Ах, эти невидимые миру побои, кто их получал, знает, сколь они крепки, заключал Алмерио, которого слушали с уважением и вниманием.
9
Какое-то время спустя после происшествия с испанцем Рафаэлем Тереза зашла к Марии. Петиско позавтракать и нашла её не похожей на себя саму. На плече-то только маленький шрам и остался, а вот куда делись весёлый смех, беззаботность, шумная радость — всё, что приносило ей успех? Лицо замкнутое, озабоченное. Да не только у неё, но и у негритянки Домингас, Доротеи и Пеконоти, да и у Ассунты, хозяйки заведения. Ассунте, сидевшей во главе стола, похоже, не шёл кусок в горло.
— Что это с вами?
— Это не только с нами, а со всеми такими, как мы. Нас выселяют из припортовой зоны, ты разве не слышала? На следующей неделе, если захочешь поесть с нами, придётся тебе идти к чёрту на кулички, — ответила Ассунта. У неё было плохое настроение.
— Что это за история? Я ничего не слышала.
— Сегодня с утра пораньше Живоглот и Кока ходили из дома в дом, оповещая, чтобы все собирали своё барахло, будут выселять, — сказала Мария Петиско.
— Дали неделю срока. В понедельник выселят. — Голос Ассунты был усталым и резким.
У негритянки Домингас голос был, как всегда, низкий и ласковый:
— Говорят, всех выселят. Вначале отсюда, потом из Мисаэла, Портас-до-Кармо, Пелоуриньо, ну, всех девок…
— А куда?
Ассунта от злости чуть не подавилась.
— Вот это-то самое худшее, в самую что ни на есть дыру в Нижнем городе, на Ладейру-до-Бакальяу, гнусное место. Там уже давно никто не живёт. Я ходила туда, место хоть плачь!
Женщины пили пиво и молча жевали. Ассунта сказала:
— Похоже, хозяева тех домов — родственники полицейского инспектора Котиаса и пользуются его покровительством. Дом в плохом месте, протекает, что можно взять за него? А для таких, как мы, сойдёт, да ещё заломят цену. Это всё проделки полицейского участка.
— Стервятники.
— И что же, будете переезжать?
— А что делать? Разве не полиция — хозяин?
— Неужели нет выхода? Надо жаловаться, протестовать!
— Жаловаться?! Кому? Ты видела, чтобы такие, как мы, имели право жаловаться? Если будешь протестовать, то схлопочешь трёпку.
— Это же произвол, надо что-то делать.
— А что можно делать?
— Не переезжать, не двигаться с места.
— Не переезжать? Похоже, ты не знаешь нашей жизни. Мы ни на что не имеем права, нет, имеем — право страдать.
— И притом молчать, а то заработаешь тюрьму и побои.
— Ты этого не знаешь? Для тебя это новость?
10
Кто не знает, так знайте раз и навсегда: у проститутки прав нет никаких, проститутка создана для того, чтобы доставлять удовольствие мужчинам, получать установленную плату — и всё. Сверх этого — на орехи: от хозяина кафе, от жиголо, от полицейского агента, инспектора, солдата, преступника и властей. За грехи или добродетель. Не важно. Проститутка всегда виновата и попадает в тюрьму; кто хочет, тот может плевать ей в лицо. И безнаказанно.
Сеньор — защитник народных прав, ваше имя известно из газет. Так вот, скажите мне, сделайте милость, хоть раз в жизни вы подумали о проститутках, исключая, конечно же, те позорные случаи, когда ради развлечения и получения удовольствия ложились с ними в постель, как того требует инстинкт? Позорна ведь постель, презренна плоть, инстинкты низменны, по мнению всего света.
Знает ли надменный лидер, сколь выгодно иметь сдаваемые внаём дома в зоне деятельности проституток? Полиция определяет зону в согласии с политическими интересами, вознаграждая родственников, друзей и единомышленников. Плата за наём жилья для проститутки значительно больше, чем для любой семьи. Знает ли об этой особенности храбрый борец за эксплуатируемых? Иначе говоря, для них всё много дороже и много труднее, и все находят это справедливым, и никто не протестует. Как и известный защитник народа. Не знали? Так вот знайте. И ещё знайте, что выселение проститутки не требует судебного разбирательства, вполне достаточно решения полиции, приказа полицейского комиссара, инспектора, шпика — и выезжай. Нет у проститутки и права выбирать место жительства и место работы.
Когда проститутка раздевается и ложится в постель, чтобы принять мужчину и доставить ему высшее удовольствие за мизерную плату, знает ли выдающийся поборник социальной справедливости, сколько ртов кормятся с этой оплаты? И хозяин дома, и сдающий его в аренду, и сводница, и комиссар, и жиголо, и инспектор, и правительство. У проститутки защитников нет, за неё никто не встанет, газеты не предоставят полосу, чтобы описать нищету проституток, — такая тема запрещена. О проститутке можно прочесть разве что в разделе преступлений: она и воровка, и торговка наркотиками, и виновница уличных драк — словом, средоточие всех пороков и погубительница мужчин. Кто виноват в том плохом, что происходит в мире? Конечно же, проститутка, сеньор.
Несдающийся защитник угнетённых, может, теперь знает о существовании тысяч женщин, которые не могут быть причислены ни к одному классу, потому что они разведены и находятся на краю жизни и клеймены огнём и железом? Без каких-либо требований, без организации, без трудовой книжки, без профсоюза, без программы, манифеста, знамени, без учёта времени рабочего дня, умирающие от болезней, без врача и койки в больницах, вечно голодные и испытывающие жажду, без права на пенсию, отпуск, без права иметь детей, домашний очаг, наконец, любовь — только проститутки, и ничего больше? Знаете или не знаете? Так вот знайте.
Проститутка — это политическое дело, тюрьма, морг. Но можете ли вы себе представить, дорогой отец бедняков, что произойдёт, если проститутки всего мира, объединившись, объявят всеобщую забастовку, запрут своё рабочее место и откажутся трудиться? Вообразили, какой начнётся хаос, судный день, конец света!
За это может ратовать только последний из последних, но не проститутки. Я, поэт Кастро Алвес, умерший сто лет назад, встаю из могилы на площади, которая носит моё имя и где поставлен мне памятник, в Баии, завладеваю трибуной, с которой выступал, призывая к отмене рабства в сгоревшем в огне пожара театре Сан-Жорже, чтобы призвать проституток сказать всем «баста»!
11
Фирма «Сардинья и К, инвестиции, финансирование, строительство, аренда, операции с недвижимостью» приобрела большую территорию у подножия горы с видом на залив, получив льготы, предоставляемые правительством для строительных работ, способствующих развитию туризма. На этом месте должен быть возведён современный внушительный архитектурный комплекс: жилые дома, отели, рестораны, магазины, увеселительные заведения, просторные супермаркеты — везде кондиционированный воздух, кроме того, сады, сауны, олимпийские бассейны, стоянки для автомашин — всё, что необходимо городу для удобства местных жителей и досуга гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
9
Какое-то время спустя после происшествия с испанцем Рафаэлем Тереза зашла к Марии. Петиско позавтракать и нашла её не похожей на себя саму. На плече-то только маленький шрам и остался, а вот куда делись весёлый смех, беззаботность, шумная радость — всё, что приносило ей успех? Лицо замкнутое, озабоченное. Да не только у неё, но и у негритянки Домингас, Доротеи и Пеконоти, да и у Ассунты, хозяйки заведения. Ассунте, сидевшей во главе стола, похоже, не шёл кусок в горло.
— Что это с вами?
— Это не только с нами, а со всеми такими, как мы. Нас выселяют из припортовой зоны, ты разве не слышала? На следующей неделе, если захочешь поесть с нами, придётся тебе идти к чёрту на кулички, — ответила Ассунта. У неё было плохое настроение.
— Что это за история? Я ничего не слышала.
— Сегодня с утра пораньше Живоглот и Кока ходили из дома в дом, оповещая, чтобы все собирали своё барахло, будут выселять, — сказала Мария Петиско.
— Дали неделю срока. В понедельник выселят. — Голос Ассунты был усталым и резким.
У негритянки Домингас голос был, как всегда, низкий и ласковый:
— Говорят, всех выселят. Вначале отсюда, потом из Мисаэла, Портас-до-Кармо, Пелоуриньо, ну, всех девок…
— А куда?
Ассунта от злости чуть не подавилась.
— Вот это-то самое худшее, в самую что ни на есть дыру в Нижнем городе, на Ладейру-до-Бакальяу, гнусное место. Там уже давно никто не живёт. Я ходила туда, место хоть плачь!
Женщины пили пиво и молча жевали. Ассунта сказала:
— Похоже, хозяева тех домов — родственники полицейского инспектора Котиаса и пользуются его покровительством. Дом в плохом месте, протекает, что можно взять за него? А для таких, как мы, сойдёт, да ещё заломят цену. Это всё проделки полицейского участка.
— Стервятники.
— И что же, будете переезжать?
— А что делать? Разве не полиция — хозяин?
— Неужели нет выхода? Надо жаловаться, протестовать!
— Жаловаться?! Кому? Ты видела, чтобы такие, как мы, имели право жаловаться? Если будешь протестовать, то схлопочешь трёпку.
— Это же произвол, надо что-то делать.
— А что можно делать?
— Не переезжать, не двигаться с места.
— Не переезжать? Похоже, ты не знаешь нашей жизни. Мы ни на что не имеем права, нет, имеем — право страдать.
— И притом молчать, а то заработаешь тюрьму и побои.
— Ты этого не знаешь? Для тебя это новость?
10
Кто не знает, так знайте раз и навсегда: у проститутки прав нет никаких, проститутка создана для того, чтобы доставлять удовольствие мужчинам, получать установленную плату — и всё. Сверх этого — на орехи: от хозяина кафе, от жиголо, от полицейского агента, инспектора, солдата, преступника и властей. За грехи или добродетель. Не важно. Проститутка всегда виновата и попадает в тюрьму; кто хочет, тот может плевать ей в лицо. И безнаказанно.
Сеньор — защитник народных прав, ваше имя известно из газет. Так вот, скажите мне, сделайте милость, хоть раз в жизни вы подумали о проститутках, исключая, конечно же, те позорные случаи, когда ради развлечения и получения удовольствия ложились с ними в постель, как того требует инстинкт? Позорна ведь постель, презренна плоть, инстинкты низменны, по мнению всего света.
Знает ли надменный лидер, сколь выгодно иметь сдаваемые внаём дома в зоне деятельности проституток? Полиция определяет зону в согласии с политическими интересами, вознаграждая родственников, друзей и единомышленников. Плата за наём жилья для проститутки значительно больше, чем для любой семьи. Знает ли об этой особенности храбрый борец за эксплуатируемых? Иначе говоря, для них всё много дороже и много труднее, и все находят это справедливым, и никто не протестует. Как и известный защитник народа. Не знали? Так вот знайте. И ещё знайте, что выселение проститутки не требует судебного разбирательства, вполне достаточно решения полиции, приказа полицейского комиссара, инспектора, шпика — и выезжай. Нет у проститутки и права выбирать место жительства и место работы.
Когда проститутка раздевается и ложится в постель, чтобы принять мужчину и доставить ему высшее удовольствие за мизерную плату, знает ли выдающийся поборник социальной справедливости, сколько ртов кормятся с этой оплаты? И хозяин дома, и сдающий его в аренду, и сводница, и комиссар, и жиголо, и инспектор, и правительство. У проститутки защитников нет, за неё никто не встанет, газеты не предоставят полосу, чтобы описать нищету проституток, — такая тема запрещена. О проститутке можно прочесть разве что в разделе преступлений: она и воровка, и торговка наркотиками, и виновница уличных драк — словом, средоточие всех пороков и погубительница мужчин. Кто виноват в том плохом, что происходит в мире? Конечно же, проститутка, сеньор.
Несдающийся защитник угнетённых, может, теперь знает о существовании тысяч женщин, которые не могут быть причислены ни к одному классу, потому что они разведены и находятся на краю жизни и клеймены огнём и железом? Без каких-либо требований, без организации, без трудовой книжки, без профсоюза, без программы, манифеста, знамени, без учёта времени рабочего дня, умирающие от болезней, без врача и койки в больницах, вечно голодные и испытывающие жажду, без права на пенсию, отпуск, без права иметь детей, домашний очаг, наконец, любовь — только проститутки, и ничего больше? Знаете или не знаете? Так вот знайте.
Проститутка — это политическое дело, тюрьма, морг. Но можете ли вы себе представить, дорогой отец бедняков, что произойдёт, если проститутки всего мира, объединившись, объявят всеобщую забастовку, запрут своё рабочее место и откажутся трудиться? Вообразили, какой начнётся хаос, судный день, конец света!
За это может ратовать только последний из последних, но не проститутки. Я, поэт Кастро Алвес, умерший сто лет назад, встаю из могилы на площади, которая носит моё имя и где поставлен мне памятник, в Баии, завладеваю трибуной, с которой выступал, призывая к отмене рабства в сгоревшем в огне пожара театре Сан-Жорже, чтобы призвать проституток сказать всем «баста»!
11
Фирма «Сардинья и К, инвестиции, финансирование, строительство, аренда, операции с недвижимостью» приобрела большую территорию у подножия горы с видом на залив, получив льготы, предоставляемые правительством для строительных работ, способствующих развитию туризма. На этом месте должен быть возведён современный внушительный архитектурный комплекс: жилые дома, отели, рестораны, магазины, увеселительные заведения, просторные супермаркеты — везде кондиционированный воздух, кроме того, сады, сауны, олимпийские бассейны, стоянки для автомашин — всё, что необходимо городу для удобства местных жителей и досуга гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142