До них докатился могучий раскат грома. Ветер сделался ещё сильнее, он вгрызался в снег, расстилал по земле белую простыню и засыпал ей траншею.
— Всё! — Прокричал Глинн группе. — Господин Гарза, пожалуйста, укройте туннель.
Глинн повернулся к крановщику, одной рукой в перчатке крепко удерживая капюшон вопреки ветру.
— Я не могу! — Прокричал тот в ответ. — Ветер слишком силён. Он опрокинет стрелу.
Глинн кивнул.
— Тогда натяните поверх туннеля брезент и резину, пока не пройдёт шторм.
МакФарлэйн смотрел на то, как группа рабочих движется по обеим сторонам траншеи, разворачивая брезент и стараясь удержать его на месте вопреки растущему бешенству ветра. Для маскировки брезент был покрыт бело-серыми полосами, напоминающими унылую поверхность острова. На МакФарлэйна в очередной раз произвела впечатление способность Глинна предвидеть все возможности, всегда иметь наготове аварийный план, который ждёт своего часа.
Очередная вспышка молнии, на этот раз поближе, придала плотно набитому снегом воздуху странное освещение.
Удовлетворённый тем, что брезент надёжно закреплён, Глинн кивнул МакФарлэйну.
— Расходимся по хижинам, — сказал он и перевёл взгляд на Гарзу. — Я хочу, чтобы здесь не оставалось никого до тех пор, пока не пройдёт шторм. Поставьте часового, установите четырёхчасовую вахту.
Затем он махнул рукой МакФарлэйну и Рашель, и все трое направились через территорию базы, сгибаясь под ужасающими порывами ветра.
Isla Desolacion, 22:40
Адольф Тиммер неподвижно выжидал в темноте, за большим сугробом. Он лежал и вёл наблюдение, пока его почти полностью не завалило снегом. Внизу, под собой, он видел слабые огоньки, что исчезали и снова появлялись в падающем снеге. Дело шло к полуночи, и он не видел никакой деятельности. База была пустынной, рабочие, несомненно, скрылись в бараках. Настало время действовать.
Тиммер приподнял голову под всё усиливающимися порывами. Он встал на ноги, и ветер принялся сбивать с него налипший снег. Вокруг вздымались косые стены падающего снега, некоторые сугробы достигали в высоту десяти футов. Идеальное прикрытие.
Тяжело ступая снегоступами, он придвинулся ближе под прикрытием сугробов, и остановился у границы базы. Перед ним простиралась тускло освещённая площадка. Пригнувшись, он некоторое время выжидал за снежным наносом. Затем поднял голову и осмотрелся. Примерно в пятидесяти ярдах от него стоял одинокий сарай, и ветер свистал в щелях его дырявой крыши. На дальнем краю базы, прямо напротив сарая, он рассмотрел длинный ряд сборных бараков, их окна представлялись маленькими квадратиками жёлтого света. За тем рядом возвышались ещё какие-то сооружения и контейнеры. Продолжая всматриваться, глаза Тиммера сужались. Версия о том, что пруды для выщелачивания и свалки отходов по всему острову — обман, прикрытие для чего-то другого, подтвердилась.
Но для чего — прикрытие?
Он напрягся. Из-за угла сарая показался мужчина в тяжёлой парке. Он отворил дверь, бросил взгляд внутрь и снова её прикрыл. Затем медленно прошёлся вдоль края базы, похлопывая друг о друга рукавицами и пригибая голову от ветра и снега.
Тиммер внимательно наблюдал за ним. Мужчина не просто вышел покурить перед сном. Он стоит на карауле.
Но зачем ставить охрану у старого сарая и пустого клочка земли?
Тиммер пополз дальше, медленно — до тех пор, пока не добрался до очередного сугроба. Теперь он был очень близок к сараю. Тиммер неподвижно выжидал, пока часовой возвращался обратно к двери, топал ногами, чтобы их согреть, а затем снова отходил подальше. Если внутри больше никого, тогда караульный один.
Тиммер обогнул склон сугроба и приблизился к зданию, внимательно следя за тем, чтобы то оставалось между ним и часовым. Офицер почти слился с землёй, позволяя темноте и бурану спрятать его, если что и выставляя в кружок света, так разве что белый нейлон зимнего комбинезона.
Прежде чем он покинул борт «Алмиранте Рамиреса», команданте приказал ему не идти на ненужный риск. Он повторил это не один раз: "Будьте очень осторожны, господин Тиммер. Я хочу, чтобы вы вернулись обратно целым и невредимым ". Никоим образом нельзя определить, вооружён ли часовой; Тиммеру следовало исходить из предположения, что да. Пригнувшись в тени хижины, он засунул руку за пазуху комбинезона. Пальцы сомкнулись на рукоятке кинжала. Он вытянул его из ножен, убедившись, что тот не примёрз. Сдёрнув перчатку, ощутил в руке лезвие: холодное, словно лёд — и острое, как бритва. Замечательно. "Да, мой команданте , — подумал он. — Я буду очень, очень осторожен ". Тиммер плотно обхватил лезвие, пренебрегая холодом, что кусал его за пальцы. Надо, чтобы лезвие было достаточно тёплым — и вонзилось в плоть не замёрзнув и не застопорившись.
Он подождал, пока буря не станет ещё сильнее. Ветер с шумом и воем хлестал по ветхим стенам сарая. Тиммер откинул капюшон, вслушиваясь в звуки неприкрытым ухом. Затем он услышал ещё раз: мягкие взмахи и хруст шагов, которые приближались к нему по снегу.
Слабая тень показалась из-за края барака, едва видимая в тусклом свете. При её появлении Тиммер прижался к стене. Он слышал дыхание, похлопывание рук — мужчина пытался согреться.
Тиммер выпрыгнул из-за угла, низко ударив ногой. Часовой упал лицом в снег. Подобно молнии, Тиммер оказался над ним, упёр колено в спину, потащил его в тень, одновременно запрокидывая назад голову противника. Вытянул нож и глубоко вонзил ему в шею. Тиммер чувствовал трение лезвия о шейный позвонок. Послышался мягкий булькающий звук, затем потоком заструилась горячая кровь. Тиммер продолжал запрокидывать голову мужчины назад, позволяя его жизни истекать в снег. Затем ослабил захват и позволил телу упасть вперёд.
Тиммер перевернул труп на спину и внимательно изучил лицо. Белый, не тот метис, которого команданте наказал ему выследить. Он быстро похлопал по карманам мужчины, обнаружил двустороннюю рацию и небольшое полуавтоматическое оружие. Тиммер опустил всё это в карман, затем спрятал тело под ближайшим сугробом, завалил снегом и разгладил следы на пятачке. Очистил нож о снег и внимательно укрыл кровавую кашицу. Тот факт, что он видел лишь одного часового, вовсе не означает, что не может быть ещё одного.
Обогнув сарай с задней стороны и держась подальше от света, он пробирался вдоль края очищенной площадки, следуя маршруту часового. Это-то как раз и удивляло больше всего: здесь вообще не было ничего, кроме снега. Когда он сделал очередной шаг, земля внезапно подалась под одним из снегоступов, и он удивлённо отпрянул. Осторожно ощупывая этот пятачок, стоя на руках и коленях, Тиммер почувствовал под тонким слоем снега нечто необычное. То была не земля, то была не расщелина:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
— Всё! — Прокричал Глинн группе. — Господин Гарза, пожалуйста, укройте туннель.
Глинн повернулся к крановщику, одной рукой в перчатке крепко удерживая капюшон вопреки ветру.
— Я не могу! — Прокричал тот в ответ. — Ветер слишком силён. Он опрокинет стрелу.
Глинн кивнул.
— Тогда натяните поверх туннеля брезент и резину, пока не пройдёт шторм.
МакФарлэйн смотрел на то, как группа рабочих движется по обеим сторонам траншеи, разворачивая брезент и стараясь удержать его на месте вопреки растущему бешенству ветра. Для маскировки брезент был покрыт бело-серыми полосами, напоминающими унылую поверхность острова. На МакФарлэйна в очередной раз произвела впечатление способность Глинна предвидеть все возможности, всегда иметь наготове аварийный план, который ждёт своего часа.
Очередная вспышка молнии, на этот раз поближе, придала плотно набитому снегом воздуху странное освещение.
Удовлетворённый тем, что брезент надёжно закреплён, Глинн кивнул МакФарлэйну.
— Расходимся по хижинам, — сказал он и перевёл взгляд на Гарзу. — Я хочу, чтобы здесь не оставалось никого до тех пор, пока не пройдёт шторм. Поставьте часового, установите четырёхчасовую вахту.
Затем он махнул рукой МакФарлэйну и Рашель, и все трое направились через территорию базы, сгибаясь под ужасающими порывами ветра.
Isla Desolacion, 22:40
Адольф Тиммер неподвижно выжидал в темноте, за большим сугробом. Он лежал и вёл наблюдение, пока его почти полностью не завалило снегом. Внизу, под собой, он видел слабые огоньки, что исчезали и снова появлялись в падающем снеге. Дело шло к полуночи, и он не видел никакой деятельности. База была пустынной, рабочие, несомненно, скрылись в бараках. Настало время действовать.
Тиммер приподнял голову под всё усиливающимися порывами. Он встал на ноги, и ветер принялся сбивать с него налипший снег. Вокруг вздымались косые стены падающего снега, некоторые сугробы достигали в высоту десяти футов. Идеальное прикрытие.
Тяжело ступая снегоступами, он придвинулся ближе под прикрытием сугробов, и остановился у границы базы. Перед ним простиралась тускло освещённая площадка. Пригнувшись, он некоторое время выжидал за снежным наносом. Затем поднял голову и осмотрелся. Примерно в пятидесяти ярдах от него стоял одинокий сарай, и ветер свистал в щелях его дырявой крыши. На дальнем краю базы, прямо напротив сарая, он рассмотрел длинный ряд сборных бараков, их окна представлялись маленькими квадратиками жёлтого света. За тем рядом возвышались ещё какие-то сооружения и контейнеры. Продолжая всматриваться, глаза Тиммера сужались. Версия о том, что пруды для выщелачивания и свалки отходов по всему острову — обман, прикрытие для чего-то другого, подтвердилась.
Но для чего — прикрытие?
Он напрягся. Из-за угла сарая показался мужчина в тяжёлой парке. Он отворил дверь, бросил взгляд внутрь и снова её прикрыл. Затем медленно прошёлся вдоль края базы, похлопывая друг о друга рукавицами и пригибая голову от ветра и снега.
Тиммер внимательно наблюдал за ним. Мужчина не просто вышел покурить перед сном. Он стоит на карауле.
Но зачем ставить охрану у старого сарая и пустого клочка земли?
Тиммер пополз дальше, медленно — до тех пор, пока не добрался до очередного сугроба. Теперь он был очень близок к сараю. Тиммер неподвижно выжидал, пока часовой возвращался обратно к двери, топал ногами, чтобы их согреть, а затем снова отходил подальше. Если внутри больше никого, тогда караульный один.
Тиммер обогнул склон сугроба и приблизился к зданию, внимательно следя за тем, чтобы то оставалось между ним и часовым. Офицер почти слился с землёй, позволяя темноте и бурану спрятать его, если что и выставляя в кружок света, так разве что белый нейлон зимнего комбинезона.
Прежде чем он покинул борт «Алмиранте Рамиреса», команданте приказал ему не идти на ненужный риск. Он повторил это не один раз: "Будьте очень осторожны, господин Тиммер. Я хочу, чтобы вы вернулись обратно целым и невредимым ". Никоим образом нельзя определить, вооружён ли часовой; Тиммеру следовало исходить из предположения, что да. Пригнувшись в тени хижины, он засунул руку за пазуху комбинезона. Пальцы сомкнулись на рукоятке кинжала. Он вытянул его из ножен, убедившись, что тот не примёрз. Сдёрнув перчатку, ощутил в руке лезвие: холодное, словно лёд — и острое, как бритва. Замечательно. "Да, мой команданте , — подумал он. — Я буду очень, очень осторожен ". Тиммер плотно обхватил лезвие, пренебрегая холодом, что кусал его за пальцы. Надо, чтобы лезвие было достаточно тёплым — и вонзилось в плоть не замёрзнув и не застопорившись.
Он подождал, пока буря не станет ещё сильнее. Ветер с шумом и воем хлестал по ветхим стенам сарая. Тиммер откинул капюшон, вслушиваясь в звуки неприкрытым ухом. Затем он услышал ещё раз: мягкие взмахи и хруст шагов, которые приближались к нему по снегу.
Слабая тень показалась из-за края барака, едва видимая в тусклом свете. При её появлении Тиммер прижался к стене. Он слышал дыхание, похлопывание рук — мужчина пытался согреться.
Тиммер выпрыгнул из-за угла, низко ударив ногой. Часовой упал лицом в снег. Подобно молнии, Тиммер оказался над ним, упёр колено в спину, потащил его в тень, одновременно запрокидывая назад голову противника. Вытянул нож и глубоко вонзил ему в шею. Тиммер чувствовал трение лезвия о шейный позвонок. Послышался мягкий булькающий звук, затем потоком заструилась горячая кровь. Тиммер продолжал запрокидывать голову мужчины назад, позволяя его жизни истекать в снег. Затем ослабил захват и позволил телу упасть вперёд.
Тиммер перевернул труп на спину и внимательно изучил лицо. Белый, не тот метис, которого команданте наказал ему выследить. Он быстро похлопал по карманам мужчины, обнаружил двустороннюю рацию и небольшое полуавтоматическое оружие. Тиммер опустил всё это в карман, затем спрятал тело под ближайшим сугробом, завалил снегом и разгладил следы на пятачке. Очистил нож о снег и внимательно укрыл кровавую кашицу. Тот факт, что он видел лишь одного часового, вовсе не означает, что не может быть ещё одного.
Обогнув сарай с задней стороны и держась подальше от света, он пробирался вдоль края очищенной площадки, следуя маршруту часового. Это-то как раз и удивляло больше всего: здесь вообще не было ничего, кроме снега. Когда он сделал очередной шаг, земля внезапно подалась под одним из снегоступов, и он удивлённо отпрянул. Осторожно ощупывая этот пятачок, стоя на руках и коленях, Тиммер почувствовал под тонким слоем снега нечто необычное. То была не земля, то была не расщелина:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124