Однако он не попал точно и обрызгал окружающих, больше всех досталось Жессе. Учительница Ирен закрыла глаза рукой.
Полковник Теодоро созвал своих людей, и они все галопом помчались по центральной улице. Те, кто не успел убежать с площади, оцепенело глядели друг на друга. Одна учительница вытирала забрызганное лицо. Другая в ужасе восклицала:
— Какой ужас! Видали вы что-нибудь подобное?
Теодоро, стреляя в воздух, проскакал по улице. В конце ее, на углу, находилась нотариальная контора Венансио. Там всадники остановились, соскочили с лошадей; Венансио и служащие конторы едва успели ускользнуть через черный ход. Теодоро позвал одного из своих людей, тот вбежал в дом с бутылкой и начал обливать керосином пол, а также полки, заваленные бумагами. Закончив, он бросил бутылку.
— Поджигай!.. — скомандовал Теодоро.
Жагунсо зажег спичку, пламя побежало по полу, поднялось по полкам, охватило лист бумаги, затем получило обильную пищу в документах, хранившихся в архиве. Теодоро вышел вместе с жагунсо; его люди остались сторожить на углу, чтобы дождаться, пока огонь разгорится как следует. На Теодоро был белый пиджак и брюки защитного цвета, на мизинце у него блестел огромный солитер. Пламя поднялось над домом красными языками. На улице собирался народ. Теодоро приказал своим жагунсо сесть на коней. Оказавшиеся поблизости любопытные разбежались из боязни попасть под копыта лошадей. На улице начали появляться вооруженные люди Орасио. Теодоро со своими жагунсо завернул за угол, выбираясь на дорогу в Мутунс. Когда они миновали перекресток, народ высыпал на улицу, появился Венансио, который рвал на себе волосы, люди Орасио бежали с оружием в руках. С угла они стали стрелять, жагунсо Теодоро отвечали, прокладывая себе дорогу в толпе, которая бежала по переулку к месту пожара. Еще до того, как Теодоро исчез за поворотом, один из его людей упал, сраженный пулей. Лошадь продолжала скакать без всадника вместе со всей кавалькадой. Люди Орасио, подбежали к раненому и прикончили его ножами.
МОРЕ
1
Человек в синем жилете ничего не ответил. Он выглядел совсем маленьким в этом огромном жилете, свисающем на серые холщовые брюки, ставшие еще более серыми от грязи.
Была мягкая лирическая ночь. Полоска лунного света, падающая на камни мостовой, звезды, виднеющиеся через открытые двери, далекие звуки гитары, аккомпанирующей женщине, которая монотонно и печально напевала какую-то песенку о потерянной далекой любви — вся эта поэзия ночи доносилась и до грязного прилавка таверны. Быть может, больше, чем лунный свет и звезды, чем греховный запах жасмина, доносившийся из соседнего сада, больше, чем огни ярко освещенного парохода, больше всего этого монотонный женский голос, поющий в ночи, взволновал усталые сердца людей, которые дремали, сидя на ящиках или облокотившись на прилавок.
Человек с перстнем, на котором блистал фальшивый брильянт, повторил вопрос, потому что его собеседник в синем жилете ничего не ответил:
— А у тебя, дурень, была когда-нибудь женщина?
Заговорил другой посетитель таверны — блондин:
— Подумаешь, женщина… У нас в любом порту их десятки. Чего-чего, а этого добра моряку хватает. У меня, по крайней мере, их были дюжины… — он сделал жест руками, сжимая и разжимая пальцы.
Проститутка сплюнула сквозь гнилые зубы и с интересом взглянула на белокурого матроса.
— Сердце моряка подобно морским волнам, которые приходят и уходят. Вот я знала Жозе-де-Санта… А настал день — и он уплыл на своем корабле…
— Ну что ж, — продолжал матрос, — моряк в самом деле не может стать на якорь ни у какой женщины. В один прекрасный день он уходит в море, док остается пустым, приходит другой и причаливает. Женщина, друг мой, это самое коварное существо, она коварнее бури.
Теперь полоска лунного света словно пыталась проникнуть через дверь, осветить грубый дощатый пол. Субъект с фальшивым брильянтом чуть кольнул человека в жилете ножом, которым обычно резал сушеное мясо:
— Ну, отвечай, дурень. Разве ты и впрямь не слизняк? Была у тебя женщина?
Проститутка расхохоталась, обняла белокурого матроса за шею, и они засмеялись вместе. Человек в синем жилете допил стопку кашасы, вытер рот рукавом и начал свой рассказ:
— Откуда вам знать, где я был. А был я очень далеко, в другом порту, в другой стране, куда больше этой. Зашел я там в бар, помню, он назывался «Новый мир».
Человек с перстнем, ударив по столу, потребовал еще кашасы.
— Я был знаком с ее подругой, и вот как-то они пришли вдвоем и с ними один парень; я выпивал с товарищем, мы с ним толковали об убожестве нашей жизни. Говорят, что не бывает любви с первого взгляда, но это враки…
Проститутка кивнула в знак согласия и крепче сжала сильную руку белокурого матроса. Внезапно в грязную атмосферу таверны ворвался голос поющей женщины:
Он уехал, чтобы никогда не вернуться…
Все прислушались. Человек с перстнем маленькими глотками смаковал кашасу, словно это был дорогой ликер, и с нетерпением ожидал продолжения рассказа человека в синем жилете.
— А в общем не все ли равно? — сказал человек в жилете и снова вытер рот рукавом.
— Какая большая и красивая луна. Уже давно я не видела ее такой, — прошептала проститутка, крепче прижимаясь к блондину.
— Рассказывай!.. Рассказывай дальше… — потребовал человек с перстнем.
— Ну так вот… Я сидел с приятелем и выпивал, и он жаловался на жизнь — у его хозяйки были всякие болезни, с деньгами туго, заработки очень плохие. Он был такой грустный, да и я заскучал, и вот тут-то появилась она… Пришла с подругой, я, кажется, уже говорил.
— Говорил, — подтвердил белокурый матрос, которого начал заинтересовывать рассказ. Испанец, хозяин таверны, облокотился на прилавок и тоже стал слушать. Голос поющей женщины слабо доносился из таинственной глубины ночи. Человек в жилете жестом поблагодарил белокурого матроса и продолжал:
— Ну так вот. Пришла она с подругой и с каким-то парнем. С подругой я был знаком: еще раньше встречался с ней. Но я, ребята, почти не замечал эту свою знакомую, я смотрел только на ту девушку.
— А какая она, шатенка? — спросил человек с перстнем, — он был неравнодушен к шатенкам.
— Нет. Она была ни шатенка, ни блондинка, но очень симпатичная. Она казалась иностранкой, будто приехала из другой страны.
— Это бывает, я знаю… — подтвердил блондин, который служил матросом на грузовом судне дальнего плавания. Человек в синем жилете снова жестом поблагодарил его.
Проститутка, теснее прижимаясь к матросу, прошептала:
— Ты все знаешь… — и она улыбнулась. — Посмотри, какая луна… Большая и желтая, желтая-прежелтая…
— Так вот, как подтверждает этот парень… — кивнул в сторону матроса человек в синем жилете, — она, казалось, сошла с корабля, прибывшего из дальних стран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Полковник Теодоро созвал своих людей, и они все галопом помчались по центральной улице. Те, кто не успел убежать с площади, оцепенело глядели друг на друга. Одна учительница вытирала забрызганное лицо. Другая в ужасе восклицала:
— Какой ужас! Видали вы что-нибудь подобное?
Теодоро, стреляя в воздух, проскакал по улице. В конце ее, на углу, находилась нотариальная контора Венансио. Там всадники остановились, соскочили с лошадей; Венансио и служащие конторы едва успели ускользнуть через черный ход. Теодоро позвал одного из своих людей, тот вбежал в дом с бутылкой и начал обливать керосином пол, а также полки, заваленные бумагами. Закончив, он бросил бутылку.
— Поджигай!.. — скомандовал Теодоро.
Жагунсо зажег спичку, пламя побежало по полу, поднялось по полкам, охватило лист бумаги, затем получило обильную пищу в документах, хранившихся в архиве. Теодоро вышел вместе с жагунсо; его люди остались сторожить на углу, чтобы дождаться, пока огонь разгорится как следует. На Теодоро был белый пиджак и брюки защитного цвета, на мизинце у него блестел огромный солитер. Пламя поднялось над домом красными языками. На улице собирался народ. Теодоро приказал своим жагунсо сесть на коней. Оказавшиеся поблизости любопытные разбежались из боязни попасть под копыта лошадей. На улице начали появляться вооруженные люди Орасио. Теодоро со своими жагунсо завернул за угол, выбираясь на дорогу в Мутунс. Когда они миновали перекресток, народ высыпал на улицу, появился Венансио, который рвал на себе волосы, люди Орасио бежали с оружием в руках. С угла они стали стрелять, жагунсо Теодоро отвечали, прокладывая себе дорогу в толпе, которая бежала по переулку к месту пожара. Еще до того, как Теодоро исчез за поворотом, один из его людей упал, сраженный пулей. Лошадь продолжала скакать без всадника вместе со всей кавалькадой. Люди Орасио, подбежали к раненому и прикончили его ножами.
МОРЕ
1
Человек в синем жилете ничего не ответил. Он выглядел совсем маленьким в этом огромном жилете, свисающем на серые холщовые брюки, ставшие еще более серыми от грязи.
Была мягкая лирическая ночь. Полоска лунного света, падающая на камни мостовой, звезды, виднеющиеся через открытые двери, далекие звуки гитары, аккомпанирующей женщине, которая монотонно и печально напевала какую-то песенку о потерянной далекой любви — вся эта поэзия ночи доносилась и до грязного прилавка таверны. Быть может, больше, чем лунный свет и звезды, чем греховный запах жасмина, доносившийся из соседнего сада, больше, чем огни ярко освещенного парохода, больше всего этого монотонный женский голос, поющий в ночи, взволновал усталые сердца людей, которые дремали, сидя на ящиках или облокотившись на прилавок.
Человек с перстнем, на котором блистал фальшивый брильянт, повторил вопрос, потому что его собеседник в синем жилете ничего не ответил:
— А у тебя, дурень, была когда-нибудь женщина?
Заговорил другой посетитель таверны — блондин:
— Подумаешь, женщина… У нас в любом порту их десятки. Чего-чего, а этого добра моряку хватает. У меня, по крайней мере, их были дюжины… — он сделал жест руками, сжимая и разжимая пальцы.
Проститутка сплюнула сквозь гнилые зубы и с интересом взглянула на белокурого матроса.
— Сердце моряка подобно морским волнам, которые приходят и уходят. Вот я знала Жозе-де-Санта… А настал день — и он уплыл на своем корабле…
— Ну что ж, — продолжал матрос, — моряк в самом деле не может стать на якорь ни у какой женщины. В один прекрасный день он уходит в море, док остается пустым, приходит другой и причаливает. Женщина, друг мой, это самое коварное существо, она коварнее бури.
Теперь полоска лунного света словно пыталась проникнуть через дверь, осветить грубый дощатый пол. Субъект с фальшивым брильянтом чуть кольнул человека в жилете ножом, которым обычно резал сушеное мясо:
— Ну, отвечай, дурень. Разве ты и впрямь не слизняк? Была у тебя женщина?
Проститутка расхохоталась, обняла белокурого матроса за шею, и они засмеялись вместе. Человек в синем жилете допил стопку кашасы, вытер рот рукавом и начал свой рассказ:
— Откуда вам знать, где я был. А был я очень далеко, в другом порту, в другой стране, куда больше этой. Зашел я там в бар, помню, он назывался «Новый мир».
Человек с перстнем, ударив по столу, потребовал еще кашасы.
— Я был знаком с ее подругой, и вот как-то они пришли вдвоем и с ними один парень; я выпивал с товарищем, мы с ним толковали об убожестве нашей жизни. Говорят, что не бывает любви с первого взгляда, но это враки…
Проститутка кивнула в знак согласия и крепче сжала сильную руку белокурого матроса. Внезапно в грязную атмосферу таверны ворвался голос поющей женщины:
Он уехал, чтобы никогда не вернуться…
Все прислушались. Человек с перстнем маленькими глотками смаковал кашасу, словно это был дорогой ликер, и с нетерпением ожидал продолжения рассказа человека в синем жилете.
— А в общем не все ли равно? — сказал человек в жилете и снова вытер рот рукавом.
— Какая большая и красивая луна. Уже давно я не видела ее такой, — прошептала проститутка, крепче прижимаясь к блондину.
— Рассказывай!.. Рассказывай дальше… — потребовал человек с перстнем.
— Ну так вот… Я сидел с приятелем и выпивал, и он жаловался на жизнь — у его хозяйки были всякие болезни, с деньгами туго, заработки очень плохие. Он был такой грустный, да и я заскучал, и вот тут-то появилась она… Пришла с подругой, я, кажется, уже говорил.
— Говорил, — подтвердил белокурый матрос, которого начал заинтересовывать рассказ. Испанец, хозяин таверны, облокотился на прилавок и тоже стал слушать. Голос поющей женщины слабо доносился из таинственной глубины ночи. Человек в жилете жестом поблагодарил белокурого матроса и продолжал:
— Ну так вот. Пришла она с подругой и с каким-то парнем. С подругой я был знаком: еще раньше встречался с ней. Но я, ребята, почти не замечал эту свою знакомую, я смотрел только на ту девушку.
— А какая она, шатенка? — спросил человек с перстнем, — он был неравнодушен к шатенкам.
— Нет. Она была ни шатенка, ни блондинка, но очень симпатичная. Она казалась иностранкой, будто приехала из другой страны.
— Это бывает, я знаю… — подтвердил блондин, который служил матросом на грузовом судне дальнего плавания. Человек в синем жилете снова жестом поблагодарил его.
Проститутка, теснее прижимаясь к матросу, прошептала:
— Ты все знаешь… — и она улыбнулась. — Посмотри, какая луна… Большая и желтая, желтая-прежелтая…
— Так вот, как подтверждает этот парень… — кивнул в сторону матроса человек в синем жилете, — она, казалось, сошла с корабля, прибывшего из дальних стран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87