая стояла в тени у дальнего угла, вышла на свет. При виде Паппапа её глаза сузились.
— Пока особо не на что смотреть, — сказал Глинн. — Но он будет замечательным лоцманом. Он плавал на каноэ по водам островов мыса Горн пятьдесят лет; знает все течения, ветры, погоду, рифы и приливы.
Бриттон удивлённо подняла брови.
— Этот старик?
Глинн кивнул.
— Как я и сказал Ллойду вчера утром, он наполовину яган. Они изначально населяли острова мыса Горн. Фактически, он последний, кто знает язык, песни и легенды. Большую часть времени он проводит, кочуя на островах, питаясь моллюсками, растениями и корешками. Если бы его спросили, он, наверное, сказал бы, что острова мыса Горн — его собственность.
— Какой колорит! — Произнёс МакФарлэйн.
Глинн повернулся к МакФарлэйну.
— Да. А ещё он, как выяснилось, и обнаружил мёртвое тело вашего партнёра.
МакФарлэйн остановился, как вкопанный.
— Именно так, — продолжил Глинн вполголоса. — Именно он подобрал томографический сканер и образцы камней и продал их в Пунта-Аренасе. Ко всему прочему, его отсутствие в Пуэрто-Вильямсе поможет нам больше всего. Сейчас, когда мы привлекли внимание к Isla Desolacion, он не сможет сплетничать и распускать слухи.
МакФарлэйн снова глянул на пьяного.
— Так, значит, это и есть тот самый ублюдок, который обобрал моего партнёра.
Глинн опустил руку на плечо МакФарлэйна.
— Он совершенно нищий. Он нашёл мёртвого мужчину с кое-какими ценными предметами. Это можно понять, и то, что он заработал на этом небольшую сумму, можно простить. Это никому не принесло никакого вреда. Если бы не он, ваш старый друг до сих пор считался бы пропавшим без вести. И у вас не было бы шанса закончить его работу.
МакФарлэйн отстранился, хотя и был вынужден признаться самому себе в том, что Глинн прав.
— Он окажется чрезвычайно полезен, — сказал Глинн. — Это я могу гарантировать.
МакФарлэйн в молчании следовал за группой, пока они спускались к гавани по покрытому туманом склону холма.
«Рольвааг», 14:50
К тому времени, как катер выбрался из пролива Бигль и приблизился к «Рольваагу», тяжёлый, похожий на кисель туман окутал всё море. Небольшая группа людей оставалась внутри рулевой рубки, сидя на надувных подушках, почти не разговаривая. Паппап, которого усадили между Глинном и Салли Бриттон, не подавал ни малейших признаков возвращения в сознание. Однако ему несколько раз приходилось избежать падения на сторону, и тогда он хватался за бушлат капитана.
— Он придуривается? — Спросила она, отрывая худую руку старика с лацкана и мягко отводя её в сторону.
Глинн улыбнулся. МакФарлэйн отметил, что сигареты, мучительный кашель и слезящиеся глаза исчезли как не бывало;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124